Анна Владимирская - Игра навылет
— Теперь я поняла, почему даже мысль о детских лагерях вызывает у вас аллергию. Лучше уж с взрослыми работать, — вклинилась Вера, а Хромченко кивал и все порывался еще что-нибудь рассказать. — Скажите, Сергей Юрьевич, в какие элитные игры у вас играл покойный Вадим Мартынович Бегун?
— В основном на лошадях катался. Жирок чтобы растрясти. У нас такие лошади!..
— Говорят, он видел что-то необычное…
Директор острова улыбнулся еще шире. Он со своей негаснущей улыбкой все-таки должен сниматься в рекламе зубной пасты, не иначе.
— Вы, милая моя, доктор или все-таки журналист? По поводу травм и смертей во время скачек когда-то сам Черчилль сказал: «Терпеть не могу лошадей: посередине они неудобны, а по краям опасны». Понимаете намек? А в городе гибнет в сто раз больше народу под колесами автомобилей… Позвольте откланяться. У нас очередное мероприятие. За всем должен сам проследить!.. Вас проводят к выходу. До свидания.
Она пожала плечами. Ну что ж…
— Вера Алексеевна! — послышался знакомый голос. — Вот не ожидал вас тут увидеть!
Из боковой аллеи, раздвигая руками низко свисающие ивовые ветви, вышел плотный круглоголовый человек в «колониальном» костюме. За ним вышагивали еще какие-то люди.
Давно не виделись, подумала Лученко. Так и чуяла, что он где-то рядом.
— Каким ветром вас сюда занесло? — протягивая заранее руку и округляя в улыбке небритые щеки, спросил старинный знакомец, президент фирмы «Игра» Олег Чепурной. Он театрально склонился к Вериной руке и поцеловал.
— Да вот, Олег… — Она сразу поняла, что постановщика нестандартных игр можно использовать в своих целях. — Не позволяют мне войти…
— О! — Чепурной всем корпусом повернулся к директору острова. — Сергей Юрьевич, пропустите под мою ответственность! Перед вами великая женщина!..
Хромченко со своими парнями приблизился к ним, чтобы услышать громогласную повесть о том, как Вера гениально распутала дело о странных происшествиях в городском музее. Как избавила американского миллионера от тюрьмы и нашла настоящего убийцу. И конечно, спасла бизнес Чепурного. Хотя этот случай и послужил ему в качестве пиара. Так в коммерции и бывает: все, что ни происходит, плохое или хорошее, привлекает внимание — а значит, содействует получению прибыли.
Его уже совсем занесло, и Хромченко пришлось вмешаться.
— Ладно, ладно. — Он поманил одного из своих ребят. — Будешь сопровождать. — Повернулся и ушел со вторым, скрылся за сплетением ив.
«Вместо одного пса ко мне приставили другого», — подумала Вера.
— Прошу, — кивнул «пес».
— Простите, Верочка, — заторопился Чепурной. — Тоже убегаю. Мы с вами после увидимся. — И он вместе с собственной свитой ушел за директором.
Охранник бубнил что-то про остров, отмахиваясь ладонью от комаров и даже не притворяясь, что ведет нормальную человеческую беседу. Это явно была сто раз отработанная на посетителях базы лекция. Вера слушала вполуха о лилиях и бобровых хатках в заводях, песчаных пляжах с чистым желтеньким песочком. Стала внимательной лишь при словах о шедшей по периметру острова конной тропе. Но на вопрос парень не ответил, прихлопнул комара на щеке и кивнул подбородком: прибыли. Пасторальная картина резко переменилась, открылось широкое зеленое поле, словно украшенное декорациями исторического фильма. Трепетали на ветру знамена с разноцветными причудливыми гербами, стояли группами люди в рыцарских доспехах. Конюхи держали лошадей.
— Вот, у нас очередное представление, — сказал сопровождающий. — Сегодняшняя игра называется «Рыцарский турнир».
— А кто играет? — спросила Вера.
— Ну как кто… Наши клиенты. Те, кто ищет нестандартных развлечений, — ответил охранник, почесывая искусанный комарами локоть. — Скажите, — спросил он, — а что у вас за репеллент?
— Что? — удивилась Лученко.
— Ну, комары вас не кусают. На острове комары злые… Чем намазались?
— Ах, вот вы о чем. Я просто невкусная, — привычно отговорилась Вера. Не рассказывать же первому встречному о своем умении ставить защиту даже от комаров.
Когда начался турнир, Вера не особенно следила за схватками, она оглядывалась вокруг и прислушивалась к нарастающему беспокойству внутри себя. Что же, получается, здесь на Ситцевом и впрямь неблагополучно?
Она прикрыла глаза.
Крики, гудение, конский топот ровным фоном заполняли уши, словно шум прибоя.
Вот они стали тише, отдалились.
Какие-то далекие звуки… Тяжелое дыхание…
И неразборчивое бормотание…
Смутно мелькнул образ: мужчина падает, долго-долго падает, как в замедленной съемке.
А в груди у него дыра. И он уже мертв, хотя и не знает об этом.
Лученко раскрыла глаза и сорвалась с места. Побежала вперед, к сражающимся, еще не зная зачем, не понимая, что произойдет. Ее нагнал охранник и схватил за руку выше локтя, она глянула ему в переносицу — парень застыл, словно оглушенный, с пустыми глазами. Вера повернулась в сторону очередной пары рыцарей.
Поздно.
Они уже проскакали навстречу и толкнули друг друга длинными палками. Один упал.
Крики, стон трубы. Победитель гордо поднимает копье вверх и совершает круг почета.
Но что такое? Упавший не поднимается. Зрители шумят и громко приветствуют победителя, веселятся и размахивают чем-то цветным.
Он не поднимается.
К нему подходит вначале один человек, потом еще двое в черных футболках охранников.
Он не поднимается.
Обступили его, наклонились, потрогали.
Он не поднимается.
— Тихо! — рявкнул наконец кто-то.
Шум умолкал постепенно, будто кто-то очень медленно вращал против часовой стрелки колесико «sоund».
Лученко успела подойти совсем близко. Когда крикнули «Врача!», она уже стояла рядом.
— Я врач. Посторонитесь.
Она знала, что один из «рыцарей» мертв. Наклонилась, подивилась тому, что «доспехи» мягкие, потом кивнула: ну да, настоящие-то были бы тяжелыми, а это искусная подделка. Велела кому-то наклонившемуся рядом с ней: «Снимите», — нагрудник легко отодвинули. «Ой, как это?!» Под сердцем колотая рана. Глубокая. Из нее льется темная кровь. «Как, почему?! Ведь копья были тупые!» «Ничего не понятно…»
Лученко отошла в сторону и села на какое-то отполированное бревно. Теперь придется ждать, и больше ничего не поделаешь.
Окружающие реагировали, как всегда, по-разному. Одни молчали, не в силах отвести глаз от трупа, и растерянно толпились поодаль, а самые смелые окружили тело. Немногие из них в своей жизни лицом клипу сталкивались со смертью. Тем более с насильственной. Шокированные люди застыли плотной толпой. Картина пред ними казалась нереальной, дикой. Только что, минуту назад этот рыцарь скакал на коне, совершенно живой… А теперь лежит и не двигается.
Другие разговаривали без умолку. Даже не особенно прислушиваясь, Вера через минуту уже знала, что погибла некая весьма важная персона, человек, руководивший строительным бизнесом города. Теперь такое начнется…
Ничего особенного не начнется, подумала Вера. Несчастный случай. Она так ясно увидела весь дальнейший ход событий, что даже прищурилась и отвернулась в сторону. Случайность. Нет виноватых. Случайно надели на древко копья острое лезвие. Сам погибший и надел. Больше некому. Они ж тут на Ситцевом вчера тренировались, были допущены на склад с инвентарем. О технике безопасности предупрежден был? Был. Расписался? Да.
Так что же он?.. А ничего. Кто его знает. Судьба. Почему-то все думают, что судьба — это нить. Или некая женщина смутных очертаний, которую можно попытаться разжалобить.
А судьба — это большой многотонный валун. Он катится вниз с горы, и у него нет «поворотов и стопов». Жалости тем более. Ничего нет, только вес и неотвратимое движение на тебя.
Вот и седобородый директор острова тут как тут. Уже не улыбается. Не до того тебе теперь… Вполголоса разговаривает по телефону. И доберман тут же, и черные парни вокруг него. Давешнего Вериного сопровождающего теребят, расспрашивают, тот трет глаза и оглядывается, ничего не понимает. Скользнул взглядом по Вериному лицу, не узнал. А нечего так за руку хватать, не люблю я этого. Не сдержалась… Ничего. Пару часов продержится ощущение ожога, к вечеру все восстановится, будет как новенький.
Появился раздосадованный Чепурной. Они с Хромченко начали было о чем-то спорить на повышенных тонах, тут же спохватились и замолчали. Олег подошел к Вере.
— Это же просто везение, что вы здесь. Знак! Перст судьбы! — Он присел рядом, утерся кепкой и снова надел ее.
— Не надо так высокопарно, — устало сказала Лученко.
Но Олег не унимался и продолжал благодарить всех святых, что на его жизненном пути встретилась Вера Алексеевна Лученко, которая одна и способна хоть что-то понять.
