Галина Романова - Черт из тихого омута
А что они должны чувствовать? Наверное, волнение. Где-то она читала, что еще и какое-то томление в груди начинается… С ней не происходило ни того, ни другого. Она ничего, кроме неловкости, не ощущала. Неловкости и еще вполне объяснимого желания исчезнуть куда-нибудь поскорее.
Напротив — Гена пожирает ее взглядом. Чуть слева от них, за соседним столиком пристроилась Ветрова с тарелкой какого-то немыслимого салата ядовито-оливкового цвета. Она тоже не обошла вниманием их необычное уединение. Соне удалось поймать пару раз ее кривоватые ухмылки. В довершение ко всему в обеденный зал влетела запыхавшаяся Ребрикова. Она также сочла необходимым устроиться за самым ближайшим столиком. Как, интересно, ее здоровье в настоящий момент…
— Что ты делаешь сегодня вечером?.. Соня! Что ты делаешь сегодня вечером?
Нетерпение ее спутника достигло предела. Он осмелился даже на то, чтобы слегка повысить голос. Или он уже спрашивает ее не в первый раз? Кажется, она прослушала, когда он его задал — вопрос, который тут же загнал ее в тупик.
Что она делает, что она делает?! Дел куча, если разобраться. Нужно будет попытаться спровадить куда-нибудь родителей и в нормальной, не обременяющей обстановке заняться-таки изучением предмета, мысли о котором прожгли ее мозг насквозь. Потом попытаться проанализировать поведение начальницы, которое даже на то, чтобы называться просто странным, не тянуло. Это надо же, только что за сердце держалась и бледнела, хватая ртом воздух, и тут же влетает в кафе с резвостью гончей. Это ли не странно?..
— Соня, ты меня не слушаешь совсем.
Ей все-таки удалось его обидеть. Гена нагнулся над своей тарелкой и погрузился в изучение ее содержимого. Точно обиделся. Нехорошо. Некрасиво. Соня застыдилась.
— Хочешь, — несмело предложила она ему, — сходим куда-нибудь? В «Звездном» премьера какого-то голливудского триллера.
— Любишь головоломки? — Казалось, он удивился, но тут же опомнился и согласно закивал: — Конечно, конечно, Сонечка, куда захочешь. Это лучшее, что я мог услышать за несколько последних дней. Представляешь?
— Нет, если честно, — Соня отодвинула нетронутую тарелку с супом в сторону и начала терзать вилкой огромный бифштекс.
Зачем она пошла на поводу у его настроения?! Зачем предложила какой-то идиотский поход в кино, если она терпеть не могла американских заморочек? Теперь придется весь вечер тщательно подбирать слова и искать предлог, чтобы побыстрее улизнуть домой.
Гена, не в пример ей, быстро расправился с обедом, дождался, пока она закончит, и галантно помог одеться. Они вышли из кафе и нос к носу столкнулись с Ветровой. Когда она успела их опередить? Не в тот ли момент, когда Соня изводила себя попытками быть вежливой и терпимой в отношении Гены…
— Добрый день, — Ольга приветливо им кивнула, но глаза при этом смотрели холодно и зло. — Гена, можно тебя на минутку? Всего на минутку, и ни секундой больше, Сонечка подождет!
Соня согласно кивнула, сунула руки в карманы куртки и направилась к светофору. Но ей тут же пришлось остановиться. И не потому, что ее интересовало происходящее за ее спиной, а потому, что, к своему ужасу, она обнаружила, что из ее кармана исчезла та злосчастная бумага!
Наверное, она выпала в тот самый момент, когда Гена устраивал ее куртку на подоконнике либо когда снимал одежду с Сони. Надо вернуться, срочно вернуться и посмотреть! Соня повернула назад и, обойдя стороной спорящих о чем-то Ольгу и Геннадия, поспешила обратно в обеденный зал.
Основная масса посетителей уже схлынула. Большинство столиков были свободными. На кухне гремели посудой, громко переговаривались повара. В воздухе витал тот неповторимый смешанный столовский аромат, от которого ее всегда мутило. Странно, что она не заметила этого, когда пришла сюда с Геной. Гена, Гена… Неужели это ты? Зачем тебе-то такое?
Соня быстро прошла от входа в зал до кассы, повернула к столику, за которым они обедали. Внимательно оглядела подоконник, куда Гена аккуратно укладывал их одежду. Развернулась обратно, при этом оглядывая каждый уголок. Нет, нигде ничего не было. Уборку в зале еще не делали, дожидаясь, пока последние посетители уйдут. Кто-то утащил эту бумагу из ее кармана, сомневаться не приходилось. Но вот кто?! Кто постоянно находился рядом с ней? Только Гена. Он же тискал ее куртку, помогал снимать ее и затем надевать…
Черт, черт, черт! Соня готова была разреветься от досады. Почему она забыла вчера об этом листе бумаги? Невелика же сложность была запереться с ней в ванной и изучить! Это же не коробка, с которой не прошмыгнешь туда незамеченной. А вот взяла — и позабыла. А теперь бумага исчезла! Исчезла самым невероятным образом. Зачем она кому-то? Если только этот человек знал о ней, вернее, узнал ее. А для этого нужно было вытащить ее из кармана. Осмотреть. Узнать. Ужаснуться, наверное, и затем украсть. Но почему? Какой секрет заключен в этом ящике, который кто-то подбросил вчера им в машину? Подбросил в тот самый момент, когда они с водителем метались по территории в поисках кладовщицы… Или не в тот момент? Интересно, машину водитель тогда запер или нет? Надо бы узнать…
Значит, это все-таки Генка. Паразит коварный! Смотрит в глаза, говорит о любви, а попутно запускает руку в ее карман. А она, дурочка, еще в кино с ним собралась! Хотя… Хотя сходить с ним туда все же следует. Вдруг это и не он вовсе? К тому же представится прекрасная возможность узнать о нем побольше. Порасспросить…
О чем именно она начнет его расспрашивать, Соня пока себе не представляла. Все будет зависеть от того, что именно она обнаружит в коробке. А осмотреть ее она твердо вознамерилась еще до намечающегося свидания.
Глава 12
— Как тебе фильм? — Гена взял Соню под руку и, осторожно выверяя каждый шаг, повел по обледенелому тротуару.
— А? Что, фильм? Да так… — ответила Соня рассеянно — не говорить же ему о том, что она не помнит, что там происходило на экране в течение полутора часов. — Как и все, что снимают в Голливуде. Много красивых женщин, огромное количество мускулистых мужчин… Добро побеждает зло… Так в жизни не бывает.
— Почему? — Гена подвел ее к бровке тротуара и повертел по сторонам головой. — Идем через дорогу быстрее.
— Так мы еще не добрались до светофора! — удивилась Соня и, следуя его примеру, начала оглядываться.
— До светофора еще ой как далеко, а… до моего дома близко. Зайдешь на чай?
— На чай?..
Соня мгновенно растерялась, не зная, что ответить, — не признаваться же ему в том, что боится его как огня. Не ребенок ведь она, в самом деле! Взрослая и вполне самостоятельная девица, которой давно бы уже пора перестать пугаться подобных предложений. К тому же Гена не являлся незнакомцем, и его приглашение не шло вразрез с ее правилами. А тот фактор, что он мог оказаться причастным к чему-то плохому, следовало еще доказать…
— Ну, не на чай, так на кофе. — Он уже нетерпеливо тянул ее на проезжую часть, забыв и о собственной хромоте, и об осторожности. — Здесь недалеко, Сонечка. Посидим немного в тепле. Поговорим. Разве нам нечего обсудить?.. Потом вызовем такси, и я отвезу тебя. Идем же!
Она неуверенно пошла за ним. Идти было скользко и очень неудобно. Асфальт поблескивал в свете фонарей, покрытый ледяной коркой, словно карамельной глазурью.
Ближе к вечеру пошел мелкий дождь, засыпая мерзкими промозглыми каплями город. А уже через час внезапно похолодало. Отметка градусника начала стремительно падать вниз. И то, что недавно под ногами противно чавкало и хлюпало, почти мгновенно превратилось в хрусткую опасную наледь.
Вырываться сейчас посреди дороги Соня сочла опасным занятием. Ее стильные ботиночки на высоком каблуке были опасным подспорьем в такой гололед. К тому же она и в самом деле промерзла, и чашка кофе ей не повредила бы.
Она зайдет, ненадолго. Гена угостит ее кофе. Они поговорят обо всем и ни о чем — и расстанутся. К тому же она, возможно, сможет попутно выяснить хоть что-нибудь о судьбе злосчастной пропажи. Если, конечно, Гена к этому причастен. Спрашивать напрямую она его об этом не станет, но… Но, может быть, ей удастся обследовать его карманы, когда он отлучится, скажем, в туалет….
Никуда Гена не отлучился. Он даже о своем предложении угостить ее забыл, стоило им перешагнуть порог его квартиры.
Стремительность и натиск, с которыми он набросился на нее прямо в прихожей, ошеломили Соню настолько, что она, растерявшись, даже не смогла оттолкнуть его вовремя. А когда сообразила, что сделать это уже давно пора, время было безнадежно упущено.
Он совсем не слышал ее. Не видел ее изумленных глаз. Не ощущал рук, которыми она упиралась в его плечи. Все те просьбы, которые она пыталась, но так и не смогла донести до него, не были ею произнесены, а им услышаны, и… И все то, о чем она порой запретно мечтала в мирном тепле собственной спальни, случилось. Случилось гадко, некрасиво, прямо на полу в его прихожей. Боже, он даже свитера с нее не успел снять, сорвал только джинсы…
