Елена Руденко - Детективная Игра. Сборник детективов
— Такие, как вы, вечно преследуют инакомыслящих, — презрительно произнесла Адель, демонстративно отойдя в сторону от Владимирова. — Я была более высокого мнения о вас, граф!
— Как вам будет угодно, мадемуазель, — ответил Владимиров, которого мало волновало мнение Реми. Все остальные постояльцы, даже викарий и его сестра, восприняли новость о службе графа спокойно.
Фарух-паша попросил собравшихся удалиться.
— Можно мне с вами? — спросила Лиза Михаила.
— Я оставил у тебя в комнате пару книг, тебе нужно их прочесть до нашего отъезда из Луксора, — ответил граф строго. — Я должен их вернуть сэру Томпсону.
— Благодарю за оказанное доверие, — уходя, шепнула ему обиженная Лиза.
Устаивать публичные истерики — не в правилах благовоспитанной барышни.
— Судя по разбитому окну, это происки слуг Шайтана, — сказал Фарух Владимирову. — Они часто пробираются в комнаты к иностранцам, чтобы выкрасть древние реликвии. Знаете — этой ночью у них был праздник. Даже городская полиция боится с ними связываться.
— Зачем им красть египетские древности? — удивился граф.
— Для обряда святотатства, они поносят не только имя Аллаха, но и имена добрых древних богов, восхваляя египетского Шайтана — Апопа. Их банде более двух тысяч лет, и они до сих пор мстят Египту — фараоны и жрецы с ними раньше не церемонились, и правильно делали.
— Как я понимаю, они крадут не рядовые артефакты?
— Да, только те, что принадлежали жрецам и фараонам.
— И это всё, чем они занимаются?
— Ну, я бы не стал перечислять весь список их деяний, противных Аллаху!
— Они только воруют древности у иностранцев? А расхищением гробниц занимаются?
— Нет, потому что в их глазах расхищение гробниц — труд и честная добыча, что недопустимо. Артефакт надо украсть, а при возможности убить владельца.
— Странно… а как насчёт обычных расхитителей гробниц?
— Эти никогда не забираются в дома, — возразил полицейский. — Они копают в пустыне. Но слуги Шайтана страшнее любого расхитителя.
— Как я понимаю, вы бы хотели переговорить с постояльцами? — спросил Владимиров.
— Да, конечно. Уж не думаете ли вы.
Михаил кивнул.
— Именно, — сказал он. — Вора надо искать среди нас. Будь это слуги Шайтана, они бы убили несчастного профессора. Думаю, кто-то из постояльцев подсыпал ему вечером снотворное, когда все отдыхали в гостиной. В полумраке это легко сделать. А потом, когда мистер Хаттанх уснул, выкрал статуэтку. Окно разбили нарочно, чтобы запутать нас.
— А ключ? Номер был заперт на ключ.
— Дубликат ключа легко изготовить.
— Верно, — согласился Фарух. — Обыск помещения уже проводится. Приказ никого пока не выпускать я тоже дал. Формальности иногда бывают полезны. Так что будем искать вора.
— Не следует подавать вида, что мы подозреваем кого-то из постояльцев. Пусть вор утратит бдительность. Нам придётся раскрыть тайну Истины.
Фарух вопросительно посмотрел на графа.
— Маат — Истина древних египтян, — пояснил Владимиров. — Пригласите сэра Томпсона и профессора Хаттанха.
Расстроенный лорд Томпсон даже не наделся, что его драгоценная статуэтка будет найдена.
— Вещица самого жреца, визиря Рамсеса Великого! — причитал он. — О, мистер Фарух, это такой удар!
— Простите, это всё по моей вине, — извинялся профессор.
Лорд махнул рукой.
— Они бы всё равно добрались до неё! — вздохнул он. — Я сам виноват, зачем было хвастаться! Теперь буду сдержаннее!
— Мистер Хаттанх, опишите вчерашний вечер, — попросил Фарух.
— Вечером мы все сидели в гостиной комнате отеля, пили чай, разговаривали. Потом я и сэр Томпсон поднялись наверх. Сэр достал из сейфа статуэтку и передал её мне. Эта вещица меня очень заинтересовала. но я даже не успел как следует её рассмотреть… Не помню, как я уснул. Потом меня разбудили.
— А вы сэр, что можете добавить? — спросил Фарух.
— Ничего, — пожал плечами лорд. — Я сразу же отправился спать, на раскопки надо вставать пораньше, чтобы успеть до жары сделать как можно больше. Сплю я очень крепко.
— Благодарю вас, господа, — сказал полицейский. — Пригласите следующего свидетеля — мисс Реми. Нам бы хотелось переговорить с каждым наедине.
Мисс Реми с недовольной физиономией вошла в комнату.
«Сестра Шайтана! — подумал Фарух, окинув её взглядом. — Нет, она не уродлива, но как себя ведёт! Спаси, Аллах! Какой харам!» [1]
Араб пожалел иностранцев, которым достаются такие жёны.
— Что вы хотели узнать? — спросила Адель, усаживаясь в кресло напротив полицейского. — Разрешите закурить?
Она вальяжно откинулась в кресле, закинув ногу на ногу. Фарух рассеянно кивнул. Михаил помог даме зажечь сигарету.
— Как прошёл ваш вчерашний вечер? — спросил Владимиров, не дожидаясь пока Фарух выйдет из оцепенения.
— Вы же были со мной в гостиной! — хмыкнула она, пуская дым.
— Мсьё Фаруху об этом не известно, мадемуазель, — вежливо заметил граф. — Будьте любезны, расскажите ему.
— Всё было как обычно: мсьё Жервьё и мсьё Скотт пороли чушь, я их поправляла. Мсьё Жервьё вел себя прилично, а мсьё Скотт. этот англичанин — совершенно устаревших взглядов. Простите, мсьё Фарух, его мировоззрение почти как у вас, арабов — никакого уважения к женщине. Хорошо хоть англичанам нельзя иметь четырёх жен сразу.
«Четырёх жён — таких как эта. спаси Аллах! Срам, да и только!» — подумал Фарух с ужасом.
— Он предвзято относится к женщинам, — продолжала Адель. — Ничего, мы им докажем! Они поймут, что женщины лучше мужчин во всём!
— Простите, а что вы думаете о постояльцах гостиницы? — спросил Фарух. — Может, кто-то вызывает у вас недоверие. или.
— Тут всё идиоты, — отмахнулась она. — Граф, извините, о вас пока я ничего сказать не могу. А как насчёт вашей юной сестры, вы и её родители, наверно, совсем не занимаетесь её образованием. Сейчас она учится в гимназии, а потом?
— Я разочарую вас, сударыня, — возразил Владимиров. — Моя кузина планирует посещать курсы по истории Древнего мира, Елизавета хотела бы учиться дальше.
Адель пожала плечами.
— Простите, ваша кузина просто. — она не подобрала слов и замолчала.
«Слишком хорошо воспитана! — подумал мистер Фарух. — Похоже, мисс Реми считает, что среди женщин могут выдвинуться только такие нахалки, как она!»
— Можно идти? — спросила Адель.
— Да, мадемуазель, — кивнул граф.
Женщина медленно поднялась с кресла и вульгарной походкой прошествовала к двери.
— Спаси Аллах! — простонал мистер Фарух.
— Да, мисс Реми несколько своеобразна.
— Вылитая воровка! Грабительница! Пиратка! — вздыхал араб.
— Вы правы, её внешний облик производит такое впечатление.
В комнату вошёл мистер Скотт.
— Вы говорили о мисс Реми? — спросил он. — Прошу простить мою грубость, но эта особа просто невыносима! Разве леди может так себя вести!?
— Совершенно с вами согласен, сэр, — кивнул Фарух. — Это сестра самого Шайтана!
— Вот, точно! Да, чем меня и привлекает восток — тут умеют подобрать красочные и точные эпитеты! — радостно закивал Джереми. — Конечно, джентльмен не должен обсуждать даму, но. мисс Реми трудно назвать дамой!
— Простите, что прерываю вас, сэр, — вмешался Михаил Юрьевич. — Нам бы хотелось услышать о том, как вы провели вчерашний вечер.
— Как обычно, — ответил сэр Скотт. — Спор с леди Реми, партия в карты с сэром Томпсоном и мсьё Жервьё. Потом все разошлись по комнатам.
— Как мне известно, у вас есть сын? — спросил Фарух.
— Да, я его всегда беру его с собой. Хочу чтобы он привык к делу археолога и продолжил мою работу. В этот вечер он как обычно болтал с сыном Жервьё. Вернее, они что-то рассказывали мисс Лиззи.
— А ваша жена? — полюбопытствовал Фарух.
— Она умерла, — коротко ответил Скотт.
— Простите. Кто-нибудь из постояльцев вызывает у вас недоверие, беспокойство?
— Нет, хотя лорд Томпсон иногда портит настроение своим надменным нравом, а мисс Реми — нахальством.
Следующим был мсьё Жервьё.
— Как видите, я ни чем не могу вам помочь, — резюмировал он.
— Вы, как и мистер Скотт, подключили своего сына к раскопкам? — спросил Фарух.
— Да, — кивнул Пьер. — Кристиан, в отличие от своего старшего брата, проявил интерес к археологии и поехал со мной в Египет… Ох, как я скучаю по дому, по моей дорогой супруге Мишель и сыну Оливье… Хорошо хоть Кристиан со мной. Простите за сантименты…
— Как вы относитесь к постояльцем гостиницы? — задал Фарух вопрос.
— Вполне нейтрально. Когда-то я постоянно ругался с Джереми Скоттом, а теперь общая работа нас сплотила. Он хороший человек. И наши сыновья сдружились.
