Марина Серова - Селфи со многими неизвестными
Ведомый объект служил участковым, это я тоже узнала в отделении. Значит, должен периодически покидать рабочий кабинет. Но прошло уже два с половиной часа непрерывного наблюдения, а лейтенант не показывался, что не говорило ровным счетом ни о чем. Может, у него приемный день или есть другие дела?
Все это время я несколько раз перемещалась, чтобы не привлекать внимания, и в конце концов заняла позицию на лавочке в небольшом скверике около участка. Я сидела с праздным видом, отщипывала от купленной в киоске булки мелкие куски, что-то отправляла в рот, что-то бросала вертевшимся под ногами голубям.
Дверь отделения в очередной раз открылась. Я скосила глаза. В проеме показалась старушка. Вышла и с деловым видом просеменила к огромному зданию банка на противоположной стороне улицы, через сквер. Кажется, я сегодня видела эту бабульку в синем халате и со шваброй — она служит в отделении уборщицей. Пожалуй, стоит попробовать завязать знакомство. С этой мыслью я быстренько раскрошила голубям остатки булки и двинулась в сторону банка.
Недавно отремонтированное здание сияло чистотой. Насколько я знаю, во всех отделениях этого банка, который раскинул сеть по Ростову, Тарасову и по всей стране, провели капитальный ремонт, полностью изменили планировку и произвели отделку внутренних помещений по единому стандарту. На Западе подобный метод давно на вооружении, и наши тоже решили применить. Правда, по мне, это довольно скучно, ограничивает фантазию и особой практической пользы не имеет. Со времен ремонта мне внутри бывать не доводилось. Что ж, посмотрим, как они здесь все переделали.
Отворив массивную дверь, я шагнула в банк, да так и замерла от изумления. На несколько секунд даже забыла, зачем именно пришла. Да уж, дизайнеры постарались на славу. Раньше помещение было разграничено специальными перегородками на зоны: банкоматы и кашпеи за перегородкой из прозрачного стекла, зал ожидания со стульями и банкетками, отделенный от кассы и операционистов-менеджеров матовыми стеклянными стенами. Это позволяло соблюдать конфиденциальность и одновременно ненавязчиво присматривать за клиентами. Охранники в банке в случае чрезвычайного происшествия должны сразу понять, что ситуация вышла из-под контроля.
Теперь же все помещение представляло собой один большой зал. Банкоматы и кашпеи расположились в ряд по левой стене. Столики менеджеров были просто хаотично разбросаны по комнате. Люди оформляли кредиты, заключали договоры или клали деньги на депозит, буквально в метре от них в ожидании своей очереди сидели остальные клиенты с талончиками в руках. Дверь хранилища укрепили сталью и поставили рядом пост охранника, даже не подумав его как-то замаскировать. Кассу перенесли в самый дальний угол, отгородив неким подобием козырька — стеклянным колпаком, раньше похожие вешали на уличные таксофоны от дождя. Вот это безопасность, от возмущения чуть не присвистнула я. В комнате стоял шум, как в улье. Какой кошмар! Кажется, до моего слуха донеслись слова толстушки в куртке с яркими цветами. Точно, она сказала юной девушке-операционистке, что хочет пополнить депозитный счет. Женщина назвала сумму и затравленно оглянулась.
— Ирочка, мы можем это сделать прямо здесь? Вы уверены?
— Конечно, все как обычно, Вера Михайловна.
— Знаете, после этого ремонта я чувствую себя здесь крайне некомфортно, — пожаловалась женщина. — Кассу перенесли, а мы сидим буквально у порога, все равно как в проходном дворе. И все всё слышат!
Ира вымученно улыбнулась в ответ.
— Наш банк специально проводит такую политику — он открыт для людей.
— Ага. Значит, теперь конфиденциальность — пустое слово? Ладно, на клиентов в нашей стране всегда плевали! А как же сотрудники? — ринулась в бой толстушка. — Как здесь работать, сохранять сосредоточенность? У вас ведь ответственная работа! Скажите честно, голова от этого шума не гудит? А в этом вот пространстве, — женщина покрутила в воздухе рукой, — вы не чувствуете себя рыбкой, у которой даже аквариум отобрали?
Что ответила Ирина, я уже не слышала. Думаю, руководство банка требует от своих сотрудников корректной и абсолютно лояльной реакции на подобные вопросы. Не признавать же, что кто-то в том же руководстве сглупил и вбухал гигантские деньги в непродуманный и неудобный дизайн?
Ухмыляясь, я отвернулась и поискала глазами в очереди у банкоматов свою старушку. Она выделялась из толпы в своей синей шерстяной кофте поверх простого ситцевого платья. Ноги в толстых чулках жуткого коричневого цвета и грубых растоптанных башмаках отражались в блестящей кафельной плитке. Похоже, старушку это слегка забавляло и одновременно нервировало. Она покопалась в коричневой кошелке, извлекла оттуда кошелек и сильно потертый целлофановый пакет из-под молока, туго набитый квитанциями и платежками. Старушка пришла оплатить коммунальные счета.
По мере того как продвигалась очередь, бабулька проявляла все большее волнение. Она то нервно потирала руки, то принималась перебирать счета, то поглядывала на кашпей и даже попыталась заглянуть за саму машину, высматривая там что-то. У моей подруги Лены есть кот Васька. Он очень любит смотреть старые мультфильмы, особенно если там попадаются птички или рыбки. Однажды Василий, устроившись в кресле перед монитором, смотрел мультик о семействе воробьев, а мы с Леной пили кофе на диване и болтали. По сюжету молодые птенчики учились летать — выстроившись на ветке в ряд, по очереди пикировали вниз. На экране был очень крупный план. Умный кот сделал вывод, что птичка, сиганув с ветки, должна очутиться в комнате, когда выпорхнет из противоположного угла экрана монитора. Птички прыгали одна за другой, но в комнате не появлялись. Василий оглянулся на хозяйку, на морде его отразилось непонимание, смешанное с нетерпением. Он переступил с лапы на лапу, дождался, когда с ветки спрыгнет последняя птичка, поднялся с кресла, запрыгнул на стол и заглянул за монитор. Потом, не найдя там ничего полезного, повернулся к нам с Леной и обиженно мяукнул. И столько растерянности, разочарования и обиды было в этом «мяу», что мы с подругой расхохотались, и Лена тут же бросилась утешать своего питомца.
Я не просто так вспомнила эту историю. Сейчас на лице старушки отражались те же растерянность, обида и непонимание. Подошла ее очередь. Она шагнула вперед и снова беспомощно оглянулась.
— Может, вам помочь? — Я сочла момент очень удобным для знакомства.
— Ой, помоги, девонька, — обрадовалась она, — а то совсем растерялась старая. Раньше в кассе все платили. Теперь понаставили машинок этих дурацких. И девица здесь была! Она сама по экрану щелк-щелк, кнопочки раз-раз понажимает, пальчики так и мелькают. А я не запоминаю-то ничего, старая уже. А теперь сказали: «Не будет сотрудника. Она была временно, проводила ознакомление». Все экономят, будь они неладны.
— Понятно. Вы не переживайте, мы сейчас сами разберемся. Меня, кстати, Женя зовут, а вас?
— Галина Ивановна. Но меня баба Галя все кличут, уж и привыкла. Зови и ты так.
— Хорошо. Галина Ивановна, что оплачивать будете?
— У меня тут несколько счетов: свет, газ, вода, телефон, кабельное, мусор и квартплата, конечно.
— Хорошо. У вас карта или наличные?
— Чего?
— Чем оплачивать собирались?
— Деньгами, конечно. Знаешь Женя, — хихикнула старушка, открывая кошелек, — денег у меня куры не клюют! Нет потому что ни кур, ни денег.
Я усмехнулась.
— Если вы работаете или получаете пенсию на банковскую карту, с нее платить гораздо удобнее, чем наличными. Аппарат просто снимет нужную сумму и выдаст чек.
— Есть карта, — обрадовалась старушка, — сегодня и зарплату скинули. Я собиралась с нее снимать, когда счета оплачу.
Мы с Галиной Ивановной оплатили коммунальные услуги, сняли остаток наличных и немного поболтали. Перебрались даже в небольшое кафе здесь же, в сквере.
За полчаса я узнала массу полезной информации о делах в полицейском участке и о жизни пожилой дамы. Она оказалась веселой и наблюдательной, не лишенной чувства юмора. Одинокая, вынужденная подрабатывать не только из-за денег, а чтобы оставаться среди людей.
— Знала бы ты, Женя, какую я интересную прожила жизнь, — мечтательно говорила старушка, помешивая ложечкой кофе. — Но этот разговор не уместится в обеденный перерыв, а перерыв, кстати, скоро заканчивается.
— Что же вы, Галина Ивановна, в столь почтенном возрасте все трудитесь? Тяжело ведь, наверное?
Она махнула рукой.
— Я уж и привыкла. Участок у меня хороший, работы не слишком много — полы протереть, пыль когда, да из корзин мусор вытрусить. А главное, оболтусов этих гонять, чтобы топтали меньше. А то ходят туда-сюда целый день как заведенные, а мне знай намывай. Вот весной тяжело — как только потеплеет, окна надо все перемыть, а они громадные, высоченные. Даже те, что на первом этаже. Зато среди людей целый день, не скучно. И деньги, конечно, не лишние. Жизнь-то нынче ох как тяжела. И все хорошо у меня, Женечка, только отпуск давно не давали. А мне так сестру проведать охота! Лидка моя в Самарской области живет, старше меня на десять лет, сама приехать не может — тяжело очень. А на работе отказали — потерпи, говорят, сейчас подменить некому, нет свободной технички, лишнюю нагрузку никто брать не хочет. И так оставить нельзя — загадят все по самые уши!
