Марина Серова - Примадонна частного сыска
— Везет тебе. А где ты фотоаппарат взяла? Я его недели две найти не мог. У меня там на пленке тоже кое-что для печати есть.
— Где, где? На шкафу лежал.
— Ну, а третье дело? — напомнил Горошек.
— Ты мне должен рассказать про тех «шишек» на фотографиях. Фамилии их знаешь?
— Разумеется.
— Вот и скажешь основные факты. А остальное я сама.
— Нет проблем. Ты здесь сиди, а я сбегаю пленку отдам. Сейчас вернусь.
— Курить у тебя можно? — крикнула я вслед.
— Да.
Я развалилась в кресле, закинула ногу на ногу, взяла с подоконника пепельницу, прикурила и с удовольствием затянулась. Чтобы не скучать, взяла первую попавшуюся газету и стала ее листать. Естественно, она была местной.
Все газеты и журналы я обожаю смотреть не с начала, а с конца. Так мне интереснее. И когда дошла до первой полосы, с нее прямо на меня глянул один из тех, кто заснят на видеокассете. На ловца и зверь бежит, как говорится.
Липидин Виктор Алексеевич. Главный редактор самого популярного журнала для женщин в городе. В статье было очень подробно расписано, какой он хороший и примерный. Жена — Липидина Галина Ивановна, педиатр в детской поликлинике. Двое детей школьного возраста. Дружная семья на зависть всем. Но самое главное, что на него недавно было совершено неудавшееся покушение. Стреляли в подъезде, но по чистой случайности помешал сосед. Киллер убежал. Теперь всех интересует вопрос, кому это надо и повторится ли еще такое.
Мне тоже стало интересно. Судя по числу, когда было совершено покушение, Терехов был еще жив-здоров. В принципе ему не с руки убивать человека, с которого можно было тянуть деньги. Но все-таки подумать об этом стоит. И надо Максима расспросить. Ведь не все, что известно, идет в газету.
Отложив газету в сторонку, я принялась рассматривать другие, но теперь с первых полос. К моему великому сожалению, больше никого из «знакомых» на их страницах не было.
Пришел Горошек. Плюхнулся в кресло рядом со мной и отдышался.
— Фотографии будут готовы через полчасика. Ты же не спешишь? Я пока тебе про наших расскажу.
— Я вот тут одного уже нашла. — И я протянула ему газету.
— А, этот… — растянул губы в улыбке Максим. — Жалкий, трусливый тип. На него нападение было, ну, покушение, так он до сих пор старается никуда не выходить из дома лишний раз. И охрану себе завел крутую. К нему теперь и близко, и не очень близко не подберешься.
— А как бы мне узнать, не шантажировал ли его кто-нибудь? — спросила я, надеясь, что Горошек вызовется мне помочь.
— Так можно спросить у того, кто у него интервью брал. Возможно, журналист задавал подобный вопрос. Только за ответ ручаться не приходится. Липидин мог соврать для красного словца, так же как и скрыть от страха.
— А позвонить ему ты не можешь?
— Навряд ли он будет со мной разговаривать.
— Да-а, — протянула я. — Ну ладно, давай про остальных.
Я выложила перед ним три фотографии, но карточку Липидина отодвинула.
— Этот — Мизунидзе Георгий Вахтангович. У него в городе масса торговых точек и шашлычных. У него тоже охрана имеется, но если ты захочешь с ним поговорить, то сможешь. Не прячется и ничего не боится. Считает себя чуть ли не богом.
— А это? — показала я на последний снимок.
— Никаноров Петр Васильевич. Занимается банями. Наверное, еще чем-нибудь, но про то ничего не известно. Особо про него и не знаю. Не очень много информации. Возможно, с ним поговорить также удастся.
— Спасибо, — поблагодарила я. — Теперь мне надо каким-то образом завязать с ними знакомство.
— Знаешь, у нас завтра состоится мероприятьице одно в ночном клубе. Там ты точно можешь встретить Мизунидзе. Липидин не придет. А Никаноров никогда и не ходил. Вот тебе первый кандидат для начала.
Тут вошел молоденький парнишка и принес фотографии. Увидев меня, он даже покраснел отчего-то. Я улыбнулась ему голливудской улыбкой, окончательно введя мальчишку в краску, и взяла фотографии.
— Ну я пойду? — спросил он почему-то у меня.
Я кивнула.
— Отличные фотки, — злорадно порадовалась я и про себя подумала, что Виктории они тоже понравятся.
Делала я их с небольшого расстояния, и было отлично видно и профиль Вики, и лицо ее собеседника.
Я убрала фотографии в сумочку.
— А ты сходишь со мной в клуб? — спросила я Горохова.
— Запросто. Я все равно туда собирался. Там столько интересных людей должно быть.
— Ладно. Значит, договорились. Ну, спасибо за все, пойду по своим делам. — Я махнула Максиму ручкой и вышла из редакции.
Первым делом, пока не забыла, надо забежать в химчистку. Я села в машину, переложила пакет с костюмом на переднее сиденье и поехала в ту сторону, где, по словам Горошка, находилось это столь необходимое мне сейчас предприятие службы быта.
Сдав костюм и попросив, чтобы его почистили именно срочно, я решила пройтись по магазинам, чтобы купить себе наряд на завтрашний вечер. Надо ведь выглядеть на все сто! Просто так к людям, подобным Мизунидзе, не подойдешь. Его надо заинтриговать, чтобы ему самому захотелось со мной познакомиться.
Я вошла в фирменный магазин. Девушка-консультант бросила на меня несколько неприязненный взгляд. На лице ее так и читалось: занесло девицу в кроссовках и джинсах, а денег небось на рукав от платья не хватит.
Я ответным взглядом продавщицу не удостоила и пошла по салону в поисках чего-то изысканно-элегантного. Ходила недолго, так как почти сразу увидела то, что мне понравилось. Это был брючный костюм светло-серого цвета, причем под пиджачок с достаточно глубоким вырезом можно было ничего не надевать. В тон костюму я выбрала туфли на высоком каблуке и маленькую сумочку.
Не обращая внимания на цены, я показала девушке на вещи, которые меня интересуют. Она с большим удивлением еще раз посмотрела на меня, холодным голосом сообщила цену и слегка снисходительно улыбнулась. Я, ни слова не говоря, достала деньги и расплатилась. Она, убрав с лица ехидство, быстренько упаковала мою покупку, поблагодарила меня и пожелала удачи.
— И вам того же, — просто ответила я.
Я снова села в «девятку» и стала думать о том, что еще нужно сегодня сделать. Да, мне бы очень надо поговорить с людьми, которых шантажировал Терехов, но, наверное, главное сейчас — пообщаться с Викторией и спросить у нее, что это за тип, с которым она так замечательно беседовала в машине. Он, между прочим, у меня — подозреваемый номер один. Ни больше ни меньше.
Значит, сначала Вика. Тут я вспомнила, что давно уже не обращалась к своим магическим «косточкам», к их совету. Я достала замшевый мешочек, благо всегда держала «кости» при себе, а особенно — когда выезжала на задания. Подержала двенадцатигранники в руке, подумав о предстоящей беседе с женой Терехова, и бросила их на сиденье рядом с собой.
Выпала комбинация чисел: 10+21+25. Она означала следующее: «Когда вы не призываете что-то плохое, оно и не случится. Если человек не хочет что-то изменить, значит, его устраивает положение вещей».
Странно. Это относится ко мне лично или к моему визиту? Разве я призываю плохое? Ну всегда так. Нет бы сказать по-русски: мол, то да то. Нет, обязательно «костям» образно выражаться. Что хочешь, то и думай. Я, собственно, привыкла к тому, что «кости» разговаривают со мной именно так, но иногда мне так требуется прямой ответ, прямое руководство моими действиями.
Ну и ладненько. За что боролась, на то и напоролась. Потом с этим туманным предсказанием разберусь. Я поехала к Виктории, понадеявшись на то, что та будет дома. И не ошиблась.
Вика посмотрела на меня с удивлением, исключительно взглядом сообщая, что уже говорила со мной и больше ничего добавить не может. Я решила не играть с ней в кошки-мышки. Поэтому, спросив все же ради приличия, как прошли похороны, и получив весьма пространный ответ, я пошла в атаку:
— Вам знаком этот человек? — Сначала я показала фотографию парня, с которым она разговаривала, но сделанную на свадьбе, где он был в гордом одиночестве. Не мешало на всякий случай проверить Викторию.
На какую-то секунду милое лицо молодой женщины перекосилось, но только на секунду. Если бы я специально не следила за ней, то и не заметила бы этой мимолетной гримасы. Вика быстро справилась с эмоциями и ответила:
— Нет, вижу его в первый раз. А что? — добавила она после паузы.
Эта самая пауза мне очень не понравилась. Да и вопрос тоже. Зачем ей интересоваться человеком, если она его не знает? Что ей до него?
— Дело в том, что данный мужчина подозревается в убийстве вашего мужа, — будничным тоном пояснила я.
— Не может быть, — сказала Виктория с улыбкой.
— Почему не может быть?
— Ну, мне так кажется. — Она поняла, что сболтнула лишнее. — А впрочем, я слышала… — добавила Терехова.
— Что вы слышали?
