Наталия Левитина - Она что-то скрывает
Хватит!
Я встряхнула головой, прогоняя наваждение. Действительно, хватит мучить себя воспоминаниями… Лучше рассмотреть поподробнее фотографию симпатичной жительницы Праги. Я упёрлась взглядом в экран ноутбука. У Вероники приятное лицо, милая улыбка, розовые щёки-булочки. Кроме Никиты, именно она больше всех поддерживала меня в трудные дни. Надо же, я здесь, в России, а она – за несколько тысяч километров. Но расстояний нет, мы словно рядом…
Аллилуйя Интернету!
Глава 8
Что делать с квартирой?
И вот в самом конце марта дождались – внезапно потеплело!
Столбик термометра бешеной синкопой рванул с отметки в минус тридцать сразу на плюс десять. Атмосферу лихорадило, циклоны перемещались туда и обратно, накрывая регион прозрачным медузьим зонтиком, дул сильный ветер, срывая провода.
Сослуживцы почтенного возраста ползали по редакции «Уральской звезды» как сомнамбулы, глотали таблетки, держались за сердце. Молодёжь не отставала – ныла, гундела, жалуясь на плохое самочувствие.
Я чувствовала себя немного виноватой: у меня ничего не болело.
Абсолютно ни-че-го!
Хоть бы в ухе постреляло – не противопоставлять же себя коллективу! Я и так в редакции как белая ворона. Нет же, ощущала себя бодрой и энергичной и, как обычно, носилась по городу бешеным бумерангом, решая неотложные вопросы.
Малюток пристроили в Дом ребёнка – им всё же нашлось место. Дед Кеша так и не получил квартиру. Мы обивали пороги инстанций, пытаясь «отоварить» его квартирный сертификат. Я пугала чиновников грядущим шестидесятипятилетием Победы и геенной огненной – неужели можно оставить ни с чем ветерана войны в канун великой даты? Если да – гореть им всем в аду! Чиновники мягко улыбались в ответ, и было ясно, что мои угрозы их совершенно не волнуют…
Марго паковала чемоданы в преддверии австрийского вояжа и звонила из Москвы десять раз на дню с ценными указаниями. Было понятно – она страдает от непривычного избытка свободного времени, буквально мается, лишённая необходимости ежедневно проводить долгие часы на рабочем месте. Марго меня затиранила! Одну и ту же тему мы муссировали бесчисленное количество раз, переливая из пустого в порожнее. Зачем терзать напоминаниями о необходимости как можно скорее родить ребёнка – да я бы рада! Но не получается. Зачем постоянно говорить мне, что я могла бы выбрать работу получше? Я и сама понимала, что прогадала. Хотя уже сейчас мне начинает нравиться.
– Теперь ты работаешь в какой-то замшелой редакции…
– Вполне симпатичное местечко!
– …в газете с жутким названием…
– Ну почему же? «Уральская звезда» – очень даже неплохо!
– …получаешь крошечную зарплату…
– Что верно, то верно.
– …и постоянно подвергаешь свою жизнь опасности. Правдоискателей у нас не любят!
– Зато теперь у меня социально значимая работа. А раньше занималась всего лишь рекламой.
– Да, «Удачные покупки» мне тоже не нравились, – вредным голосом напомнила Марго.
Когда я работала в рекламном журнале и публиковала статьи о крупных бизнесменах, то обрастала полезными знакомствами. Вращалась в кругах бомонда, выезжала на великосветские пикники… Теперь тяну за собой воз сочувственных связей. Герои моих статей никогда не отдыхали на Мальдивах, не любовались пальмами и бирюзовым океаном, не пробовали омаров. У них другие радости и удовольствия, но, по большей части, их жизнь тяжела. И поэтому, сумев кому-то помочь, я испытываю удовлетворение. Пятеро несчастных малюток пристроены в детдом. Теперь они будут расти в более подходящих условиях, и к тому же их документы правильно оформлены, их статус обозначен. У детей теперь есть имена – а раньше не было. Сейчас у малышей появится шанс найти новых родителей, возможно, их возьмут на усыновление. За это стоило побороться!
Суббота и воскресенье. Как славно мы провели бы выходные вместе с Никитой! Но пришлось предаться холостяцким радостям – добить три текста для дамских сайтов, устроить ревизию в шкафу и холодильнике, а ещё поучить английский.
Лиза составила подробный план домашних повинностей. Меня поражает её настырный оптимизм – неужели она всерьёз думает, что я буду этим заниматься? Я приезжаю на индивидуальные занятия, мучаюсь, тупо блею, как контуженная овца, пытаясь одолеть Present Simple – три раза в неделю по два часа. Вполне достаточно! Но Лиза требует, чтобы я практиковалась ещё и дома!
Итак, что я обязана делать?
1. Каждый день учить пять новых слов. Подумать – какая малость! Однако за два пропущенных дня набегает уже десять, потом ещё и ещё, и т. д. (Мой долг зашкаливает – накопилось сто двадцать невыученных слов.)
2. Раз в неделю смотреть кино на английском. Для дебюта я выбрала фильм про акул. Акулы потрясающе молчаливы, мне это импонирует. Но Лиза забраковала акул и подсунула мелодраму. Её герои на протяжении двух часов экспансивно выясняли отношения. Я поняла, что уже могу похвастаться безупречным знанием двух местоимений: I (я) и you (ты). Больше не удалось разобрать ни слова.
3. Один час в неделю разговаривать с носителем языка, то есть общаться с Джоном (это приятный во всех отношениях британский джентльмен, преподаватель моего лингвистического центра). При этом ни в коем случае не использовать пантомиму и наскальные рисунки! Выражать мысли исключительно словами. (Издевательство!)
4. Один раз в неделю выкладывать тематический пост на английском форуме и отвечать на комментарии. Участвовать в обсуждениях. (Нереально!)
5. Три раза в неделю по двадцать минут смотреть новости ВВС, а потом переводить отдельные сюжеты с помощью текстов на сайте ВВС.
6. Слушать песни на английском, распечатав перевод. Начать, естественно, с Демиса Руссоса.
Предварительный итог за неделю: выучено семь с половиной слов. По остальным пунктам не сделано НИЧЕГО.
Я уже прочитала про Джузеппе Гаспаро Меццофанти, хранителя ватиканской библиотеки, впоследствии ставшего кардиналом. Меня занимал вопрос: как проверяли его знания? Где раздобыли такое количество иностранцев?
Нет, тут всё честно. Как выяснилось, слава знаменитого лингвиста простиралась так далеко, что многие иностранцы, приехав в Болонью, считали своим долгом навестить Меццофанти и пообщаться с ним на родном языке. Его лингвистические способности были уникальны. Не сомневаюсь, мозг хранителя ватиканской библиотеки был устроен совершенно другим образом, нежели мой. Вероятно, у меня и вовсе отсутствует важная извилина, ответственная за усвоение иностранного языка.
Надо срочно сообщить об этом Лизе!
Чтобы зря не мучилась.
Я абсолютно бесперспективная ученица!
…Вычеркнув себя из списка последователей Меццофанти, я занялась более простым, нежели изучение английского, делом: попыталась сдать квартиру.
Отличная двухкомнатная квартира, загадочным образом доставшаяся мне в конце прошлого года, сейчас висела на плечах мёртвым грузом. Требовалось быстро найти квартиросъёмщиков – приличных и надёжных, которые не станут грызть мебель и не превратят апартаменты в бордель. Я была готова назначить умеренную плату за жильё – лишь бы не накапливать долги по коммунальным услугам, ну и чтоб сверху капелька оставалась.
Набрав пятнадцать телефонных номеров, пятнадцать же раз обнаружила на том конце провода не клиента, а посредника. Дала объявление на местный квартирный сайт, но уже через три секунды его похоронило под лавиной объявлений, опубликованных агентствами недвижимости. Каждую минуту добавлялось несколько десятков новых предложений. Причём фирмы явно давали фальшивые объявления, «наживку». К примеру, за двухкомнатную шестидесятиметровую квартиру в центре города с отличным ремонтом, дорогой мебелью и бытовой техникой (роскошные фото прилагаются) просили пять тысяч рублей в месяц.
Ерунда какая-то!
Ясное дело, такие объявления имели единственную цель – заставить потенциального клиента позвонить в агентство. А уж потом ему ни за что не сорваться с крючка…
Не добившись результата, я отложила вопрос на завтра. Найду газету бесплатных объявлений и на сером квадратике бумаги нацарапаю своё предложение. Так, по старинке, возможно, будет гораздо эффективнее, чем пытаться искать квартиросъёмщиков через Интернет.
Глава 9
Весеннее обострение
В понедельник, двадцать девятого марта, вместо того, чтобы умиротворённо пить кофе, редактировать статью или перебрасываться колкостями с Викторией Анатольевной, я судорожно названивала в Москву и, замирая от страха, вслушивалась в длинные гудки.
Утром в столичном метро террористы взорвали две бомбы. Телевидение без конца крутило одни и те же кадры – окровавленные, ошеломлённые люди, оцепление, машины «скорой помощи», спасатели… Студенты ехали на лекции, служащие – на работу. И вдруг в один трагический миг чья-то жизнь оборвалась, а чья-то никогда уже не станет прежней…
