Наталья Солнцева - Натюрморт с серебряной вазой
– Ух ты моя красавица! – вымолвил Ордынцев, причмокивая губами.
Комплимент был адресован не Руслане, а вазе, и это покоробило блондинку. Макс, поди, способен свихнуться на древностях, как некоторые коллекционеры, которых она знала. Таким людям коллекция заменила все жизненные приоритеты. Они уже не мужья, не любовники, не друзья, не бизнесмены. Они – собиратели. Это своего рода наркотик.
– По-моему, тебе стоит продать вазу, – посоветовала она.
– Продать? Ты что, Русик? Мне невероятно повезло! Я не ожидал, что ребятам удастся отыскать на дне что-то стоящее. Думал, мы просто развлечемся немного.
– Неужели ты не понимаешь, Макс? Эта ваза… она не случайно оказалась в мешке с камнями. Ее нарочно утопили!
– Чтобы я ее нашел? Кто же мой благодетель?
– Не знаю. Я бы на твоем месте избавилась от вазы. Ты не чувствуешь никакого подвоха?
Он нахмурился и хлопнул ладонью по столу.
– Так… баста! Если ваза поддельная – она все равно мне нравится. Я оставлю ее себе, чтобы не рисковать.
Руслана молча допила вино и поковырялась вилкой в салате. Крабы показались ей безвкусными, а вино – кислым. Ордынцев тоже ел вяло, у него пропал аппетит.
– Какой риск ты имеешь в виду? – спросила она, тщательно разжевывая крабов.
– Испорченный имидж. Ты ведь обо мне беспокоишься? Или о себе?
– О нас обоих. Надпись на табличке – предостережение.
– Брось, Русик! Это обычный прикол. Кто-то нарочно положил табличку внутрь вазы. Кстати… странно, что она не вывалилась, когда в сосуд набралась вода.
– Это единственная странность? – саркастически улыбнулась блондинка.
– Не порть мне настроение. Почему бы тебе не порадоваться вместе со мной?
– В последние дни ты совсем меня не замечаешь…
Ордынцев вздохнул и плеснул себе еще водки. Его перестало тянуть к Руслане, и он все чаще вспоминал жену. Какие дивные зигзаги делает порой любовное влечение!
Ирина бы сумела оценить его приобретение. Она знала толк в хороших вещах. Руслана – простушка, при всем ее лоске и пресловутой известности. Да, ее узнают на улице и на светских тусовках. И что? Ему-то какая радость? Поговорить с ней не о чем – у барышни один секс на уме. Похоть и понты. Да еще, пожалуй, драгоценности. Только в ювелирном салоне у Русланы так же загораются глаза, как в постели.
Тогда зачем он спутался с ней? Изменил жене? Неужели все это он делает назло Ирине?
– Дорогая… – обратил он блуждающий взор на свою даму. – Ты могла бы испытать оргазм от… бриллиантового колье?
«Придурок! – чуть не вырвалось у блондинки. – Козел! А ведь угадал… Могла бы! Еще как!» Камни были ее слабостью. Но и мужчин она любила, особенно состоятельных. Одно другому не помеха. А мужчина, который достаточно богат, чтобы дарить бриллианты, возбуждал ее куда сильнее, чем просто сильный самец.
По иронии судьбы, ее мужем стал телевизионный оператор, не способный удовлетворить ни ее прихоти, ни ее темперамент. Наверное, постоянная неудовлетворенность и стала причиной их развода.
Руслана мало ела и много пила. Официант принес лед и вторую бутылку «Цинандали». Блондинка под неодобрительным взглядом Макса смешала в своем бокале водку и вино.
– Хочу коктейль! – с вызовом заявила она, украшая бокал долькой лимона.
Он молча перевел глаза на вазу.
Руслана изнывала от желания. Чем больше она пила, тем сильнее ей хотелось мужской ласки. Ордынцев хоть и жадина, но очень хорош в постели. С ним она готова заниматься любовью круглые сутки.
Он без труда читал на ее лице признаки возбуждения: томность, медленные взмахи ресниц, приоткрытые губы. Не ощущая ответного порыва, он жестом подозвал официанта. Тот наклонился, и Ордынцев что-то шепнул ему на ухо.
– Долго мы еще будем тут сидеть? – не выдержала Руслана.
Ее кожа блестела от испарины, хотя в зале работали кондиционеры. Вообще в этом ресторане «Медуза» блондинке было не по себе. Со стен на нее смотрели чудовища с глазами-стразами и огромными ртами, полными оскаленных зубов. А их головы вместо волос покрывали тонкие извивающиеся змейки. С потолка свисал зеркальный светильник, который вращался. От этого стразы в глазницах чудовищ вспыхивали отраженным светом.
– У меня от них кровь стынет, – содрогнувшись, призналась Руслана. – Давай уйдем!
– Это мифические горгоны. Оригинальная деталь интерьера.
– К черту такой интерьер…
К столику подошел официант с большим букетом желтых роз. Ордынцев расплатился и протянул цветы своей даме.
– Почему желтые? – растерялась та. – Намекаешь на разлуку?
– Прекрати… – Он взял ее руку и поцеловал. – Ты же обожаешь желтый цвет. Я хотел угодить тебе.
– Это твоя жена балдеет от желтого цвета! – забыв приличия, взвизгнула Руслана. – А я… я… ненавижу желтое!
Томность в ее зрачках сменилась ревнивой злобой, рот перекосился, и ее красота будто испарилась. Блондинка стала похожа на «деталь интерьера», которая пришлась ей не по вкусу. Истинная горгона. Розы выпали из ее рук и легли на белоснежную скатерть, дополняя натюрморт.
Ордынцев запоздало вспомнил, что желтый – любимый цвет Ирины, его супруги. Он все перепутал. Как же теперь замять неловкость?
Глаза Русланы метали молнии, грозящие разразиться потоком слез. Она едва сдерживалась, чтобы не разреветься в голос.
– Ты спишь со мной, а думаешь о ней… – прошипела блондинка, комкая в руках салфетку. – Что ты в ней нашел? Ни кожи, ни рожи… ни груди. Она вышла за тебя из-за денег! Какие же вы, мужики…
Руслана осеклась и не позволила вылететь оскорбительному слову, которое едва не сорвалось с ее языка.
Виноватое выражение на лице Ордынцева сменила примирительная улыбка. Он налил в вазу минеральной воды и поставил туда розы.
– Они прекрасны, как и ты, Русик, – подсластил он пилюлю. – Ну же, прости! Видит бог, я не хотел тебя обидеть.
– Бог ничего не видит! Он ослеп! Давно и безнадежно.
Руслана допила свой гремучий коктейль, жалобно икнула и поникла.
– У меня из головы не идет эта надпись на табличке, – промямлила она. – Тебе не страшно, Макс?
– Я не из пугливых.
– Знаешь, вазу могли утопить, чтобы… чтобы…
– Обезопасить себя? – подсказал Ордынцев. – Я думал об этом, пока мы ехали сюда.
– Эксперт предлагал выставить ее на аукцион. Почему ты не согласился?
– Она мне самому нравится. Неужели ты веришь в слова на табличке? Мы с тобой – современные люди. Я не суеверен. Черные кошки и разбитые зеркала меня не бомбят.
– А я… а мне…
Смесь водки и вина сморила ее. Она клевала носом и вот-вот, казалось, могла уткнуться лицом в тарелку.
Ордынцев отметил, что Руслана таки испортила ему вечер. Он бравировал, говоря о табличке. На самом деле переведенная экспертом надпись запала ему в душу. Но он привык бросать вызов провидению. Разве женитьба на Ирине не была вызовом? Он всегда мечтал взять в супруги нежную, чистую девушку. Нетронутую. Девственницу, как ни смешно это звучит. Чтобы белое платье и флердоранжевый веночек на невесте отвечали не свадебной моде, а девичьей непорочности. И что в результате?
Ах, Ирина, Ирина!..
Он поднял глаза и наткнулся на «деталь интерьера» – злобную гримасу горгоны Медузы с высунутым языком. Тьфу ты! Какого черта его принесло в этот ресторан?
Руслану вконец развезло. Она держалась из последних сил. Публики в зале было мало. В интимной полутьме две танцовщицы исполняли стриптиз. Ордынцева не проняло.
Он попросил у официанта счет и вызвал такси.
– Отвези меня… домой… – пьяно пробормотала блондинка. – Спать хочу…
Расплатившись, Ордынцев помог ей встать. Официант услужливо вынес на улицу вазу с цветами.
– О, Макс… – пролепетала Руслана, наваливаясь на своего спутника. Ноги ее не слушались. От густого запаха ее духов Ордынцева чуть не стошнило.
Уже в такси он обратил внимание, что желтые розы, хоть и стояли в воде, увяли.
– Мошенники, – помянул он недобрым словом продавцов, всучивших официанту негодный товар. – Чтобы вам пусто было!..
Таксист домчал их до отеля за десять минут. У входа бизнесмен выбросил завялые цветы в урну…
* * *В двухкомнатном люксе пахло апельсинами и шоколадом.
Руслана опомнилась под душем, когда прохладные струи воды заскользили по ее телу. Хмель еще бродил в ее крови, но она понемногу трезвела.
Ордынцев вынес ее из ванной на руках. Эротические грезы иногда сбываются.
– Мы пьяные в стельку… – смеялась она, подставляя ему губы для поцелуя.
Они упали на широкую двуспальную кровать – мокрые, дрожащие от нетерпения. Вернее, это касалось только Русланы. Она пыталась «завести» любовника. Постепенно Ордынцев поддался на ее ухищрения, его ласки становились все горячее.
– Ирина… – забывшись, шептал он. – Ирина…
Блондинка предпочитала не замечать, чье имя он произносит. Главное – он делит постель с ней, а не с женой.
