Есть что скрывать - Элизабет Джордж

– Мёрси Харт пока хранит молчание, но, полагаю, это ненадолго, независимо от того, сколько вы ей платите, – как мне кажется, довольно много. Когда мы поедем в тюрьму Бронзфилд, чтобы еще раз поговорить с ней…

При упоминании тюрьмы доктор Уэзеролл прищурилась, но не сказала ни слова.

– …велика вероятность того, что она расскажет о вашей связи с клиникой на Кингсленд-Хай-стрит. После того, как мы сообщим ей, что вы арестованы.

– Без комментариев, – сказала доктор Уэзеролл.

– В ваших комментариях пока нет необходимости, – сказала Хейверс. – Кроме десятой копии «Стоящего воина» – которая сильно осложнит ваше положение – и решения Мёрси Харт прервать молчание, что обязательно произойдет, когда она узнает о вашем аресте и предъявлении обвинений, у нас есть ваши телефонные звонки Тео Бонтемпи после того, как та столкнулась с вами в день прихода полиции в клинику. Первый из этих звонков был сделан в тот же вечер. А все остальные ведут прямо к той ночи, когда на нее напали.

– Позвонив Тео, вы пытались убедить ее не сдавать вас.

– Сдавать? За что? За то, что помогала искалеченным женщинам? Разве это незаконно, детектив?

– Поначалу мы думали, что Мёрси Харт под именем Эстер Ланж делает обрезание маленьким девочкам. Но это не так, правда? Операции делали вы, и вы шли туда – в клинику, – когда вас увидела Тео Бонтемпи, одетая в африканскую одежду. Думаю, она была шокирована и пыталась понять, что вы делаете в этом районе. Но ей не потребовалось много времени, чтобы прийти к единственно возможному выводу. Именно вы делали медикализированное обрезание.

– Без комментариев. Без комментариев, – сказала доктор Уэзеролл. Потом повернулась к Вивьен Янг. – Я обязана сидеть тут и выслушивать все это?

Адвокат сказала то, что Линли и Хейверс и так знали: как долго они могут удерживать ее без предъявления обвинений. И это время хирург, скорее всего, предпочла бы провести не в их обществе.

– Не все женщины, которых вы оперируете, могут заплатить за реконструктивную хирургию, правда? И эти операции не оплачиваются Национальной системой здравоохранения. Вам требуется надежный источник дохода, чтобы содержать свой медицинский центр на Собачьем острове и платить Мёрси Харт приличные, как я полагаю, деньги. Вполне возможно, вы получаете пожертвования от организаций, борющихся с женским обрезанием, и от отдельных людей, – но главным источником дохода для вас служит клиника женского здоровья в Хакни. Чего я не понимаю – и, готов поспорить, сержант Хейверс тоже, – так это почему вы выбрали медикализированное обрезание как средство обеспечения своей работы. Это не только незаконно – именно против него вы боретесь.

– Не совсем так, шеф, – возразила Барбара. – Она борется против метода, которым это делается, а не против самого факта. Думаю, она рассуждает так: если родители хотят сделать дочери обрезание, она, по крайней мере, избавит их от некомпетентного мясника. Именно поэтому она ни за что не поручила бы операции Мёрси Харт. Но все должно было выглядеть так, словно их делает Мёрси. Поэтому доктор Уэзеролл появлялась в клинике только после сообщения о назначенной процедуре. Так все происходило, доктор Уэзеролл?

– Без комментариев, без комментариев. – Ее голос с каждой секундой звучал все тише, бравада исчезла.

– Теперь становится понятна роль Мёрси, – задумчиво произнес Линли. – Она должна была знать, что происходит, и должна была знать, что это незаконно.

– Ей нужны деньги, шеф. Куча детей, ни мужа, ни бойфренда, жизнь дорогая, и все такое…

– Она пошла на огромный риск. Только ради денег?

– Может, она считала это правильным, сэр? Не само обрезание, а использование медикализированного обрезания для поддержки того, что доктор Уэзеролл пытается сделать для искалеченных женщин?

Доктор Уэзеролл молчала. Но в ее глазах блеснули слезы. Вивьен Янг что-то прошептала ей на ухо. Хирург на мгновение задумалась, потом кивнула.

– Нам хотелось бы поговорить наедине, детектив, – сказала адвокат.

Выключив диктофон, Линли вышел в коридор. За ним Хейверс.

– Мне нужно выкурить сигарету, или я за себя не ручаюсь, – произнесла Барбара и пошла ко входу в полицейский участок.

Томас проверил свой телефон и увидел два новых сообщения. Одно – от Доротеи Гарриман, из трех слов: «Это Китайская пристань». Вторым было голосовое сообщение от Дейдры: «Возвращаюсь сегодня вечером, Томми. Ужасно скучала. Позвонишь?» Он тут же позвонил, но телефон Дейдры был включен в режиме автоответчика. Его сообщение было кратким. Они заканчивают расследование, и он очень рад, что она снова будет в городе. Но не стал выражать надежду, что она решила все проблемы с братом и сестрой. Подумал, что она сама ему расскажет, когда они наконец увидятся.

После сигареты от Хейверс пахло как от потухшего костра, но, с другой стороны, она явно успокоилась. Они провели в коридоре еще четверть часа. Наконец Вивьен Янг открыла дверь.

– Мы готовы, – объявила она.

Они заняли свои места, и Линли снова напомнил доктору Уэзеролл о ее правах. Она кивнула, посмотрела на Вивьен Янг, судорожно вдохнула и сказала:

– Я хочу объяснить, что произошло.

Сначала Уинстон Нката отвез Дебору к ее машине, которую она оставила на стоянке недалеко от Вестминстерского дворца. Он не рассказывал подробности, почему так важна десятая копия «Стоящего воина», которая была у Лейло, а Дебора не спрашивала. Но она недаром была замужем за экспертом в области криминалистики.

– Полагаю, это завершающий штрих, – сказала Дебора, когда Нката достал из багажника пакет для вещдоков, чтобы положить туда скульптуру из квартиры в Дептфорде.

– Надеемся, – ответил он, и на этом разговор завершился.

Расставшись с Деборой, сержант отвез «Стоящего воина» в криминалистическую лабораторию, с которой они работали с самого начала расследования, и, использовав все свое очарование, убедил сотрудников, чтобы они поставили эту работу в самое начало очереди. Ему ответили, что «ничего не гарантируют», но тон, которым это было сказано, вселил в него надежду.

Когда он возвращался к машине, зазвонил мобильный. Номер был незнакомым, но сержант ответил.

– Это Уинстон Нката? – спросил женский голос. Нката подтвердил, и тогда женщина представилась как Завади. – Тани Банколе сказал мне, что паспорта у вас. Мы получили срочный охранный ордер, и мне нужно забрать у вас паспорта. Они будут в полицейском участке в Сток-Ньюингтоне. Вместе с охранным ордером.

– У меня они в безопасности, – сказал Нката.

– Не сомневаюсь, но они должны храниться вместе с ордером – на тот случай, если ордер будет отозван. Тогда паспорта нужно будет вернуть семье.

Уинстон ответил, что документы у него дома, но он может их взять – это недалеко. И привезти в Сток-Ньюингтон, если так нужно. Женщина сказала, что заберет их и что уже выезжает.

Нката поехал в квартиру родителей. Дома никого не было – и не могло быть в такое время дня. Отец