Ольга Володарская - Его величество случай
«Моя девочка при смерти! Ребенок родился живой и здоровый, а Лена умирает! Она в коме! Врачи ничего не могут сделать! Сразу после родов у нее началось сильнейшее кровотечение, пришлось вырезать матку, и операция вроде бы прошла успешно, но Лена так и не приходит в себя… Зато моя домработница Шурка, родившая одновременно с Леночкой, уже бегает. Родила, как в туалет сходила, и через два дня выписывается. Здоровая, как лошадь, эта Шурка ребеночка, правда, больного родила, слабенького… С Лениным не сравнить! Обе девочки, но какие разные! Шуркина худая, до сих пор синяя, сморщенная, Ленина розовая, пухлая, с крепкими ножками. Чертами очень на мать похожа, а мимикой (уже сейчас!) на отца. Хмурится, зевает, морщится, все, как Сергей… Я смотрю на нее, и мне так больно! Я сразу вспоминаю Полинку, ее бессмысленные глаза, огромную рахитичную голову, и плачу… Я ненавижу ее, Сергея, себя и даже Лену… Лену за то, что ей удалось то, что не удалось мне – родить Сергею здорового, красивого ребенка…»
«Лена так и не пришла в себя. Она по-прежнему в больнице, но ребенка велели забрать. Я принесла девочку домой и поручила заботу о ней Шурке, ей все равно со своей нянчиться, а мне к этому ребенку даже подходить не хочется… Глядя на ее милое личико, я снова и снова воскрешаю в памяти лицо нашей с Сергеем дочери, и мне становится невыносимо плохо! Я терзаю себя ненужными переживаниями, полумертвыми воспоминаниями, угрызениями совести… Не дай бог Лена умрет! Тогда мне придется оставить девочку. Но мне она не нужна. Я не смогу полюбить ее ни за что, и тогда мы обе будем обречены на страдания…»
«Умерла Аня Железнова, маленькая дочка Шуры. Утром, когда мы подошли к кроватке, где спали обе девочки, обнаружили рядом с мирно спящей Лениной малышкой посиневший трупик Анечки. Пока Шура билась в истерике, я приняла решение: поменять детей. Пусть «умрет» Ленина дочь. А Аня останется жить со своей «матерью» – все равно Лена не жилец. Сначала Шура была в шоке, она не соглашалась хоронить свою Аню под чужим именем (которого, собственно, и не было – я не удосужилась дать своей внучке имя), но потом, когда я посулила Шурке комнату и денежную компенсацию, она согласилась. Так я избавилась от Сережиной дочери!»
Лена выронила тетрадь из потерявших чувствительность рук. Ей показалось, что она умирает: конечности налились свинцовой тяжестью, дыхание перехватило, в груди встал ком, сдавив легкие так, что нечем было дышать.
– Почему ты мне не сказала об этом раньше? – с мягким укором спросил Сергей. – Я имел право знать…
Едва справившись с удушьем, Лена прошептала:
– Сначала я не хотела на тебя давить, а потом уже было неважно – ведь моя дочь умерла…
– Она жива, Леночка… И она перед тобой…
Елена подняла красные от невыплаканных слез глаза, заглянула в тревожное лицо девушки. Отметила, что у нее действительно такие же черты, как у нее, и Сергеева привычка морщить лоб. А вот уши бабушкины. Мягкие «кудрявые» ушки с загибающимися мочками были фамильной чертой Шаховских.
Аня робко улыбнулась, и тут оказалось, что улыбка у нее тоже Элеонорина: широкая, открытая. И на правой щеке ямочка, точно как у бабки.
– Доченька… – прошептала Лена, раскрывая объятия.
– Мамочка, – выдохнула Аня, бросаясь в кольцо ее рук.
Ком в Лениной груди тут же растаял, а из глаз брызнула жгучие, крупные, как капли дождя, слезы – слезы счастья.
Эпилог
Аня пришла устраиваться на работу в цветочный магазин с двухнедельным опозданием. Но, несмотря на это, Вениамин Антонович с удовольствием взял ее в штат и нисколько об этом не пожалел. Чуть позже Аня при финансовой помощи отца поменяла Элеонорину однушку на двухкомнатную квартиру в хорошем районе и купила автомобиль «Форд». Еще она поступила сразу в два учебных заведения: в институт, где изучает тонкости ландшафтного дизайна, и в школу флористов. Аня очень изменилась внешне – благодаря Игорьку, к которому она ходит, как положено, раз в месяц, стала настоящей Золотой Леди: стильная, красивая, умело подкрашенная девушка в плаще, как у Тринити, теперь в ней никто бы не узнал прежнюю невзрачную тетеху в потрепанном пальтеце.
Елена Бергман сразу после скандала, устроенного прессой вслед за арестом ее мужа, подала в отставку. Забрав собаку Дулю, она уехала из Москвы. Теперь она живет на берегу Балтийского моря в прелестном городке с чудным названием Светлогорск. Весной, пока было холодно, она проводила время у камина с книгой, а с наступлением тепла стала много гулять, собирать янтарь и мастерить из него незатейливые украшения. Один браслет, сделанный с особой любовью, она собирается подарить дочери – Аня обещала навестить Елену в начале августа.
Сергей продал свой подмосковный особняк, зато расширил и обустроил светлогорский. Теперь, когда его семья увеличилась втрое (если не считать старой брехливой Дули), имеющихся десяти комнат явно стало маловато.
Эдуард Петрович сбросил сорок килограммов и сделался похож на чуть постаревшего Джоржа Клуни. Липосакция для этого не понадобилась – худел Вульф по мудреной китайской системе, помогала ему в этом миленькая азиатка по имени Ли-янг. И чем стройнее становился Эдуард Петрович, тем больше раздувалась Ли-янг, а через девять месяцев – Новицкий к тому времени влезал в 52-й размер одежды – китаянка родила здоровенького мальчика, которого счастливый отец назвал Брюсом в честь единственного почитаемого им азиата.
Алекс Бергман скончался в камере предварительного заключения от сердечной недостаточности. В естественности его смерти никто не усомнился.
Ева на очередной тусовке познакомилась с бывшим продюсером своего брата Дусика. Шоу-бизнесмен пришел туда не один, а со своим любовником – роскошным бурятским козликом. К концу вечера Ева вернула последнего в лоно гетеросексуалов (соблазнив его дважды: сначала в прихожей за вешалкой, потом в саду под акацией), а первого сделала своим продюсером. Уже через два месяца Еву Новицкую показывали по ящику чаще, чем президента, ее дебютный сингл занял первую строчку хит-парада, ее ноги признали лучшими в России, а ее – самой отпетой сукой российской эстрады.
Дусик отправился в тюрьму на три года. Там, как и предсказывал Вульф, из-за него было устроено несколько дуэлей, но добился несравненного Дэниса вор-рецидивист Вольфрам – самый красивый, горячий и свирепый зэк на зоне.
Шац так и не выехал на историческую родину. На него, как на пособника Бергмана, завели уголовное дело, и покинуть Россию не представлялось возможным. В итоге Шац просто убежал из Москвы в провинцию, где зажил по поддельному паспорту. Но Абрам Маркович не мог наслаждаться жизнью. Он плохо спал, практически не ел и боялся выходить из дома после заката – везде ему чудились мальчики Вульфа, а в каждом полном мужчине (даже священнослужителе) он видел самого Вульфа. В итоге Шац довел себя до нервного истощения, а потом совсем тронулся умом и угодил в психбольницу.
Петр по-прежнему много работает, но теперь он редко остается ночевать в своей конторе. Вечерами он спешит домой, чтобы принять душ, переодеться и бежать на свидание со своей новой девушкой. Девушка эта, в отличие от предыдущих, не читает модных писателей, не смотрит культовые фильмы, не слушает продвинутую музыку и терпеть не может суши. Она любит Лескова, Гарри Маршала, Чайковского и селедку под шубой. Обожает животных и детей. А еще орхидеи – у нее их целая коллекция. Девушку зовут Аней, и она безумно нравится Петиной маме.
