Алексей Макеев - Смерть расписывается кровью
– Неужто на Сергея Осинцева? – чуточку преувеличенно удивился Лев, подыгрывая другу.
Отчего не сделать человеку приятное? Тем более что работу Станислав проделал колоссальную. И в рекордно короткий срок. Большая редкость по нынешним временам!
– Не тяни резину, ныряй, здесь неглубоко. Осинцев?
– Точно так! Оба билета до Москвы. Вот после такой новости мой интерес к Сергею Осинцеву резко возрос. Нет, билеты в разные купе. Но это – детали, поменяться недолго. Конечно, нельзя исключить возможность случайного совпадения…
– Ой, держите меня трое! – рассмеялся Гуров, и генерал Орлов вторил ему. – Не кокетничай, Стас. Ты, похоже, действительно нарыл что-то ценное. Понятно, что посетить Москву два бывших школьных приятеля собрались вместе. И один из них до столицы не доехал. Эх, как хорошо было бы узнать, доехал ли второй и где он сейчас…
– Это еще не все! – с победным торжеством в голосе произнес Крячко. Станиславу Васильевичу было приятно, что поездка, на которую он не возлагал особых надежд, удалась. – Я привез копии первичных протоколов обнаружения обоих трупов. Андронова и Кайлинского. И акты судмедэкспертиз. И протоколы, и акты выполнены до безобразия халтурно. Но кое-что бросается в глаза. Впрочем, посмотрите сами. Свежим взглядом, незамыленным, а то у меня уже определенная версия выстраиваться начала.
На некоторое время в кабинете генерала Орлова воцарилась тишина, нарушаемая лишь доносящимся из клетки мелодичным пощелкиванием и пересвистом Капитана Флинта да шелестом листов бумаги.
– Я понял твою мысль, – неторопливо сказал Гуров. – Характер смертельных ранений в обоих случаях весьма сходен… Кайлинского в сердце и Андронова в сердце. Направление удара, его сила, раневой канал… Словно один и тот же человек оба удара нанес. Одним клинком. Характерный клинок, кстати: довольно длинный, узкий и не слишком тонкий. Явно, что не кухонный ножик из Китая. Ты ведь это имел в виду?
Станислав утвердительно кивнул.
– Да, – согласился с мнением Льва генерал Орлов. – Может, оно и так. Категорически утверждать нельзя, потому что эксперты косорукие. Филькина грамота, а не акты. Два крупных города, Кислогорск и Саратов, рядом с которым тело Кайлинского обнаружили… А впечатление такое, словно обе экспертизы в фельдшерском пункте села Мухосранцева делали. Жаль, фотографий нет. Но… Скорее всего, вы, друзья, правы. Картина ранений разительно сходная. И ты, пан Крячко, предполагаешь, что оба смертельных удара нанес Осинцев?
– Вполне разумное предположение, разве нет? – несколько задиристым тоном отозвался Крячко. – А чтобы его досконально проверить, неплохо бы нам свести с Сергеем Осинцевым личное знакомство. Надо объявлять его в розыск. Да, Петр! Во всероссийский. Пали главным калибром, господин генерал. Бей во все колокола.
– Боюсь, не получится даже у меня, – после непродолжительного молчания сказал Орлов. – С пальбой и битьем. Это уровень не мой, ребята. Слишком зыбкие резоны для всероссийского розыска.
– Но… Петр, откуда ж резонам взяться, если…
Вот сейчас Крячко действительно волновался. Версия уже захватила Станислава, он верил в нее! Опасное для хорошего сыщика дело, сказать по правде. Того и гляди, начнешь подгонять факты под концепцию.
А вдруг концепция ошибочна?! Бывало ведь так, и не раз.
– Помолчи, прошу тебя. Что значит если? Я ведь отнюдь не всесилен, надо мной тоже начальства хватает. А мероприятие это, сам знаешь, не из дешевых. Времена сейчас такие, что деньги считать все приучены. В том числе планово-финансовый отдел нашего министерства. Нет у тебя безупречно четких доказательств причастности Осинцева к этим двум смертям. Допустим, ты прав. И что тогда? На каком основании задерживать Сергея Осинцева, даже если мы его быстро отыщем? Мало ли что рецидивист… Сколько в России рецидивистов? Вот то-то и оно. Министр не поддержит. Его заместитель по оперативке – тем более. А у меня с ним далеко не самые лучшие отношения.
Крячко на какое-то время задумался, потом спросил:
– Но хоть прямую директивную ориентировку ты дать можешь? По всей сети региональных управлений уголовного розыска? Пусть, скажем так, полуофициально. С твоим-то авторитетом!.. В конце-то концов, ты для того и сидишь в этом кабинете, чтобы… – Станислав сделал некий неопределенный жест рукой.
Орлов поднялся из кресла, наискось прошел через весь кабинет к дальнему окну, к столику, на котором стояла клетка с Капитаном Флинтом. Тяжело вздохнул.
«Бог мой, – потрясенно подумал Лев Гуров, глядя в ссутулившуюся спину генерала, – как же постарел Петр! Да и мы со Стасом ох – не мальчики!»
– Чтобы что? – грустно поинтересовался генерал Орлов у своих гвардейцев. – Прикрывать ваши задницы и устраивать режим наибольшего благоприятствования? Вообще говоря, верная точка зрения. Когда я был моложе, я тоже полагал, что начальство только на это и годится. Э-э, не бери в голову, пан Крячко! Вовсе я не обижен. Для меня главное – дело. Хорошо. Ориентировку дам. Прямо сейчас. И Славе Боброву позвоню. Он не откажет. Только знали бы вы, как мне надоело прикрываться собственным авторитетом и старыми неформальными связями… Еще раз, друзья мои: если вы думаете, что в нашей системе я могу все, то зря вы так думаете.
Генерал-лейтенант Мстислав Федорович Бобров, однокашник Петра Николаевича по ВАМВД им. Дзержинского, курировал всю систему линейных отделов транспортной милиции России. Мало кто из простых обывателей догадывается, как важны в эффективной работе МВД вот такие неформальные горизонтальные связи.
– А по Москве? – жадно поинтересовался Станислав. – По столице мы Осинцева можем в розыск объявить?
– Это – сколько угодно, – кивнул Орлов. – Это в моей власти. Только с чего ты взял, что он задержался в Москве?
Глава 5
После того как генерал Орлов отдал соответствующие распоряжения, настала пора Льву Ивановичу поведать о своих успехах. Кое-что за вчерашний вторник Гуров, по своему излюбленному выражению, «нарыл», составил себе психологический и бытовой портрет Аркадия Арзамасцева.
Поначалу Лев посетил соседей Аркадия по лестничной клетке. Тут помогли упомянутые рождественские каникулы, люди отдыхали, были дома. Особых надежд, надо сказать, полковник Гуров на эти встречи не возлагал. Давно миновали времена коммуналок и уютных московских двориков, где соседи знали друг о друге всю подноготную. Теперь народ стал более замкнутым. Что нам нынче известно о людях, живущих с нами в одном подъезде? Хорошо, если имя да возраст!
Так и получилось: ничего существенного из встреч с соседями Арзамасцева полковник Гуров не вынес. Они даже не могли с уверенностью ответить на вопрос, была ли у Аркадия какая-то постоянная подруга. Так… Приходила вроде одна молодая женщина. А может, они разные были.
В наше время узнать побольше о человеке можно скорее не там, где он живет, а там, где работает. Или работал. Не от соседей, а от коллег и сослуживцев. Последним местом работы Аркадия Арзамасцева был Институт физиологии растений РАН, где он трудился в должности старшего лаборанта.
Полковнику Гурову ничего не оставалось, кроме как выйти на бывших сослуживцев Аркадия Арзамасцева, желательно – близких Аркадию по возрасту. Еще лучше – тех, с кем Арзамасцев когда-то учился в МГУ.
Эта задача оказалась несложной. К полудню Гуров, перебрав списочный состав сотрудников лаборатории, где работал Аркадий, наметил две подходящие кандидатуры. Ровесники Арзамасцева, оканчивали ту же кафедру биофака, что и Аркадий. Должны же эти люди неплохо знать своего бывшего однокашника, который еще и работал с ними бок о бок довольно продолжительное время? Лев Иванович попытался созвониться с ними, чтобы договориться о встрече.
– Одного не оказалось в Москве, уехал на каникулы к родне, – рассказывал Лев, – так что выбора у меня не было. Второй, Петр Николаевич Решетов, оказался дома. К нему я и отправился. Предварительно представившись по полной форме и сказав, что причина моего предстоящего визита весьма печальна: погиб его знакомый, возможно, приятель. Ясно, что, услышав такое, отказать мне он не мог.
– Петр Николаевич Решетов… Мой тезка, значит, – усмехнулся генерал Орлов. – И как он тебе понравился? Был от вашей встречи толк?
– Представь себе, понравился. А вот портрет Аркадия Арзамасцева, набросанный Решетовым, не слишком.
Решетов оказался высоким широкоплечим мужчиной лет под тридцать с виду, с добродушным и располагающим выражением круглого лица, обрамленного русой бородкой.
– Полковник Лев Иванович Гуров – это вы? – спросил он, открывая Льву дверь. – Надо же, совсем на милиционера не похожи. Да спрячьте вы свое удостоверение, я вам и так верю. На жулика и мошенника вы похожи еще меньше. Что ж, проходите… Не очень, правда, представляю, чем смогу вам помочь: не скажу, чтобы мы с Аркашей Арзамасцевым были близкими друзьями. Контачили последнее время редко. И большого удовольствия от встреч не получали. По крайней мере, я. Вы по телефону сказали, что Аркадий погиб. Как это случилось?
