Мария Жукова-Гладкова - Виллы, яхты, колье и любовь
Василий Степанович, по его словам, даже не представлял, какая сволочь могла прыснуть в нас газом и утащить к соседу. Когда это произошло, он тоже не знает. Он был «с народом», а мы – с отдельными мужиками.
– А я? – подал голос Артур Небосклонов.
– Что ты?
– Я вчера пел?
– Пел, – подтвердил Василий Степанович. – Но куда ты потом делся, я не знаю. Я за мужчинами-певцами не слежу. И вообще я по женщинам. Я сам удалился с… Не буду компрометировать женщину.
– Я вчера дрался? – спросил Артур.
Василий Степанович как-то странно посмотрел на него. Я задумалась, почему Небосклонов про это спрашивает. Он же в доме француза говорил, что это помнит.
– Не знаю, – сказал хозяин дома.
– У вас вчера велась запись происходящего? – опять влез с вопросом Андрюша.
– Вы что?! Конечно нет. Тут же такие люди были… Они не хотят, чтобы их снимали во время расслабления!
«Но нас с Пашкой в парк выпустили с камерой и снимать позволяли, – подумала я. – Или потом планировалось что-то, что снимать не следовало?»
Андрюша решил откланяться, но перед уходом мне подмигнул. Приятель явно решил, что без него мы из Василия Степановича, возможно, вытянем побольше информации. Он понимал, что я сама в этом заинтересована. Ведь это мне прыскали газом в физиономию и в бесчувственном состоянии куда-то тянули.
Глава 9
После ухода Андрюши Василий Степанович посмотрел на меня очень сурово.
– Чтоб этого мента здесь больше не было! – рявкнул он.
– А откуда вы знаете, что это… – заговорил Артур Небосклонов.
– У него на лбу написано, а я этих сук сразу же вижу! Зачем вы его сюда привели? А ты, кстати, оденься. У меня тут не публичный дом! – прикрикнул «граф Монте-Кристо» на Артура.
– Нам от него было не отвертеться, – спокойно сказала я. – Извините, но он специально прилетел во Францию для расследования убийства в самолете. И он нам очень помог в доме вашего соседа. Я не знаю, как бы мы разбирались с французской полицией, если бы они приехали без Андрея.
– Вы его хорошо знаете?
– Лучше всех из сотрудников Управления. Можете справиться у Ивана Захаровича.
– Обязательно справлюсь. Мне еще только во Франции наших ментов не хватало! Теперь будет нос совать во все дела!
– Не будет. Андрюша – умный мальчик, – заметила Татьяна с усмешкой. – Наоборот, помочь может.
Василий Степанович почесал подбородок.
– Значит, мне в ближайшее время следует ждать французскую полицию, – задумчиво произнес он. – Но я их быстро отправлю туда, откуда пришли…
– С трупом это навряд ли получится, – тихо произнесла я.
– Какое отношение я могу иметь к какому-то мужику, который умер в самолете?
– Я имела в виду труп на границе между вами и соседом.
– Что?! – Василий Степанович аж подпрыгнул в кресле. – Какой еще труп?!
– Олега Белохвостикова, – сказала Татьяна. – По крайней мере, он нам так представлялся.
– Я не знаю никакого Олега Белохвостикова, – заявил Василий Степанович.
Пашка предложил показать запись – и живого, и мертвого героя. Василий Степанович его не знал (или сказал, что не знал), как и Артур Небосклонов, но это-то неудивительно.
Потом Артур, рыдая, звонил продюсеру, который, как оказалось, уже заявил в полицию, но те полицейские, с которыми он общался, о местонахождении русской супермегазвезды не знали. И вообще они сказали, что в исчезновении супермегазвезд, в особенности русских, не видят ничего страшного и необычного. Продюсер уже успел собрать пресс-конференцию и поведал представителям СМИ (в основном отечественных и бывших братских республик), что Артура выкрали монархисты. Возможно, все дело в недавно появившемся у Артура интересе к политике, а поскольку Артур – демократ, сторонники монархии спешат от него избавиться.
Вскоре демократа Небосклонова забрали из дома старого вора Василия Степановича, а вечером мы уже смотрели новую пресс-конференцию (по одному из российских телеканалов, которые принимались в доме нашего хозяина). Артур Небосклонов через средства массовой информации благодарил меня и оператора Павла, которые в очередной раз его спасли. Потом опять началось про происки монархии, теперь, естественно, французской, представляемой графом де Ламотом Валуа.
Затем пошли звонки мне на сотовый. Первой оказалась Виктория Семеновна. Какой-то доброжелатель сообщил в холдинг об отравлении нас с Пашкой газом. Среди коллег никто этому не удивился и не усомнился в подлинности информации. Тем более мы в тот период не отвечали на звонки. В «Невских новостях» информацию дадут с намеком, что это могло быть сделано с подачи мэра или организовано им. Виктория Семеновна беспокоилась о нашем здоровье и одобряла нашу работу. Съемки в доме графа уже пошли в эфир. Наша главная просила точно выяснить у Небосклонова (или его продюсера), собирается супермегазвезда в политику или нет. Нужно заранее подготовиться.
– Морально? – спросила я.
– Предложи ему рекламную кампанию на нашем телеканале, – ответила Виктория Семеновна.
Потом позвонил Андрюша из какого-то местного кабака, в котором пил с французскими полицейскими, и спросил, не хочу ли я посмотреть на трупы. Я ответила, что всегда мечтала приехать во Францию, чтобы походить там по моргам, но обязательно посмотрю. Только завтра у нас по плану мощи с Валькой-Магдалиной и Важей Георгиевичем, а вот послезавтра я буду рада сопроводить приятеля.
– Кстати, а трупы откуда? – уточнила я.
– Их тут нашли и подозревают, что русские. Я уже отправил все данные к нам в Управление. Но ты же понимаешь…
– А никаких заявлений не поступало?
– Нет. Но это неудивительно.
– Сколько неопознанных трупов?
– Пять. Три женщины и двое мужчин. Разного возраста.
Андрюша сказал, что еще с нами свяжется и сообщит, когда за нами заедут. Поехать с нами к мощам желания не изъявил. Тем более Важа Георгиевич может не обрадоваться появлению представителя русских органов во Франции.
Следующим позвонил Иван Захарович и долго ругал за то, что привели мента в дом его старого друга. Личность типа с перстнем определить не удалось. Но раз теперь он все равно мертв, Иван Захарович считал, что это особого значения не имеет. Может, французская полиция или наши органы выяснят. За что они получают деньги налогоплательщиков?
– Как вы считаете, это был киллер, нанятый для убийства «черного» антиквара? – уточнила я.
– Я никак не считаю. И до этого антиквара мне нет дела.
«Правда? – подумала я. – Значит, эту «тему» можно отбросить? Ивана Захаровича не интересует конкретный антиквар или антиквариат вообще?»
– А до кого есть? – спросила я.
– До графа. Займитесь де Ламотом, напроситесь в гости, Вальку-Магдалину можете с собой взять. Он вроде бы таких женщин любит.
– Но у нее же Важа Георгиевич есть!
– Одно другому не мешает, – заметил Иван Захарович. – И ведь не обязательно же ставить его в известность?
Перед ужином мы втроем пошли искупаться и обсудить полученную и собранную информацию так, чтобы нас никто не слышал.
Выйдя из дома в парк, мы первым делом заметили красный флаг, взметнувшийся над соседним домом – но не у де Ламота, а с другой стороны.
– Это еще что такое?! – воскликнула Татьяна. – Советский флаг-то тут откуда?
– Ну, кто-то мог привезти с собой, – заметил Пашка. – Ностальгия.
– Я имею в виду: зачем его вывесили? Раньше-то он не появлялся. Или сегодня какой-то праздник, про который мы забыли?
– Возможно, это какой-то знак, – высказала предположение я.
На бережку мы встретили дядечку лет пятидесяти, с животиком, коротенькими ножками, бородкой и очень приятной улыбкой. Дядечка только что искупался и сообщил нам, что водичка – класс. Его мы видели здесь в первый раз, но, судя по тому, как он держался, он был своим в доме Василия Степановича. Или тоже гость?
После купания мы уточнили, гость ли он. Оказалось, это и есть штатный поп Василия Степановича, в прошлом фельдшер, ныне отец Прокопий. Признаться, мне редко доводилось встречать таких приятных людей. Я поняла, почему наш хозяин привез отца Прокопия сюда в награду за работу в сибирских острогах. И если бы все попы были такие, как он, возможно, я сама и многие мои друзья не разделяли бы веру и церковь.
– Простите, а вам не претит здесь служить? – спросила Татьяна.
– Я считаю, что моя работа здесь гораздо важнее, чем в тюрьмах, хотя раньше так не думал… Если хоть несколько человек из живущих в этих особняках изменятся внутренне, я посчитаю свою миссию выполненной. Я езжу ко всем, кто меня приглашает. Вот и сейчас только что вернулся. Многие приходят в часовню, построенную Василием Степановичем. Я этому рад. Но я никого не принуждаю, не занимаюсь миссионерской деятельностью. Если человек приходит сам, я с ним работаю.
– Вы слышали, что мощи Марии Магдалины во Франции? – спросила я.
– Да, конечно. И про то, что в ближайшее время планируется поездка к ним наших сограждан.
