Маскарад - Ксения Комал
— Я ничего не просила, — хмуро напомнила Дарья. — И вообще, считаю, что мы не можем это принять: уж очень на взятку похоже.
— И что с того? Мы её честно заработали. Или ты предпочитаешь двадцать километров на лыжах?
Даша тут же замолчала, уселась на водительское кресло и повернула ключ в замке зажигания. Нет, никакого спорта, уж лучше презент от благодарного бандита. В конце концов, можно немного попользоваться, а потом вернуть. Ульяна мерзопакостно улыбнулась.
К тому моменту, как ввиду отсутствия дороги машину пришлось оставить, Даша уже совершенно не представляла, где находится. Кругом были редкие развалившиеся постройки (видимо, та самая база), непроходимый заснеженный лес и абсолютная тишина. Несмотря на погожий солнечный денёк, птиц слышно не было, никаких животных поблизости не наблюдалось, людей, к счастью, тоже. Широкое продолговатое поле, скорее всего когда-то бывшее дорогой, упиралось в плотную стену ангаров, сделанных из светлого кирпича, и, огибая их, стремилось дальше.
Лыжи девушки на этот раз не взяли, и идти приходилось, по пояс проваливаясь в чистейший, совсем не городской снег. Вскоре силы пошли на убыль, а конца пути ещё не было видно. Впрочем, оптимизма слегка добавляли относительно свежие следы, по которым было удобно ступать. Подруги моментально решили, что принадлежат оные Никите, и двигались по ним, рассчитывая выбраться к чему-то очень нужному.
— Долго нам ещё тащиться? — через полчаса простонала Даша, начиная подозревать, что останется на базе навсегда.
— Мы ещё даже к основной части не вышли. Говорила же, здесь огромные пространства.
Хозяйка усадьбы тихо всхлипнула и предпочла замолчать: силы надо было беречь. Через некоторое время перед глазами появились многочисленные сооружения — в ужасном состоянии и без перспективы однажды быть восстановленными. Благодаря солнечному свету, отражавшемуся в снежинках, всё вокруг казалось очень праздничным и искрящимся, что немного примиряло с убогой действительностью, и Даша подумала, что не хотела бы попасть в такое место летом, когда база наверняка выглядит куда темнее и неприветливее. Оставалось только удивляться, как Ульяну угораздило отметиться здесь в детстве.
— Следы закончились, — с тоской просветила подруга, которой тоже было не по себе.
— Вон они. — Даша указала на тоненькую петляющую дорожку у одного из зданий. — Похоже, он внутрь заходил.
— Ну значит, и мы зайдём.
Девушки поднялись по высоким ступеням, которые с трудом можно было нащупать в снегу, и оказались в просторном, продуваемом всеми ветрами помещении. Крыша практически отсутствовала, вместо стёкол зияли дыры, кирпичи осыпа́лись, открывая взору уютную берёзовую рощу.
— Ну и что он тут забыл?
— Думаю, у нас было бы больше шансов, спроси мы напрямую. — Находиться в полуразрушенном здании Даше совсем не нравилось, а при мысли о том, что они проделали такой путь напрасно, хотелось выть. — Идём отсюда, всё равно под снегом ничего не видно. Даже если здесь и есть что-то интересное, нам этого не узнать.
— Хочешь сказать, что всё было зря? Ну уж нет. — Ульяна прошествовала к дальней стене и принялась оглядываться. — Как думаешь, что тут было раньше?
— Откуда мне знать? — возмутилась девушка. — Ничего не осталось, даже кафель и обои, если они тут конечно были, растащены. Признавайся: твои деревенские постарались?
Ульяна слишком поспешно пожала плечами и отвернулась. Чувствовалось, что поездкой подруга тоже разочарована, но сдаться пока не готова. Потратив пару минут на созерцание голых стен, она немного разгребла снег вокруг себя, обнаружила под ним выцветший линолеум и принялась с важным видом по нему расхаживать.
— По-моему, здесь был медпункт.
— С чего ты взяла? — искренне удивилась Даша.
— Просто снаружи это написано красной краской прямо на кирпичах, — улыбнулась Ульяна. — Внимательнее надо быть.
В ту же секунду она поскользнулась и, крутанувшись в воздухе, приземлилась на спину. Выглядело это настолько страшно, что Даша на мгновение лишилась дара речи и молча взирала на поверженную подругу, не в силах даже спросить, нужна ли помощь. Ульяна тихо застонала, несмотря на острую боль в позвоночнике, попыталась сесть и окончательно рухнула вниз. Вместе с ней в образовавшуюся дыру полетели деревянные обломки, кирпичи и прочий мусор. Даша успела сделать движение навстречу, почувствовала, как под ногой проседает треснувшая доска, и с коротким воплем исчезла под полом.
Когда темнота перед глазами приняла смутные очертания, девушка пошевелила пальцами, в которых отчётливо пульсировала боль, и смогла разглядеть кровавую дорожку на ладони. Резко сев, она закашлялась от хлынувшего сверху потока пыли, попыталась стряхнуть её с ресниц и, кое-как протерев глаза, стала искать подругу. Ульяна обнаружилась в паре метров от неё — живая, но молча корчившаяся от боли. Поскольку никаких звуков она при этом не издавала, Даша решила, что дело совсем плохо, и начала паниковать.
— Я в порядке, — заметив её мучения, простонала подруга. — Но буду весьма благодарна, если ты снимешь с меня эти булыжники. Дышать что-то тяжело.
Даша бросилась убирать кирпичи, а Ульяна с трудом перевернулась на бок и принялась ощупывать позвоночник, благо разорванный пополам пуховик очень этому способствовал.
— Такое впечатление, что в спине что-то застряло, — пожаловалась она, старательно пряча подступившие слёзы. — Знаешь, прости меня. Как-то в голову не приходило, что мы здесь останемся.
Хозяйка усадьбы вытерла свою кровь о куртку и, пытаясь держать себя в руках, опустилась на корточки. При первом же взгляде на спину подруги стало ясно, что ей не показалось — под кожей виднелся кусок ржавой проволоки, обломок которой живописно торчал наружу. Дашу затошнило.
— Не дёргайся, — полуобморочным шёпотом попросила она. — Попробую вытащить эту дрянь.
Девушка примерилась и осторожно потянула за конец, вызвав оглушительный болезненный вопль. Когда первый испуг прошёл, она не без колебаний повторила попытку — в этот раз благополучно освободив подругу от мешавшей ей железки. Впрочем, грязи в ране оставалось предостаточно. Стараясь не думать о возможном заражении, Даша опустила сверху кусок пуховика и протянула ей руку.
— Царапина ерундовая, так что хватит стонать и поднимайся. Не выношу нытиков.
Ульяна до того удивилась, что моментально замолчала и действительно постаралась встать. Было заметно, что процесс даётся ей нелегко, однако помочь Даша почти ничем не могла, а потому просто отвернулась, чтобы не видеть мучений подруги. Вместо них она принялась любоваться полуподвальным помещением, которое, вероятно, когда-то использовалось в качестве лазарета. Судя по наличию мебели и даже пожелтевших тематических плакатов на стенах, охочие до бесхозного добра граждане сюда пока почему-то не добрались.
Последний раз наведываться в подвал должны были где-то в конце восьмидесятых или чуть позже — чтобы перед крушением страны забрать бесценное оборудование и прочие нужные вещи.
