Галина Романова - Я – его алиби

Галина Романова

Я — его алиби

И с другом, и с врагом ты должен быть хорош!

Кто по натуре добр, в том злобы не найдешь.

Обидишь друга — наживешь врага ты,

Врага обнимешь — друга обретешь.

Глава 1

Если вам никогда не приходилось встречаться с дураками, то я вас приятно удивлю, потому что дура — это я… Причем об этом я не подозревала до недавнего времени…

А началось все с того, что мне в голову пришла бредовая идея подстричься. Мой лучший парикмахер, который на протяжении последних пяти лет успешно справлялся с моей непослушной шевелюрой, колдовал надо мной часа два. В итоге из-под его рук вышло творение, сравнить которое можно было разве с использованным ершиком для мытья посуды. Разумеется, об этом я не сказала вслух, а лишь тихонько поскуливала, разглядывая в зеркале какое-то недоразумение, отдаленно напоминающее меня.

Однако многие из тех, кого я еще совсем недавно считала своими друзьями, в один голос утверждали, что новая прическа удивительно идет мне, но, сколько я ни пыталась увидеть себя их глазами, у меня ничего не получалось: из зеркала на меня смотрело существо в облике пятнадцатилетнего сорванца-подростка с огромными лупелками вместо глаз. От былого очарования молодой женщины не осталось и следа.

— Это же классно! Ты ничего не понимаешь!.. — возмущалась Милка в ответ на мои стенания. — Ты стала выглядеть лет на десять моложе!..

— А зачем мне это?! — в исступлении заламывала я руки. — У меня теперь столько проблем!.. Весь гардероб нужно перетряхивать — это раз…

— Зачем? — Она непонимающе уставилась на меня.

— Затем! От моего былого имиджа не осталось и следа! — Я почти рыдала. — Меня теперь никто не будет воспринимать всерьез!

— Не преувеличивай, — фыркнула она, подпиливая ноготки. — С гардеробом действительно придется что-то решать, но это ерунда. Позвонишь Ксюхе, и проблема будет решена.

— Да что она мне может предложить?! — сорвалась я на крик. — Пару рубашек в комплекте с драными шортами или сарафанчик в цветочек?!

— А чем плох сарафанчик? — возмутилась в свою очередь Милка, разглядывая подол своего платья, усеянного мелкими розочками.

Я проследила за ее взглядом и устыдилась. В конце концов, никто меня под ножницы не тащил. Решение подстричься я принимала сама, так что нечего теперь на людях зло срывать.

— Ладно, извини… — буркнула я, тяжело опускаясь в кресло.

Милочка молчала, капризно надув пухлые губки.

— Милка! Ну ты чего?

— Ничего… — буркнула она, убирая в сумку пилочку для ногтей. — Выделываешься тут непонятно по какой причине… Сама прекрасно знаешь, что хороша, а выделываешься. Противная ты!..

— Ага, — кивнула я, понимая, что прощена. — Еще какая противная!.. А может, и правда Ксюхе позвонить?..

Подруга устало вздохнула и принялась тыкать холеным пальчиком в телефонные кнопки. Когда ей наконец ответили, она очень долго распространялась по поводу моих умственных способностей и закончила разговор словами:

— Ладно, Ксюш! Мы завтра у тебя…

Ксюша — это наша третья подруга. Она заведовала крупнейшим ателье в городе и имела в своем подчинении целый арсенал стилистов, закройщиц и прочего обслуживающего персонала. Ко всему прочему, наша подруга имела статус обеспеченной независимой женщины со всеми вытекающими отсюда атрибутами — квартирой, машиной, дачей и кучей любовников, готовых по единому мановению ее руки выполнять любое приказание.

У меня же со всем этим была постоянная проблема…

— Когда научишься в людях разбираться, тогда и повезет… — философски заметила Милка, нанося бледно-розовый лак на отшлифованные ноготки.

— Прекрати читать мои мысли! — возмутилась я. — Невозможно ни о чем подумать, как ты уже тут как тут!..

— Твои мысли понятны даже ребенку, — заухмылялась она, довольная произведенным эффектом. — А уж прочесть-то мне их — пара пустяков!

Это было сущей правдой! Милка умела читать мои мысли! И сколько бы я ни работала над собой, сколько ни пыталась напустить в глаза тумана, ничего не помогало — стоило мне на минуту задуматься, как она тут же припирала меня к стенке каким-нибудь язвительным замечанием по поводу содержимого моей черепной коробки.

Вот и на этот раз она оказалась права, как никогда. А все дело заключалось в том, что мне ужасно не везло с мужчинами. Может быть, конечно, и им со мной, не берусь судить, но факт оставался фактом — на любовном фронте я терпела неудачу за неудачей.

— У тебя просто какая-то катастрофическая способность влюбляться в мерзавцев! — возмущалась всякий раз Милочка. — Ну, помилуй, дорогуша, сколько же можно?!

Я поднимала от подушки зареванное лицо и, еле шевеля губами, шептала:

— Он был такой красивый!..

— Кра-аси-ивый! — передразнивала она, попутно поглаживая мои вздрагивающие плечи. — Когда ты поймешь наконец — все мужчины подлецы, а красивые — подлецы от рождения!..

В этом месте я обычно принималась рыдать особенно горько, вспоминая, как все хорошо начиналось. А начиналось все, как правило, с цветов, шампанского и упоительно сладостных слов. Кончалось же тем, что в один прекрасный день я просыпалась в одиночестве и с совершенно пустым кошельком. Последний случай в этом отношении был из ряда вон выходящим…

Зеленоглазый красавец Андрюшенька избавил меня от серебряного браслета работы неизвестного мастера пятнадцатого века и вечно ломающейся стереосистемы.

— Не переживай, — утешала меня с другого бока Ксюша. — Тебе давно пора заменить эту рухлядь. Стереосистема твоя больше по ремонтам кочует, чем действует.

— Мне браслет жалко!.. — скулила я сквозь слезы. — Мне его бабуля подарила перед смертью!.. Что я теперь маме скажу, если она спросит?!

— Ну, не стоит так сокрушаться! Что-нибудь придумаем!

Ксюша никогда не была голословной: если она что-нибудь обещала, то делала.

Не знаю, как она вышла на этого подонка, но браслет он мне вернул.

Телефонный звонок оторвал меня от тягостных воспоминаний.

— Алло, — пропела Милочка в трубку. — Ах, котенок, это ты?..

Я фыркнула и ушла на кухню. Котенком моя подруга называла своего мужа, и разговор с ним у нее мог длиться от часа до трех. Я никогда не могла понять, о чем можно разговаривать столько времени с человеком, с которым ты прожила бок о бок десять лет и не далее как нынешним утром проснулась в одной кровати.

На мои возмущенные фырканья Ксюша всегда резонно заявляла:

— А ты приглядись, приглядись к подруге! Уму-разуму поучись…

— Еще чего! — округляла я глаза. — Да чтобы день и ночь сюсюкать с ним, будто это что-то мягкое, пушистое и теплое!..

Ксюха принималась хохотать и хлопать себя по коленкам.

— А в твоем понятии мужчина — это гора мышц, недюжинный ум и море обаяния? — спрашивала она сквозь смех.

— Вроде того… — бурчала я, не разделяя ее веселья.

— Убогая ты у нас, — снисходительно улыбалась Милочка, вытягивая длинные ноги. — Ну, нравится мужику, чтобы его так называли! Почему не сделать ему приятное?..

— Ну… не знаю, — разводила я руками. — Лично я бы такое не выдержала!..

— Знаем, знаем!.. — Тут Милочка присоединялась к Ксюхе, и от их хохота начинали позвякивать подвески на люстре, подаренной все той же покойной бабушкой.

Я сердилась, дулась, но в конце концов не выдерживала и присоединялась к ним.

Чайник на плите призывно засвистел, а Милочка и не думала прекращать свои приторные бормотания по телефону.

— Меня сейчас стошнит, прямо на аппарат! — зло зашипела я, появляясь в дверном проеме. — Идем чай пить!

Милочка сделала круглые глаза, замахала на меня руками и забормотала что-то своему «пусику» о том, какая у нее невыдержанная подруга. Уж не знаю, что он ей ответил, но она препротивно так захихикала, выразительно поглядывая в мою сторону, и кокетливо повела точеным плечиком.

— Ах так, значит?! — Нервы у меня, понятное дело, не железные, поэтому все, на что меня хватило, это подойти и выдернуть штепсель из розетки. — Будешь знать, как издеваться надо мной!

Вопреки ожиданиям, Милочка не разозлилась. Напевая, она прошла в кухню, уселась на свое любимое место под раскидистой пальмой и уставилась на меня, загадочно мерцая глазами.

— Ну и что это должно означать?! — фыркнула я, разливая кипяток.

— Ты о чем? — Ловко изображая недоумение, она принялась купать в чашке пакетик с чаем.

— О твоей загадочности…

— Ах, ты об этом!.. — Мягким движением, кстати, присущим только ей, Милочка откинула со лба густую прядь и выпалила: — Олежа нашел тебе мужчину…

— Что?!

— Да, да, да! И не смей возмущаться!.. — От ее томной снисходительности не осталось и следа — передо мной сидела свирепого вида матрона, готовая на все ради достижения своей цели. — Хватит нам с Ксюхой твоих «красавцев»!