Марина Серова - Смешные деньги
— Но мне кажется, что до этого дело не дойдет, — успокоила я ее. — Пока этот тип собирается только наблюдать. Мне примерно известно, где он обосновался, и вряд ли этот увалень успеет даже прицелиться…
— На твоей стороне опыт, — кивнула тетя Мила. — Кроме того, ты дома. А дома и стены помогают. И все-таки будь немного поосторожнее. Никогда не знаешь, чего ожидать от этих иностранцев.
— Я буду осторожна, — пообещала я. — Думаю, что в нынешних обстоятельствах это не составит особого труда. Мне предвиделись определенные сложности в общении с председателем фонда, который опекала мисс Фридлендер, но, кажется, эта проблема окончательно отходит на второй план… Если все обстоит так, как ты расписала, моей клиентке скоро будет не до него.
— Вот увидишь, что я права! — заявила тетушка. — Ну, может быть, ошиблась в каких-то незначительных деталях…
После обеда я немного вздремнула. Лишь когда на город начали опускаться теплые влажные сумерки, я поехала в «Славянскую». Если считать, что все намерения человеческие исполняются, то к этому времени действующие лица нашей истории должны были расположиться следующим образом: Стас пьет пиво, глядя в темное окно московского поезда и вспоминая девушку, которую ему не удалось встретить в нужное время; Артур Фридлендер сидит в грязной комнате с клопами и пялится в бинокль на плохо освещенную улицу, рядом на подоконнике лежит пистолет, начиненный смертоносной дробью; его сводная сестра в который раз перелистывает полуистлевшие страницы семейного архива, решая, кому завещать производство поющих унитазов — внуку двоюродного дяди или сыну троюродной племянницы. Ну и чернокожий Джимми скорее всего просто смотрит в номере телевизор и тоскует по родине.
А я рулю по вечернему городу, размышляя, стоит ли доверять той версии, которую выдвинула тетя Мила. В целом она мне нравилась — все в ней сходилось, и многое получало свое логическое обоснование. И все-таки она грешила, на мой взгляд, излишней романтичностью, несовместимой с реальной жизнью. Правда, в своих размышлениях я не особенно напрягалась — совсем скоро мне предстояло сопровождать мисс Фридлендер к цели ее вояжа, и там все должно было проясниться само собой. Оставалось немного подождать.
Я оставила машину метрах в ста от гостиницы в маленьком тихом переулке и дошла до «Славянской» пешком. У входа ярко горели огни и прохаживались хорошо одетые пары, видимо, собиравшиеся весело провести вечер. В ресторане играла музыка.
Я вошла в вестибюль и направилась к стойке портье. Мой яйцеголовый знакомец уже сменился, но его коллега, красивый предупредительный мужчина со шкиперской бородкой, оказался не менее общительным.
— Будьте любезны, — обворожительно улыбаясь, сказала я. — Мне хотелось бы разузнать об одном человеке… Его зовут Стас. Фамилии я, к сожалению, не знаю, но он был здесь в компании с иностранцем… Кажется, Фридлендер.
Портье понимающе улыбнулся.
— Я знаю, о ком вы говорите, — сказал он. — К сожалению, этот человек съехал. Кстати, как и его иностранный приятель. С удовольствием бы вам помог, но они не сообщили своего нового адреса…
— Мне этого вполне достаточно, — ответила я. — Если можно, еще один вопрос: эти люди выбыли из гостиницы вместе или порознь?
— Минуточку, — сказал портье, — сейчас я это уточню.
Он справился в каких-то записях и с приятной улыбкой сообщил:
— Молодой человек выбыл на два часа раньше.
— Спасибо. Это все, что я хотела знать… — сказала я и направилась к лифту.
Значит, намерения исполнялись, и все шло своим чередом. Через каких-нибудь тридцать-сорок минут мне станут известны намерения и моей клиентки, и тогда я расскажу ей о братце. Наверное, после этого она устроит ему публичный скандал и выставит из города. После этого у нас останется одна забота — беглый Ситный. Я предпочитаю не распыляться.
К моему удивлению, дверь в номер мисс Фридлендер была закрыта, и на стук никто не отзывался. В груди у меня шевельнулось недоброе предчувствие, и я бросилась в номер Джимми.
Он был, как всегда, невозмутим и корректен. Глядя поверх моей головы, он холодно объяснил, что мисс Фридлендер была так взволнованна днем, что, желая успокоиться, приняла целую горсть транквилизаторов и теперь спит непробудным сном. У меня отлегло от сердца.
— Мисс Фридлендер часто принимает успокаивающие? — спросила я Джимми по-английски.
— Только когда беспокоится, — бесстрастно ответил он.
— И часто это бывает? — уточнила я. — Дело в том, что если она непривычна к транквилизаторам, то нам вряд ли удастся ее разбудить.
— Кто вам сказал, что мы должны ее будить? — холодно произнес Джимми.
— Мне, конечно, все равно, — заметила я. — Только не забудьте зафиксировать время, когда я приступила к работе. Сейчас девять часов вечера.
Джимми сосредоточенно поправил свои безукоризненно белые манжеты и сказал:
— Не понимаю, о чем вы…
Именно этого я и боялась. С этой парочкой с самого начала нужно было держать ухо востро. Кажется, они всерьез намеревались расплатиться со мной однодолларовой бумажкой. Звериный оскал капитализма — так это называется.
— Если вы запамятовали, то я вам напомню, — сказала я. — По распоряжению мисс Фридлендер вы должны вести учет времени, когда я нахожусь при исполнении обязанностей — с точностью до минуты. Я беру двадцать долларов в час.
Джимми усмехнулся с великолепным презрением.
— И какие же такие обязанности вы исполняете, чтобы за них стоило платить двадцать долларов в час? — высокомерно осведомился он.
— Это вас не касается, — с улыбкой ответила я. — Нанимали меня не вы. Я же не интересуюсь, зачем мисс Фридлендер бухгалтер, который не в состоянии даже подсчитать количество рабочего времени…
Джимми бросил на меня такой взгляд, что я поняла — одним врагом у меня стало больше. Затем он демонстративно отвернулся и уселся в кресло перед телевизором, давая понять, что аудиенция закончена.
Я не расстроилась: он мне тоже надоел хуже горькой редьки. Я опять отправилась в номер своей клиентки и принялась колотить в дверь. Бесполезно — мисс Фридлендер спала непробудным сном.
Тогда в голову мне пришла блестящая мысль. Как деловой человек, моя клиентка должна среагировать на телефонный звонок. И тогда я скажу ей такое, от чего ей сразу расхочется спать.
Я спустилась вниз и попросила портье позвонить в номер мисс Фридлендер. Он выполнил мою просьбу и передал мне трубку. После нескольких длинных гудков в трубке раздался щелчок и сонный голос произнес по-английски:
— Офис «Фридлендер Инкорпорейтед». Оставьте ваше сообщение.
— Линда! — завопила я по-русски. — Выслушайте мое сообщение прямо сейчас! Я видела синюю бейсболку.
— Где он?! — завопила в ответ американка. — И где вы? Почему вы звоните?
— Потому что ваш номер заперт, — ответила я. — А мне не удалось вас разбудить.
— Немедленно поднимайтесь! Нет, не выпускайте этого человека из виду!
— Он уже ушел, — сказала я. — Поэтому я поднимаюсь.
Когда я вошла в номер, Линда была уже готова. Слава богу, она сняла свои неподражаемые шорты и заменила их на прямые черные брюки. А самое главное, она решила не надевать шляпу. Теперь она выглядела вполне прилично — только в глазах ее еще плавал туман от принятых лекарств, и она немного неуверенно двигалась — если присматриваться, то можно было принять ее за слегка подгулявшую даму со средствами. Увидев меня, она просто бросилась мне навстречу:
— Где, где вы его видели?!
— Если откровенно, — уклончиво сказала я, — то сама я его не видела. Но мне удалось выяснить, что похожий человек выбыл сегодня из этой самой гостиницы…
— Что?! — вскричала мисс Фридлендер. — Он все время был здесь, у меня под носом?! Где ваша машина?!
— На улице, разумеется, — ответила я.
— Быстрее! — вскричала она и бросилась вон из номера, прижимая к груди сумку.
Дверь в номер Джимми она открыла ногой и велела ему немедленно собираться. Он страдальчески закатил глаза, но ослушаться не посмел.
Весьма живописной группой, с шумом и треском мы выкатились в вестибюль, собрав обильный урожай любопытных взглядов. Но мисс Фридлендер, кажется, мало что замечала. Она неудержимо мчалась вперед, невольно увлекая нас за собой. С координацией у нее все еще было неважно, и она едва не высадила плечом стеклянную дверь. Я в последний момент успела ее перехватить.
В таком же бешеном темпе мы добрались до машины. Мисс Фридлендер была столь нетерпелива, что то и дело пыталась выхватить у меня руль. Несмотря на это, мы доехали до Стального переулка в целости и сохранности — наверное, ангел-хранитель мисс Фридлендер старался изо всех сил, надеясь взять передышку после того, как утрясется вопрос с завещанием.
