Анна Литвиновы - Наш маленький Грааль
– Дя, – уверенно, будто и правда понял, заявил малыш.
«Как в моем сне!» – усмехнулась про себя Ася. Пробормотала: «Что ж, дед, держись!» И быстро, пока старик не передумал, выскользнула из солярия. Неужели ей в самом деле удастся поспать? Самозабвенно, в одиночестве, не прислушиваясь ежеминутно к дыханию малыша и его сонному бормотанию?..
Она добежала до спальни и, не раздеваясь, рухнула в постель. И через пару секунд уже крепко спала.
Ася проснулась от терпкого и уютного запаха кофе. Приоткрыла один глаз – в комнату уже вовсю ломится солнце. Приоткрыла второй – и увидала сестру. Мария с видом заправской горничной расставляла на прикроватной тумбочке кофейник, чашки, графин с соком, джем, булочки.
– Ой, Машка… – хриплым со сна голосом пролепетала Ася.
А потом ее взгляд уперся в пустую детскую кроватку – и сладкой дремы как не бывало. Ася пружиной подскочила на своей постели, отметила, что будильник показывает – о, ужас! – половину первого, и тревожно спросила:
– А где Никитка?
– Ну, ты паникерша! – недовольно покачала головой Маша. – Садись, пей кофе. Все в порядке с твоим Никиткой. Они с дедом на его шаланде в море ушли.
– Куда?! – в ужасе переспросила Ася.
– В море, – спокойно повторила сестра. – На рыбалку. Дед сказал, что есть вариант ставриды наловить.
– А Арина с ними?
– Нет, – пожала плечами Маша. – Она просилась, но дед не взял. Он считает, что женщина в море приносит несчастье. Но ты не волнуйся. Я им с собой два подгузника дала, теплый свитер и банку мясного пюре из твоей сумки.
– Боже мой… – простонала Ася. – А во что ты его одела? А коляску распаковала?
– Какая коляска – там идти по берегу надо! По булыжникам!
– Но как же тогда дед его понесет? И где будет Никитка, пока дед станет рыбу ловить?!
– Он сказал, что ему тоже удочку даст. Маленькую. И следить обещал, чтоб Никита крючки в рот не тянул. – Машины глаза улыбались.
– Да вы с ума посходили! Все!
Ася выскочила из кровати и начала лихорадочно натягивать свитер. Маша неодобрительно покачала головой.
– Успокойся ты, истеричка! Макс тоже с ними. Неужели два взрослых мужика с твоим Никитой не справятся? Да он у них шелковый будет! Не то что у тебя – вечно канючит.
– Ну, не ожидала я даже от деда! Семимесячного ребенка – тащить на рыбалку! Там такой ветрище! И потом, пюре – его ведь разогревать надо… А Никиткину бутылочку с водой ты им с собой дала? Нет? Чем же он пюре будет запивать?!
– Ну, Аська, ты даешь, – вздохнула Маша. – В кого только превратилась меньше чем за год? Натуральная клуша. Только бигуди не хватает. И засаленного халата.
– Вот посмотрю я, когда у тебя собственный ребенок родится… – пробурчала сестра.
– Ну, я уж с ним, как ты, носиться точно не буду. Дети должны расти, как сорная трава.
– Рассказывай! Еще почище меня клушей станешь.
Ася вернулась в постель, взялась за кофе и булочки, но на душе все равно было тревожно. Возьмем на веру, что Арина не подкачала и малыш тепло одет, но все равно, в море, да еще в ноябре, так холодно! А если мужики не усмотрят и ребенок в воду упадет?!
– И зачем только я его деду отдала?.. – простонала она. – Мало ли что мне спать захотелось…
– Ой, брось, – отрезала сестра. – Ничего не сделается с твоим Никитосом. Скажи лучше: что ты про дедовы байки думаешь?
– Какие байки? – рассеянно переспросила Ася.
– Да ты не только истеричка, еще и отупела со своим вечным домашним хозяйством… Я имею в виду байки, что дед вчера травил. Про волшебную чашу. Про шторм и про лотерейный билет. – Мария скептически улыбнулась.
– А что, очень красиво… – ответила Ася. – Может, когда у меня время будет, я для Никитки сказку напишу. На основе дедовых историй.
– Вот именно, – кивнула Маша. – А зачем, как ты думаешь, он все это нам рассказывал? Неужели нельзя было просто признаться: я внезапно разбогател. Каким образом – сказать не могу. И на наследство, плиз, не претендуйте.
– А так неинтересно, – усмехнулась Ася. – Неужели ты еще нашего деда не раскусила? Он же до сих пор мальчишка. И романтик. И от этих своих выдумок сам больше всех и балдеет. Не помнишь, что ли, как он нас клад водил искать, когда я была в первом, а ты в пятом классе? И как ликовал, когда мы нашли этот дурацкий сундучок, который дед сам и зарыл?
– Помню, конечно, – кивнула Маша. – Но то детские игрушки. И мы тогда были маленькие. А сейчас-то мы взрослые. И развлекать нас не надо.
– Да пойми ты: он не нас – он себя развлекал! И заодно, как бы это сказать покрасивее… пытался уверить в мистическом происхождении его богатства.
– Можно подумать, мы на его деньги претендуем, – насупилась Мария.
– Да нет, конечно. Хотя дом, – Ася восхищенно оглядела свою роскошную спальню, – у него классный. И кофе вкусный.
– Дед, кстати, стал вполне барин, – перехватила взгляд сестры Маша. – Не только обстановка роскошная – поведение его тоже под стать. Велел тебе передать, что обед подадут ровно в три, чтобы ты не опаздывала. И одеться на него надо формально , так и сказал.
Ася прыснула.
– И еще заявил, что должен огласить нам нечто важное.
– Огласить?
– Ну да. Может, все-таки завещание в нашу пользу составил… – мечтательно улыбнулась Мария.
– Ты же только что говорила, будто на его деньги не претендуешь! – подколола ее Ася.
– Не претендую, конечно… Но мне в его особняке, врать не буду, тоже понравилось!
Никакой формальной одежды у сестер, конечно, не было. У Аси, женщины-матери , хотя бы юбка в багаже нашлась, а Маше и вовсе пришлось спускаться к обеду в джинсах, хорошо хоть чистая футболка в сумке обнаружилась.
Но делать замечаний дед им не стал.
Старик явился с рыбалки помолодевший, счастливый. Протянул нетерпеливо ждавшей Асе ее Никитку, восхищенно сказал:
– Замечательный у тебя парень! Настоящий мужик!..
А «мужик», хотя и расставался с мамой почти на шесть часов, расстроенным не выглядел и слез с дедовых рук очень неохотно.
– Ну как прошла рыбалка? – поинтересовалась Ася. – Канючил Никита?
– С чего ты взяла? – удивился дед.
– А у него глазки заплаканные.
– Да ни секунды он не ревел. Это не слезы – это нас в море обветрило. Там такой «морячок» – до костей пробирает.
«Ох, простудили, наверно, ребенка!» – мелькнуло у Аси. Ей очень хотелось высказать деду претензии, что, мол, за самоуправство – тащить малыша на рыбалку, но она промолчала. Сама виновата. Нечего было дрыхнуть – вот и проспала все на свете.
Но дед будто прочел ее мысли. Сказал:
– Да ты, Асенька, не волнуйся. Мы с собой чашу брали, на удачу. И я ее попросил , чтоб с Никиточкой твоим все было в порядке. Вот все и прошло шикарно. Правнучек и за штурвалом постоял, и за удочку подержался, и даже одно новое слово выучил.
– Слово? – фыркнула внучка. – В семь месяцев-то?
– Не веришь? – горячо, как пойманный на вранье мальчишка, возмутился дед. – Ну-ка, Никитушка, скажи: как будет по-английски «рыбка»?
Тут уж и Маша не удержалась – начала хохотать.
А Никитка радостно заулыбался – нравится ему, когда взрослые веселые, – и вполне отчетливо произнес:
– Фи-ис!
– Ну, вот видите! – возликовал дед. – Он говорит: «фиш»! Скажи, Никиточка, правильно: «фиш»!
– Фи-ис! – восторженно повторил мальчик.
– Да ладно, не мучай его. Для семи месяцев – и так неплохо! – великодушно похвалила Мария.
А Ася с недоумением произнесла:
– Но я читала, что в таком возрасте дети еще не умеют произносить шипящие звуки! Они «ф» начинают только с полутора лет говорить! Как ты сказал, Никита?
– Фи-ис! – с удовольствием повторил ребенок.
– Чудеса… – развела руками Ася.
– Ой, подумаешь, чудо! – хохотнул Макс. – Мало ли что ребенок бормочет!
– Я ведь говорю тебе: чаша – волшебная, ей и не такие чудеса под силу, – важно произнес дед.
– Ты это серьезно? – широко распахнула глаза внучка.
– Более чем, – кивнул он. И, вновь примеряя на себя роль барина, закричал: – Арина! Подавай обед!
– Мне нужно сначала Никитку покормить, – запротестовала Ася.
– Ни в коем случае, – покачал головой дед. – Арина покормит. Ты только скажи ей чем.
– А то я не знаю, что ребенку давать! – вступила в разговор горничная. – Я ему уже и пюре сделала из свежих овощей с парной телятинкой. Вы не волнуйтесь, Асенька. Я с детишками обращаться умею.
– Да он плюется, если его посторонние кормят… – Ася колебалась.
– У Арины плеваться не будет, – заверил дед. – И потом: у меня к вам серьезный разговор. Взрослый. И ты, Ася, на нем тоже должна присутствовать. А малыш пока сам поиграет. Правда, Никитушка?
