Вареж. Забытые временем - Елена Андреевна Тюрина
Иван Владимирович вспыхнул. Но тут послышался гул мотора подъезжающего автомобиля. Прибыло подкрепление в виде Михаила Андреевича и нескольких его поисковиков. Клёнов махнул им, приглашая подойти.
– Так, надо бы Алексея позвать. Пока до скандала не дошло. Он юрист, придумает, как всё уладить, – тихо проговорил Марат.
– Сейчас сбегаю за ним, – вызвалась я.
Мне нужно было срочно найти Алексея и рассказать всё ему. Я мчалась к его дому, как сумасшедшая. Забежала во двор, позвала. Но никто не откликнулся. Только Чип выскочил мне навстречу и стал радостно прыгать рядом. Я поспешила в дом. Дверь не заперта, но внутри никого. Звала-звала – всё без толку. Неожиданно меня осенила мысль, что он растапливает баню. Поторопилась туда. Действительно дверь приоткрыта. Влетела в предбанник и чуть не вскрикнула. Алексей стоял ко мне спиной и тянулся к висевшему на крючке халату. Он был полностью обнажён. Это заставило меня шарахнуться назад, больно удариться о дверной косяк и выскочить на улицу, что-то при этом опрокинув. Раздался грохот, залаял пёс. Боже, что делать? Я растерялась и ничего не соображала. Кажется, лицо моё залилось краской. Перед глазами стояла широкая мужская спина, бугрящаяся мышцами, а ниже… Я даже вспоминать и мысленно представлять стеснялась. Хоть и следовало признать – Загорский очень хорошо сложён. У него всё тело мускулистое и крепкое. А благодаря высокому росту это особенно красиво смотрится. Мне было очень стыдно об этом думать. И первым порывом было немедленно сбежать. Но такой поступок любой здравомыслящий человек воспримет как глупый и детский. Раз уж устроила переполох, то нужно дождаться хозяина и всё ему рассказать. Только как унять это смущение, заставляющее меня предательски краснеть? Я наклонилась к псу и принялась его гладить. Краем глаза увидела, как открылась дверь бани, и появился хозяин, на ходу завязывающий пояс халата.
– Добрый день, Женя, что случилось? – обеспокоенно спросил он. – Ты не ушиблась?
Пришлось выпрямиться и поглядеть на него.
– Нет, всё хорошо. Извини, пожалуйста, за моё бесцеремонное вторжение. Я думала, вы… то есть, ты баню растапливаешь…
– Да вот решил попариться, пока время есть. Так что произошло?
Он тактично делал вид, что ничего не произошло, чтобы не вгонять меня в ещё более густую краску. Хотя я и так боялась представить, как выгляжу. И сконфуженно прятала глаза.
Глава 8
К моменту нашего возвращения Чемерисов со своей свитой успели ретироваться. Осталась только одна журналистка. Девушка ходила по лагерю, задавала вопросы, фотографировала. Показалась очень внимательной и по-настоящему заинтересованной.
– А как же вы находите под землёй захоронения? – спросила она.
– Помогает радиоэлектроника. Георадар зондирует почву и распознаёт, в каких местах нарушена структура слоёв. Хотя за давностью захоронений, электроника срабатывает не всегда. Поэтому ничего нет надёжнее старого поискового способа – работы щупом, – рассказывал ей Сергей Кириллович.
– От чего могла умереть девушка, чьё захоронение было найдено здесь?
– Согласно предварительной оценке, на теле не нашли признаков насильственной смерти. Скоро останки передадут на экспертизу для более точного анализа.
– А как, по-вашему, откуда у неё могла взяться сабля? – поинтересовалась журналистка. – Разве мог тот, кому она принадлежала, сам положить оружие в могилу? Это не является какой-нибудь плохой приметой? Я слышала, что если положить вещь человека в гроб, то покойный как бы утянет живого за собой. И тот вскоре умрёт.
– Ну, вы же понимаете, что это всё просто суеверия? – скептически усмехнулся, вступив в разговор, Клёнов. – Мы уже разобрались в том, кому принадлежала эта сабля. Человек этот действительно, можно сказать, исчез, но как он умер и насколько быстро после смерти девушки – это пока загадка. На самом деле он мог просто сменить имя и таким образом избавиться от сабли. Оружие в послереволюционные и послевоенные годы прятали, так как такие опасные артефакты власти у народа изымали. А за причастность к дворянскому сословию могли и жизни лишить.
Едва завидев нас, Иван Владимирович тут же представил корреспондентке Лёшу, назвав его учёным-историком Алексеем Загорским. Рассказал о том, что сабля с большой долей вероятности принадлежит его предку, о чём свидетельствуют дневники и инициалы на оружии.
У девушки, что называется, загорелись глаза. Поняла, что материал из всей этой информации может получиться интересный и даже скандальный. Хотел ли сам Лёша афишировать данную информацию? Увы, теперь это не играло особой роли. Ему пришлось отвечать на вопросы. В принципе, он повторил всё то, что мы уже слышали. Но я бы с удовольствием послушала ещё раз. Однако в нашем лагере начало разворачиваться ещё одно скандальное событие. При виде Лёши дядь Миша набычился, готовясь перейти в наступление. Я услышала, как он довольно громко сказал Клёнову и остальным нашим ребятам:
– А этот что здесь делает? Я ж говорил, чтоб не связывались. Подозрительный он.
Дядя Миша откровенно недолюбливал немногословного и не очень общительного Алексея, но открыто с ним конфликтовать то ли опасался, то ли не хотел.
– Всё хорошо, Михал Андреич! – поспешил заступиться Марат. – Лёха нормальный парень! Мы с ним уже подружились!
– Ну не знаю. Мне он не нравится. А там сами смотрите, – насупился дядя Миша.
Пока Лёша беседовал с журналисткой, ребята принялись наперебой рассказывать о его прадеде и о девушке Аглае. И о том, чья сабля. И о дневниках Константина Вальдеса. Михаил Андреевич слушал с недоверчивым видом.
– А что если он всю эту историю просто сочинил?
Ребята переглянулись. Ни у кого до этой минуты и сомнения не возникало в правдивости слов Алексея. Но ведь на самом деле мы действительно не видели никаких дневников. Хотя лично я всё равно не сомневалась в том, что Лёша говорил правду.
Журналистка тем временем буквально завалила его вопросами. Она была настолько поражена его рассказом, что только и могла ахать и удивляться. Постоянно делала пометки в блокноте, что-то уточняла, записывала. Проговорили они не меньше часа. Девушка обещала, что статья выйдет через три дня. Лёша даже сам отвёз её в город, потому что ждать автобуса было слишком долго.
События этого дня потом бурно обсуждали. Особенно так не понравившегося всем Чемерисова.
– А ведь фирма, которая тут разработки вела, называлась не «Камень-строй», а что-то на Б… – заметил вдруг дядя Миша. – Шарашкина контора какая-то. «Камень-строй» серьёзная организация, известная в области.
– Может, то было их дочернее предприятие? – предположил Клёнов.
– Вряд ли. А если так, не думал, что они ведут незаконную добычу
