Марина Серова - Примадонна частного сыска
Тарелка Максима тоже была нетронутой.
— Понимаешь, работа такая. Ты ведь должен меня понимать. У тебя похожее положение.
Мы принялись за еду. К счастью оказалось, что в холодном виде блюдо было не менее вкусным, чем, возможно, в горячем. Сравнить мне не пришлось, но я так решила.
Так что мы с удовольствием поели, потом выпили горячего чая, и я решила позвонить Юле. Надо поддержать ее, а то ей сейчас тяжело.
Трубку взял ее муж Александр. Он не очень мило со мной поговорил. Сказал только, что Юлю уже задержали и что он вообще не хочет о ней говорить. Я извинилась и положила трубку.
— Похоже, дело совсем плохо, — сказала я Горошку. — Мне придется сейчас поехать в Тарасов. Но завтра я снова вернусь.
— Ничего себе. Ближний свет, — присвистнул он.
— Но и не дальний, к счастью.
Я встала и пошла одеваться. Уже собранная, села покурить, попросила кофе в термос и стала пускать дым колечками. Максим послушно сварил кофе и сел рядом.
— Не нравится мне, Иванова, что ты занимаешься такой опасной работой. И чего тебе дома не сидится? Пошла бы куда-нибудь преподавать… Так нет же! Бегает, носится как угорелая. Ночь-полночь — без разницы.
— Поздно, Горошек, меня воспитывать. Раньше надо было. Все, я пошла.
— Когда ждать?
— Завтра с раннего утра. Думаю, ты и на работу еще не успеешь уйти, а я уже у тебя буду.
— Посмотрим.
Я села в машину и отправилась в путь.
* * *Дорога заняла чуть меньше трех часов. Я сразу же поехала в отделение к Папазяну. Как чувствовала, что он допоздна на работе сидеть будет. И не ошиблась.
— Вот кого не ожидал увидеть, так это тебя! — воскликнул удивленно Гарик.
— Ты почему не сказал мне, что Юлю взяли под стражу? — наехала я на него.
— А что это меняет?
— Она там одна. Ей плохо.
— Она нам все рассказала, — усмехнулся Гарик. — Очень интересная история получается.
Папазян встал, вытащил из шкафа для бумаг бутылку коньяка и поставил ее на стол.
— Сейчас тебе от меня не отделаться. Придется со мной выпить, если хочешь узнать информацию, — с довольно глупой улыбкой заявил Гарик.
— Думаешь, я не знаю? — Мне стало смешно.
Его глаза округлились, но потом он все равно рассмеялся.
— Неужели откажешь?
— Не откажу, — мило улыбнулась я, — но и ты мне не откажи. Дай сначала с Заглядовой увидеться, а потом с тобой поговорим.
— Иди видься, — разрешил он мне «последнее желание».
Папазян выписал пропуск, и я поспешила к Юле.
Она сидела на деревянной скамье с заплаканными глазами. Как только увидела меня, вскочила и бросилась навстречу.
— Танечка! — Слезы с новой силой полились из глаз. — Как я рада тебя видеть! Как хорошо, что ты пришла…
Я села рядом, взяла ее за руку. Мне даже спрашивать ее ни о чем не пришлось. Она сама затараторила, рыдая и рассказывая одновременно:
— Он все узнал! Это катастрофа. Как я буду без него жить? Ты знаешь, как он на меня посмотрел? Я чуть со стыда не сгорела.
— Кто?
— Саша. Пришел следователь и стал меня засыпать вопросами. Они меня к стенке прижали. Мне пришлось все им выдать. Я не могла врать, ты знаешь. Стоит на меня надавить, и все. Я им сказала, что он гад и что шантажировал меня. А Саша стоял в стороне и слушал. Он мне ничего не сказал. И не тронул меня. Пусть бы лучше ударил. Я бы все поняла, и мне легче было бы. А он только смотрел, а потом и вовсе вышел. Меня уводили, и Саша даже меня не проводил. Я не успела ничего ему объяснить.
— Я думаю, он не маленький. Сам все поймет, — сказала я.
— Все равно. Он все по-своему поймет. Мне надо с ним поговорить. Скажи ему, чтобы пришел ко мне, а… Сходи, попроси… Таня, у меня вся надежда на тебя! — Юля замолчала. — Нет у меня никакой надежды… — тихо произнесла она. — Он меня не простит. Теперь мне все равно.
Настроение ее резко изменилось. Она перестала плакать и тупо смотрела в пол.
— Не хандри, — встряхнула я Юлю. — Все будет хорошо. Убийцу я обязательно найду. Кроме того, хочу сказать тебе, что платить за это будешь не ты, а сам Терехов. И твои деньги, которые ты ему собирала, я тебе верну.
Заглядова печально посмотрела на меня.
— Я была у него в квартире и нашла тайник с деньгами. Взяла столько, сколько полагается, плюс тебе за моральный ущерб и мне за работу со всеми расходами.
— Ему-то что? — Новость не обрадовала Юлю. — Терехов теперь уже ничего не узнает. — В ее взгляде появилась жесткость. — Сколько жизней он испортил. А мою совсем загубил.
— Перестань. Не ной. Веди себя достойно.
— А как же Саша? Он бросит меня? — Она посмотрела на меня взглядом побитой собаки.
— Ничего. Мало ли мужиков на свете? Другого найдешь.
— Но мне никто другой не нужен.
— Бесполезный разговор, — махнула я рукой. — Кстати, тебя могут выпустить под залог. И ты с ним поговоришь.
— Не выпустят меня. Да и не хочу я разговаривать. Да. Я не хочу с ним разговаривать. Если мне предложат выйти под залог, я откажусь.
— Ну и глупо, — сказала я.
— Неважно. Все кончено.
— С тобой каши не сваришь. Ладно, я пошла. Надеюсь, у тебя это скоро пройдет. Буду навещать. Но скоро не обещаю, я снова поеду в Воленск.
— Пока. — Глаза Юли погасли.
Я могла бы с ней еще поговорить, но сегодня это не принесло бы никакого результата. Пусть посидит, все обдумает, потом будет легче. А Саша? Что ж, если не простит, то и не нужен такой вовсе. Неужели Юля всерьез надеялась всю жизнь прожить с такой тайной? Ведь тайное, как известно, всегда становится явным. Может, даже и лучше, что все выяснилось сейчас, а не после, ко — гда уже дети и так далее?
Я вернулась к Папазяну. Разговор с Заглядовой расстроил меня, но и разозлил немного. Я была полна решимости быстрее довести дело до конца и доказать всем, что Юля ни при чем.
— Побеседовали? — хитро посмотрел на меня Гарик.
— Ага. — Я сама подошла к столу, отвинтила крышку и налила себе и ему коньяку. — Давай выпьем немного, а то мне за руль.
— Ты это мне говоришь? — уставился он на меня. — А не боишься, что я тебя заложу? Мне даже выгодно, чтобы ты никуда не ездила.
— Но ведь ты так не сделаешь? — Я сделала вид, будто спохватилась. — Правда?
— Посмотрю на твое поведение, — ухмыльнулся Гарик.
— Не жди, что я буду сговорчивой. — Я села и закинула ногу на ногу. — Мне работать надо. Сегодня посплю немного, а завтра снова поеду туда. И никто меня остановить не сможет.
— Какие мы серьезные…
Мы выпили, закурили и некоторое время сидели молча.
— Гарик, ты мне расскажи, что с Юлей.
— А что с ней? История стара как мир. Была проституткой, потом убежала, а Терехов нашел ее и принялся шантажировать. Сначала он хотел, чтобы она вернулась к нему, но Заглядова отказалась, и он пригрозил ей. Думаю, в конечном итоге он от нее не отстал бы, если бы остался жив. Все равно бы все узнали, кем она была.
— Ты думаешь, что она убила? — спросила я Гарика.
— Очень много улик. Она с ним беседовала, ругалась. Он шантажировал. Ей хотелось скрыть свое прошлое. И она могла его убить. Тем более пистолет, найденный в кустах, — дамский. А ты не веришь?
— Я знаю, что это не она. Мы ведь раньше были очень близкими подругами. Не думаю, что она способна на такое.
— А тебе думать и не надо, — отозвался Папазян и снова наполнил рюмки. — Если так уверена, то докажи это. Только и всего.
— Что бы вы без меня делали? — улыбнулась я.
— То же, что и сейчас. Но то, что ты есть, мне, например, очень даже приятно. Во всех отношениях, — после паузы добавил он.
— Ладно, спасибо, Гарик. Юлю под залог выпустишь?
— А тебе это надо? Будет она у тебя на руках висеть и мешать, плакаться. Пусть девчонка посидит, подумает. И с женихом у нее сейчас нелады.
— Не с женихом, а с мужем. Они расписались, — поправила я.
— Ага. Успели.
Я поцеловала Папазяна в щеку и вышла.
На улице начал моросить дождик. А потом разошелся вовсю. Я села в машину и некоторое время сидела одна в относительной тишине. Только капли дождя стучали по лобовому стеклу и крыше. Они быстро скатывались по стеклу вниз, оставляя за собой полоски-дорожки, которые тут же перекрывались такими же новыми полосками. Видимость отсутствовала начисто.
Я включила «дворники» и поехала к родному дому. Машину в гараж ставить не стала, придется ей немного потерпеть. Поднялась в квартиру, открыла дверь и с радостью вошла внутрь. Дома было сухо, тепло и уютно. Не включая свет, я разделась, прошла на кухню и закурила. В окна лился мерцающий свет фонарей, и слышно было, как барабанит дождь.
Грустно и прекрасно. Покой и стихия. Сейчас самое время улечься спать.
Я еще немного постояла у окна, открыв форточку. В квартиру влился свежий, бодрящий влажный воздух. Но по едва уловимому запаху нетрудно было определить, что дождь этот именно осенний, а не какой другой. Примешивался запах опавшей листвы и просто осени. Первый раз в жизни я подумала, что каждое время года различается по запаху.
