Галина Романова - Я – его алиби
— Сейчас я все организую… — тихо бормотал Александр, опуская меня на деревянный топчан в этой хижине. — Сейчас все будет… И вода, и огонь…
— Медные трубы уже были… — невесело пошутила я, расслабляясь. — Поесть что-нибудь найдется?
— Конечно! — обрадовался он. — Если у вас не пропал аппетит — это уже кое-что!
Я слабо улыбнулась, свернулась клубочком и принялась наблюдать за его хлопотами.
Вскоре в маленькой железной печурке весело потрескивали дрова, а в котелке что-то аппетитно булькало, щекоча мои ноздри и заставляя желудок громко урчать.
Александр же без устали сновал по домику, успевая намыть полы, обмести паутину и попутно что-то подсыпать в котелок.
— Все, я больше не могу! — взмолилась я, услышав очередной призыв моего желудка. — Я два дня не ела, имейте совесть!
Он довольно заулыбался и принялся накрывать на стол. Как только все было готово, он приподнял меня с импровизированной кровати со словами:
— Я не позволю вашим прекрасным ногам ступать по столь грубым половицам…
— Ну вы даете! — ухмыльнулась я. — Кто бы мог подумать! Только есть кое-что, о чем вы наверняка забыли…
— Нет, такого не может быть! — разливая суп по тарелкам, покачал головой Александр. — Я приготовил даже зубную щетку. Сейчас покушаете, приведете себя в порядок и затем спать… Отдых после такого стресса — дело первостепенное…
В мгновение ока опустошив тарелку с аппетитным варевом, я вновь начала клевать носом.
— Э-э-э, — качнул головой Александр. — Так не годится. Придется мне вновь брать инициативу в свои руки…
Осторожно уложив меня на кровать, предусмотрительно накрытую теплым спальным мешком, он принялся снимать с меня обувь.
Через полчаса, тщательно выкупанная, укрытая до самого носа спальным мешком, я поблагодарила Александра и устало прикрыла глаза.
— Отдыхайте, — благоговейно выдохнул он, присаживаясь в ногах. — А я посижу и посмотрю на вас. Можно?..
— Можно, — благосклонно ответила я, отворачиваясь к стене.
Он обиженно засопел и, ничего не сказав, вышел на улицу. Несколько мгновений я спорила с собственной совестью, нашептывающей мне нравоучения, но потом, послав ее подальше, уснула.
Разбудили меня громкие голоса, о чем-то оживленно спорящие около хижины. Приподнявшись на локтях, я тряхнула головой, прогоняя остатки сна, и прислушалась. Через несколько секунд на лице моем расплылась довольная улыбка, и я рухнула на походную подушку, громко выдохнув:
— Ксюха!..
Подруги вихрем ворвались в рыбачью хижину, едва не разрушив ветхое строение своим шумным вторжением.
— Как ты, Леруся? — плаксиво затянула Милочка, поглаживая меня по щеке. — Я думала, что сойду с ума… Тебя уводят… Потом эта перестрелка… Ты исчезаешь… И теперь вот Александр вызвал нас сюда…
— Думали, уже не увидим тебя живой, — вставила Ксюха, подозрительно поблескивая глазами.
— Девчонки! — только и смогла выдохнуть я, притянув их кудлатые головы к себе. — Как же я рада вас видеть!..
— Ты можешь объяснить, что произошло? — вплывал в домик следом за подругами Олег. — Столько невероятных событий, и всего за несколько дней…
Я молча пожала плечами и ничего не ответила. Что-то подсказывало мне, что ситуация несколько сложнее, чем мне показалась на первый взгляд. Но делиться своими сомнениями я не собиралась, по крайней мере, пока.
— Вот и правильно, Леруся! — тихо прошептала Милочка, как всегда, удивив меня своими телепатическими способностями. — Помолчи до поры…
— Я домой хочу! — пробормотала я, вновь укладываясь на подушку.
— Да ты что?! — замахал руками Олег. — Милиция была у нас несколько раз, меня на допрос вызывали. Кто-то из соседей составил словесный портрет девушки, которую выводили бандиты… Дальше продолжать?..
— Не надо, — буркнула я, недовольно сверкнув глазами в его сторону. — Что же, мне здесь так вечно и сидеть?
— Я что-нибудь придумаю, — изрекла Ксюха, молчаливо стоявшая все это время в стороне. — Мы тебе всякой вкуснятины навезли. Ешь, поправляйся… А сейчас, я думаю, нам пора, ты еще очень слаба.
Подруги склонились надо мной, чмокнув в щеки, и скрылись за дверью.
Олег потоптался на пороге и, кашлянув, спросил:
— Валерия, а ты не знаешь, кто стрелял в бандитов?
— Нет! — фыркнула я, смерив его презрительным взглядом. — Можно подумать, если бы я даже знала, я бы тебе так и сказала!..
Олег побагровел, но, не произнеся больше ни слова, вышел.
Спустя несколько минут мягко заурчал мотор, и катер унес моих подруг на «большую землю».
— Ты должна была бы ее расспросить поподробнее обо всем, — недовольно буркнул Олег, едва нога его коснулась палубы. — А то прилетели, посюсюкали и отчалили.
— Олежа! Ну как ты можешь? — задохнулась Милочка. — Ты видел, в каком она состоянии?! Мы двое суток ее разыскивали! А ты о ней в таком тоне?! Если б не ее сосед…
Олег засопел, но счел за благо промолчать. Ксюша, равнодушно до того пускающая дымок из длинной дамской сигаретки, лениво проговорила:
— Да прекратите цапаться! Смотреть на вас противно, ей-богу! В конце-то концов с Леркой все в порядке, мы все живы и здоровы! Какие еще проблемы?!
— Вот-вот! — обрадованно подхватил Олег. — Проблемы как раз и могут возникнуть! И не у кого-нибудь, а у меня!..
— С какой стати? — приподняла Ксюша аккуратно выщипанную бровь.
— А с такой, что меня вызывали в Управление внутренних дел, — понизил голос до шепота Олег.
— Ну и что?!
— Как — что?! — задохнулся он от непонимания. — С моим-то положением!
— Подумаешь! — фыркнула Ксюша и, смерив обвислый животик мужа своей подруги презрительным взглядом, с чувством выдала: — Вот если бы ты сказал, что в твоем-то положении…
Проследив за ее взглядом, Олег задохнулся от возмущения:
— Знаешь, Милочка! Мне что-то все меньше и меньше хочется общаться с твоими подругами.
Удивительно, но его возмущение, казалось, не достигло ушей его благоверной. Вытянув ножки, она задрала подол легкого платья и подставила нежную кожу палящим лучам летнего солнца.
— Милочка! — фальцетом взвизгнул Олег. — Я к тебе обращаюсь!
— Что такое, дорогой? — Милочка лениво улыбнулась, казалось, происходящее ее забавляет. — Кажется, я упустила нить разговора. В чем проблема?
— Во-первых, опусти платье! Мы здесь не одни!
Упрямо дернув плечиком, Милочка приподняла подол еще на два сантиметра. Присутствие матроса, напрягшегося у штурвала, казалось, не имело для нее никакого значения. Более того, она изогнула дугой спинку, отчего узкая бретелька сползла с округлого плеча, обнажив часть упругой груди.
— Ми-ила! — прошипел супруг. — Я прошу тебя!
— Ты забыл посвятить меня в суть проблемы, — не переставая улыбаться, пропела Милочка. — Кажется, там что-то было о моих подругах?.. Я не ослышалась?
— Нет!.. — держась за поручни, Олег быстрыми шажками, насколько это было возможно на несущемся катере, приблизился к супруге и что было силы тряхнул ее, попутно дернув за подол платья. — Твои подруги — это вечное недоразумение и вечные проблемы!
— Жизнь без проблем скучна и однообразна. — Милочка надула губки розочкой. — А теперь прошу тебя — скройся с глаз моих долой!..
— А-а-а! — Олег в гневе ловил ртом воздух. — Я не ослышался?
— Нет! — рявкнула Милочка, стряхивая его руки со своих плеч. — Мне нужно поговорить с Ксюшей. Я все сказала! И не будем это обсуждать… дорогой!
Несколько минут Олег стоял, в раздумье морща лоб, но упертые в бока руки супруги и ее надменно-презрительный взгляд удержали его от дальнейших дебатов. Втянув голову в плечи, он уселся на одно из сидений и, отвернувшись от женщин, принялся следить за пенным следом, разрезающим водную гладь.
— Ты не слишком круто с ним? — поинтересовалась Ксюша, кивая в сторону разобиженного супруга.
— Пусть знает свое место, — упрямо пробурчала Милочка. — Я ведь ему друзей не выбираю… А у него их и нет, сплошные партнеры по бизнесу. Тоска!..
— Бизнес — это не так уж плохо, — резонно возразила Ксюша, посылая окурок в пучину вод. — Лучше скажи, что с Леркой будем делать? По всему выходит — влипла она… Ко мне тоже мент приходил, все о ее знакомствах выспрашивал.
— А ты чего? — всполошилась Милочка.
— Да ничего…
— Сказала что-нибудь?
— Дура я, что ли?.. — обиделась Ксюша. — Послала его куда подальше.
— Как это? — ахнула Милочка, прикрывая ладошкой ротик. — Он же при исполнении!..
— Ну не совсем так, конечно, — хохотнула Ксюша, подставляя ветру лицо. — Существует много способов дать почувствовать человеку, что его присутствие в данном месте нежелательно.
— И как ты это сделала? — округлила Милочка глазки.
— Очень просто. Выхожу из кабинета, он идет за мной. Я спускаюсь на первый этаж, он за мной. Ладно, думаю, сейчас я тебе устрою!..
