Ольга Володарская - Его величество случай
– Дочь не видела, она ни на похороны, ни на оглашение завещания не приходила…
– Понятное дело… Елене Бергман рисоваться ни к чему. В ее официальной биографии говорится, что родители ее давным-давно умерли, а теперь, вишь, что оказывается… Бросила старуху-мать… Не помогала, не навещала… Да…
– И о чем вы хотели меня спросить?
– Мне вот что интересно… – Он нервно облизнул свои тонкие губы. – Это не для протокола, а так, между нами, девочками… На твой взгляд, кто из них мог Элеонору Георгиевну убить?
– Никто, – испуганно выкрикнула Аня.
– Они так тебе понравились?
– Наоборот, они мне жутко не понравились… Особенно внуки, они чуть не перегрызлись в кабинете… А как они бабу Лину ненавидели! Ужас! И Сергей этот странный какой-то… Как робот. Придет, сядет, встанет и ни словечка…
– А сын Элеоноры Георгиевны? Как он тебе показался?
– Эдуард Петрович? Хороший дяденька, вспыльчивый, правда, грозный, но справедливый… И сразу видно, честный человек!
– Это Вульф-то честный? – захохотал Стас. – Да ты, Анюта, совсем в людях не разбираешься! Он вор в законе! Преступный авторитет!
– Эдуард Петрович? – не поверила Аня. – Вор?
– И убийца. Двоих убил самолично, за что, собственно, и сидел, еще нескольких убрал чужими руками…
– Как это?
– Киллера нанял, как же еще! Так что бабку, скорее всего, он замочил, но не сам, сам он давно рук не марает…
– Это не он! – неожиданно для себя вскипела Аня. – Не он! Он ее хоронил! Он любил ее… по-своему… Он не мог…
– Что бы ты понимала, – с грустью проговорил Стас, совсем не обидевшись на Аню за ее вспышку. – Мафики, они и не такое могут…
Аня, нахохлившись, уселась на табурет, ей не нравилось, что Стас обвиняет Эдуарда Петровича бездоказательно, в конце концов, нет ни одного факта, подтверждающего, что Элеонору Георгиевну зарезал собственный сын, вот и нечего на человека наговаривать. Пока она дулась, Стас развернул одну карамельку и сунул ее в рот. Почмокав, спросил:
– Чай пить будем или как?
– Будем, – заверила его Аня. – Сейчас налью…
Она поставила на стол два стакана, заварной чайник, но тут вспомнила, что подстаканники лежат в полиэтиленовом пакете, и похолодела.
– Ты чего застыла? – удивленно спросил Стас.
– Да я это… Как бы сказать… Ну…
– Хорош квакать, говори нормально…
Но признаться в том, что она наглым образом собралась загнать чужие подстаканники, у Ани не хватило смелости. Поэтому она, не говоря ни слова, достала их из пакета.
– Фу, какие грязные, – брезгливо сморщился Стас. – Что ж бабка помыть их не могла…
– Они окислились, – вступилась за Элеонору Аня.
– Окислились, как же… – Он отодвинул от себя подстаканник. – Я так попью… – Стас шумно втянул в себя кипяток и блаженно зажмурился. – Хороший чай…
– Да, бабуля всегда любила крепкую заварку…
– А ты зачем этот цветной лом в пакет сложила? – Он ткнул пальцем в сумку с утварью. – Выкинуть хотела?
– Нет, – поспешно заверила его Аня.
– Я бы на твоем месте выкинул… На кой черт этот хлам? Лучше чашек купить керамических… Сейчас такие прикольные есть! Мне вот коллеги на день рождения подарили с женскими титьками… – Выдав эту фразу, он немного смутился и поспешно добавил: – Но есть и обычные… С веселыми рожами и цветочками всякими…
– А можно? В смысле, выкинуть можно?
– Почему нет?
– Ну я же еще не владелица… Формально это еще не мое… Вдруг наследники все отсудят…
– Ну и что? Думаешь, они знают, сколько ложек, сколько вилок у бабки было? Да им плевать!
– А если знают? И им не плевать?
– Скажешь, ничего не трогала и пошлешь их на хрен! – Стас поманил Аню пальцем и, когда она склонилась к нему, доверительно сообщил: – Тебе вообще бояться нечего, у тебя адвокат чумовой… Петр Моисеев, это ж глыба. Ты не смотри, что ему только тридцать исполнилось, он знаешь какой прожженный… Так что никаких проблем у тебя с наследством не будет, это я тебе точно говорю…
– Значит, мне можно даже ремонт в квартире сделать?
– Квартира почти твоя, делай что хочешь. Ты пока просто не имеешь права ее продавать или обменивать, документы-то еще на тебя не оформлены… – Он залпом допил чай, вытер губы рукавом, поднялся с табурета и стал прощаться. – Ладно, пошел я… До скорого… Если захочешь мне что-нибудь сообщить, звони.
Тут же в руке Ани оказалась визитка с номером телефона, не такая красивая, как моисеевская, но тоже ничего.
– Я обязательно позвоню. До свидания.
– Эй, постой-ка… – Он шагнул к столу и сгреб с него пакет с подстаканниками. – Давай выкину, все равно иду мимо ящиков…
– Не надо! – истерично возопила Аня.
– Надо, Федя, надо… Сама ведь ни за что не решишься – будешь всякий хлам копить… А новую жизнь следует начинать с того, что выкидывать все старое! Итальянцы вон каждый новый год старье из окон швыряют и как хорошо живут!
– Я тоже выкину! Клянусь! – пищала она, стараясь ухватиться за ручки сумки и вырвать ее из цепких милицейских лап. – Зачем вам-то беспокоиться?
– Да какое беспокойство? Ты чего? Тут бачки прямо за сараями – швырну и пойду на остановку… Ладно, бывай, – приветливо кивнул Стас, после чего покинул ее скромную обитель.
Когда за следователем закрылась дверь, Аня метнулась к окну. Добежав до него, резко развернулась и понеслась обратно в прихожую. Из прихожей опять рванула в кухню, но на полпути остановилась: схватила пальто и, как была в тапочках, помчалась на улицу – спасать свое наследство!
Сергей
Сергей вошел в знакомый с детства подъезд. Огляделся. Все очень сильно изменилось за те двадцать с лишним лет, что его здесь не было. Раньше видеокамера на входе не висела, не было бронированных дверей, выложенного брусчаткой пола, пластиковых пальм, окон, урн, мордастого охранника тоже не наблюдалось, на его месте в те далекие годы сидела старушка-лифтерша. Жильцов прежних, наверное, тоже не осталось…
А вот лифт все тот же, по крайней мере, с виду. Сергей вошел в него, опустил узорчатую решетку, закрыл дверь, нажал кнопку с цифрой три (его раньше поражало, что в четырехэтажном здании есть лифт, а теперь радует – не надо идти пешком). Пока поднимался, думал о том, что старый дом утратил свое очарование. Он, бесспорно, стал чище, добротнее, больше приспособлен для жилья, но при этом потерял нечто неуловимое, что делало его особенным… Или это он сам стал другим? Слишком старым, консервативным, закостеневшим… Быть может… Быть может…
Выйдя из кабины, Сергей сразу двинулся направо – интересовавшая его квартира находилась там. Дверь, как он и предполагал, поменяли, раньше она была дубовой, теперь стала железной. Сергей постоял немного, с интересом разглядывая витую бронзовую ручку в виде обезьянки, потом решительно надавил на звонок.
Ему долго не открывали, он даже хотел уйти, решив, что никого нет дома, но спустя минуту услышал, как в замке поворачивается ключ. В следующий миг дверь распахнулась, и на пороге квартиры материализовалась заспанная красотка. Девушка была в неглиже, без макияжа и укладки – Сергей явно пришел не вовремя.
– Чего надо? – хмуро буркнула красотка, окидывая Сергея недовольным взором.
– Здравствуйте, Фрося, простите, что потревожил…
– Меня зовут Ева, вы меня с кем-то спутали, – процедила она и попыталась закрыть дверь, но Сергей перехватил ее руку и мягко сказал:
– Хорошо, если хотите, я буду называть вас Евой.
– Те че надо?
– Вы меня не помните? Я брат вашей бабушки. Сергей… Сергей Отрадов.
– Раз брат, почему фамилия другая?
– Я ношу фамилию матери, а матери у нас были разные… – Он старался не замечать ее хамоватого тона. – Так вы меня помните?
– Помню, и дальше что?
– Может, вы меня впустите, все же не чужие люди…
– За фигом?
– Поговорим, – совсем растерялся Сергей, он помнил племянницу (или кем там она ему приходилась?) еще девочкой, и тогда она была изумительно вежливой.
– Мне с вами разговаривать не о чем, – отрезала Ева. – И в родственники набиваться не надо! Я вас знать не знаю, ясно?
– Ясно, – холодно проговорил Сергей, ему сильно хотелось оттаскать грубиянку за ухо. – Тогда единственная просьба… Не могли бы вы дать мне адрес Елены…
– Какой, на фиг, Елены?
– Елены Бергман, вашей тети.
– Адреса звезд политики и эстрады продают в переходах, а я ничем помочь не могу!
Последние слова она уже кричала из-за закрытой двери.
Вместо того чтобы смертельно обидеться, Сергей развеселился. Глупенькая девчонка, неужели она думает уесть его своими плоскими подколами. Бестолковая маленькая злючка! Но до чего хороша… Вылитая Элеонора в молодости. Конечно, в Лине было больше аристократизма, и она никогда бы не позволила себе нагрубить малознакомому человеку, но все равно девчонка просто красотка…
Сергей вышел из подъезда, постоял немного под козырьком, вдыхая сухой морозный воздух (он уже отвык от московского климата – в Калининграде он другой, более влажный). Потом быстро сбежал с крыльца и направился к стоянке такси, у него появилась мысль, где можно узнать адрес Елены.
