Марина Крамер - Дар великой любви, или Я не умею прощать
Мэри
Мне вдруг стало тяжело работать с Викой. Не знаю, почему, но я с трудом заставляла себя выйти в зал, встать с ней в пару и начать двигаться. Не радовала даже музыка, любимый диск, привезенный еще из родного города, записанный моим бывшим партнером специально для меня. Эта музыка всегда со мной, она меня окрыляла и вдохновляла, а теперь я не могла ее слышать. Как ни странно, это было связано именно с девушкой. Отказаться от занятий с ней я не могла, опасаясь навлечь на себя гнев директора, которому постоянно жаловались на меня остальные тренеры во главе с администратором. Черт побери, никакого выхода…
Эти мысли преследовали меня, я не могла отделаться от них даже дома. Вот и этим вечером я, приняв душ и закутавшись в халат и гетры, по привычке курила в кухне при свете настенного бра и думала о том, что же именно мне так не нравится в этой Вике. И вдруг…
Сперва мне показалось, что я сошла с ума. Взгляд упал на полку вытяжки. Она оказалась совершенно пуста. Я четко помнила, как расставляла на ней всякие статуэтки и безделушки, которых осталось от прежних хозяев просто несть числа. А сейчас на полке ничего. Ни единой штучки. Я не убирала их, я вообще давно ничего не убирала в квартире, к собственному стыду, – это делала Марго. Схватив телефон, я набрала номер подруги.
– Марго, скажи-ка… во время последней уборки ты в кухне на полке над плитой что-то трогала? – затараторила я, едва услышав ее голос.
– Ты что, Мэри? Я была у тебя вчера, но в кухне не убиралась вообще – что там убирать, когда ты даже плиту не включаешь?
Я выбила из пачки новую сигарету, дрожащими руками вставила ее в мундштук и, закурив, сказала:
– Марго, у меня в квартире кто-то был сегодня.
– В смысле? – не поняла Марго. – Я была, заносила тебе ужин.
– Во сколько?
– Часов в восемь.
– Ты не обратила внимания на полку?
Марго начала терять терпение:
– Так, Мэри, не финти. Что происходит? Откуда такой интерес к полке над плитой?
– А оттуда, что с нее пропали все мои статуэтки, – сказав это, я еще раз посмотрела на полку и даже для верности встала и подошла ближе, провела пальцем по деревянной поверхности, точно желая убедиться, что ничего не путаю.
– Мэри, погоди… как – пропали?
– Как пропадают вещи? Бесследно.
– Маразм какой-то, – проговорила Марго растерянно. – Я точно ничего не брала…
– Ой, а я как раз думаю, что это ты! – с досадой бросила я. – Все и так ясно – в квартире кто-то был.
– Так ты посмотри, может, еще что-то пропало! Погоди, я сейчас… – Марго бросила трубку, и я поняла, что она поднимается ко мне.
Вместе с Марго мы обшарили все в квартире, хотя умом я понимала, что красть у меня нечего – наличных денег нет, все документы я ношу с собой, драгоценностей никаких, разве что дорогая бижутерия, но в этом надо разбираться, чтобы определить истинную цену некоторых вещей. Собственно, так и оказалось – кроме статуэток, не пропало ничего.
Я опустилась на пол в большой комнате и посмотрела на Марго снизу вверх:
– Что скажешь?
Та стояла посреди комнаты растерянная, опустив руки вдоль тела и чуть склонив набок голову. Тяжелые каштановые волосы рассыпались по плечам, в зеленых глазах мелькнул испуг:
– Мэрька… ты опять куда-то влипла, по-моему…
– Слушай, Марго, давай логически… кому и зачем нужны пять или семь безделушек, а? Они вообще никакой ценности не представляют, даже в антикварку не отнесешь – копеечные. В конце концов, если это наводка сумасшедшего коллекционера, так вон в спальне на комоде стоит танцовщица фламенко – это мне Костя подарил, когда мы только в Испанию переехали, я ее как талисман прихватила, на память. Так вот она сто€ит реальных денег – что-то около трех тысяч долларов, потому что ручная работа и прошлый век, у нее нос отбит чуточку… Но нет – взяли ширпотреб, а ее оставили. – Я обхватила колени руками и положила на них голову. – Понимаешь, это как-то странно. Если только опять этот старпер меня решил напугать своим могуществом… И то выбрал странный метод, я б на его месте что другое сперла – ноутбук, например…
Марго села рядом со мной на диван, и я переместилась ближе к ней, положив голову на ее колени. Она машинально принялась теребить мои волосы, словно я была ее кошкой.
– Марго… ну, что ты молчишь, а?
– А я не знаю, что тебе сказать, Мэрик. Все, что ты говоришь, правильно… Но вот только – зачем? Для чего, с какой целью? Глупость какая-то – статуэтки воровать…
– Да уж…
Ситуация была бредово-смешной и какой-то одновременно пугающей. Никакой логики в этом странном поступке неизвестного, проникшего в мою квартиру, не наблюдалось. Но ему удалось добиться того, что я снова стала бояться вечеров и ночей в собственном доме.
Марго в отсутствии Джефа перебралась ко мне вместе с кошкой, и мы втроем спали на огромной кровати в спальне. Я перестала сидеть ночами с ноутбуком в кухне, перестала выключать бра над столом – совсем как Марго. За каждым углом в коридоре мне мерещился кто-то чужой, это нервировало и доводило до бешенства – ну как, как можно бояться собственной квартиры?! Сменив замки, я почувствовала себя чуть лучше, однако это не избавило меня от страха. Плюс к этому – противное ощущение постоянного присутствия чужого взгляда за спиной на улице. В общем, я начала понимать, что еще чуть-чуть такой жизни – и в моей новой квартире будут белые стены, минимум мебели и решетки на окнах.
Марго успокаивала меня как могла, но в ее словах не чувствовалось уверенности. Я заметила однажды, как она возвращается из супермаркета с двумя тяжеленными пакетами, а сама оглядывается, словно ищет кого-то. Паранойя, похоже, перекинулась и на нее. Если бы дома был Джеф, мы обе чувствовали бы себя лучше – мужчина, да еще такой. Но он по-прежнему отсутствовал, и Марго в связи с этим катастрофически худела, хотя все так же готовила и заставляла меня присоединяться к процессу уничтожения съестного.
Я возвращалась из клуба поздно, мы с Виктором сильно задержались, отрабатывая новую вариацию. Было совсем темно, но вечер оказался теплый, хотя лето выдалось прохладное и дождливое. Я медленно шла по дорожке к подъезду, сунув руки в карманы расстегнутой ветровки. Решила покурить на лавке у подъезда, там, к счастью, никого не было, хотя это излюбленное место сборищ местной молодежи. Вынув сигареты, я удобно устроилась на лавке и закурила. Сейчас поднимусь к себе, брошу в машинку мокрую от пота форму, сама встану под душ, а потом выпью чаю и буду ждать Марго. Хотя она наверняка уже у меня – время-то позднее. Сидит, наверное, со своей кошкой в большой комнате, читает книгу или пытается переводить на французский то, что я успела написать за это время. Надо бы, кстати, закончить этот роман – и деньги не помешают, и издатель не будет нервничать. Моя популярность во Франции оказалась высокой, я даже не ожидала, что кому-то могут быть интересны истории, что я сочиняю вечерами от скуки. Хотя… последняя книга, например, была практически автобиографией. Возможно, людям нравится, когда автор выворачивает душу наизнанку, не знаю.
Докурив, я пошла к подъезду. Внезапно по спине побежал холодок. Я невольно обернулась, но на улице никого не было, разве что куст сирени у подъезда закачался. Наверное, воробьи устраиваются на ночлег. Приложив ключ к кнопке домофона, я взялась за ручку двери, но тут сзади раздался шорох и, не успела я повернуться, как сильная рука схватила меня за горло. Я почувствовала, что задыхаюсь, вцепилась ногтями в руку душившего меня человека, но он оказался гораздо сильнее. Вдруг хватка его ослабла, он со всей силы толкнул меня, и я, ударившись лицом прямо о железную дверь, упала на асфальт у подъезда. Из разбитого носа хлынула кровь, перед глазами все поплыло, но резкий хлопок, похожий на звук лопнувшего колеса, заставил меня вздрогнуть и подняться на четвереньки. От подъезда по направлению к выходу из двора стремительно удалялась мужская фигура, а метрах в трех от меня кто-то лежал. Не в силах встать на ноги, я подползла к лежавшему, взяла за плечо и в ужасе заорала так, что в горле начало саднить. Передо мной, уставившись уже почти остекленевшими глазами в ночное небо, лежала Вика. По джинсовой куртке на груди расползалось пятно, не оставлявшее никаких сомнений… Тот, кто напал на меня, застрелил неведомо как оказавшуюся рядом Вику.
Я стояла на коленях около мертвой и выла от ужаса. Что происходит вокруг меня, Господи?! Я ничего никому не сделала…
Постепенно во дворе становилось людно и оживленно, соседи, привлеченные хлопком выстрела и моим воем, выходили из подъезда и образовывали круг, очерчивая место преступления. Кто-то вызвал милицию…
Так я снова оказалась лицом к лицу с представителями власти. К счастью, на этот раз попался вменяемый человек, который, выслушав мой рассказ о нападении, не усомнился ни в едином слове. Когда разговор подошел к концу, он, вздохнув и подписав пропуск, обронил:
