Вареж. Забытые временем - Елена Андреевна Тюрина
Алексей рассказал, что старый дом практически полностью переделывал, а второй этаж возводил с нуля. Неподалёку от дома располагалась просторная резная беседка. А ещё здесь имелась баня. Как сообщил хозяин – топится на берёзовых дровах.
По словам Лёши, до того, как он этот дом купил, жилище года три пустовало. Раньше тут бабушка жила. Умерла в очень преклонном возрасте. Её внуки дом и продали.
– Я когда сюда впервые приехал, было ощущение волшебства, сказки. Это так здорово и не обычно! Дому-то почти сто лет, – говорил он, показывая нам свои владения. – На чердаке нашёл несколько деревянных огромных прялок с колёсами, много разных сундуков старинных и не очень, замок с трехглавыми орлами и много других мелочей вроде деревянных саней. Теперь это музейные экспонаты.
К нашему приезду он подготовился основательно – нажарил мяса и овощей на мангале, сварил картошки. Мы с Мариной быстренько нарезали салат.
Марина явно кокетничала с хозяином дома и пыталась завладеть его вниманием. Никогда раньше не замечала за ней ничего подобного. Наоборот, мне казалось, она вообще неспособна на все эти женские ужимки и флирт. В какой-то момент я обратила внимание на то, что Марина с Алексеем отошли от всех и разговаривают. Меня это почему-то задело.
Загорский показывал нам свой участок и рассказывал, где что планирует изменить. В сарае у него оказался настоящий склад старинных вещей. Сказал, что часть тут нашёл, а часть перевёз из бабушкиного дома перед тем, как родители его продали. Но что теперь с этим всем делать, понятия не имеет.
– Ой, а это что? – я заметила в углу сарая каменное корыто.
– Это ещё дед мой покойный откопал в огороде, – оживился Алексей. – Знакомый археолог сказал, что неандертальцы вытесали его, чтоб поить динозавров!
Клёнов с Загорским переглянулись, и Иван Владимирович деловито покивал. Я даже потрогала это странное корыто. Больше никого из ребят рядом не было.
Мужчины буквально атаковали хозяина вопросами, когда увидели поисковую технику. Она у Алексея оказалась какой-то супер современной и дорогой. Иван Владимирович без конца терзал его разговорами на историческую тему, а Марина – кокетливыми улыбками и хихиканьем.
Я, признаться, скучала. Гладила Чипа, который, обнаружив, что я единственный человек, готовый делать это практически непрерывно, использовал меня на полную катушку. Дошло до того, что он улёгся на спину и подставил мне своё косматое брюхо.
– Чип, ну что за неприличное поведение? – пристыдил его хозяин. – Только познакомился с девушкой, а уже проходу ей не даёшь.
– Да пусть, мне не трудно, – засмеялась я. – Вы же… То есть ты же его так много не гладишь? А он любит.
– Некогда мне его ублажать. Он вот так весь день готов нежиться.
Долго засиживаться мы не стали. Уже скоро пришлось покидать гостеприимный дом Алексея. Но я очень надеялась, что завтра мы обязательно встретимся.
Глава 7
Во время завтрака начальник лагеря археологов сообщил, что к нам пожалуют журналисты и нужно будет рассказать им о находке. Ивана Владимировича эта новость расстроила. Он не любил общаться с прессой, говорил, что журналисты отнимают много времени и потом всё равно всё перекручивают.
Археологи показали нам старый план местности, хранящийся в архиве и отсканированный. На нём действительно имелись и церковь, и кладбище. Только границы его оканчивались совсем не там, где была найдена могила Аглаи Соболевской. Горенко заметил, что план может быть не точным.
Нашёлся-таки в Вареже очевидец того, что церковное кладбище – не миф. Старичок этот очень походил на гнома – маленький, взъерошенный, с длинной седой бородой. Марат привёз его, когда ездил в село за продуктами. Говорит, местные как услышали, что археологов понаехало и что в поле, где копанка, старинное захоронение нашли, тут же представили ему этого дедушку. Тот, несмотря на почтенный возраст, был очень активен и говорлив. Оказалось, что он много лет работал учителем, завучем и, наконец, директором местной школы.
– Церковь, действительно, в тридцать шестом взорвали, – подтвердил местный житель слова Михаила Андреевича. – Кладбище закрыли ещё раньше. Об этом бабушка рассказывала. Объявили, чтоб, кто хочет, переносили могилы своих родных на новое. Но желающих оказалось мало. Хорошо, если каждую пятую могилку перенесли. Остальные просто сравняли с землёй бульдозерами. Памятников здесь, по воспоминаниям бабушки, было по пальцам перечесть. Поговаривали, что хорошие надгробия забрали под строительство зданий администрации и библиотеки. А деревянные кресты собрали в кучу да сожгли. Те, что не сгорели, позже просто сгнили от времени. Где-то возле развалин церкви находится и могила единственного батюшки, что служил в этой церкви. Мученик убиенный отец Тихон. Его грабители убили. Он собирал деньги для неимущих, и они решили поживиться, ворвались к нему в дом, лишили священника жизни, но ни копейки не нашли. Долго слухи ходили, что деньги батюшка где-то в церкви прятал. Некоторые даже пытались там копать, но, насколько я знаю, ничего не нашли. Помню, когда мы пацанами были, возле развалин церкви началась какая-то стройка. Техники нагнали. Рыли котлован для фундамента, и ковш экскаватора ударился о камень. Оказалось – склеп. Что там было – так для нас и осталось тайной, потому что всех посторонних прогнали, работы быстренько свернули и так ничего и не построили.
– А вы сможете показать место, где этот склеп нашли? – спросил Клёнов.
– Ой, не знаю даже, – задумчиво вздохнул дедушка. – Попробую. Это ж сколько лет прошло, уже и память не та. Могу ошибиться.
– Да вы нам хоть примерно покажите, а мы своими приборами там пройдёмся, поищем, – успокоил его Ярослав.
– Вообще бабуля моя, Царство ей небесное, говорила, что этот церковный погост был кладбищем для бедных и для тех, кто умер дурной смертью. Я, правда, понятия не имею, что это значит. Просто с детства ещё запомнил эту фразу. Сюда со всех окрестных деревень самоубийц свозили. Считалось, что это место проклятое, таинственное, – заметил местный житель.
Я слушала всё это, затаив дыхание. Что если в старом склепе под фундаментом разрушенной церкви покоится прадед Алексея? Или там он спрятал свои сокровища.
Все наши пришли к выводу, что вот эта дурная слава гиблого места как раз и помогла сберечь захоронение от любопытства обывателей. Народ избегал нашего лагеря, считая, что тревожить останки может быть чревато. Бог накажет или месть самой покойницы настигнет.
– Скажите, а что известно об этом батюшке, отце Тихоне? Откуда он взялся, как долго здесь служил? Сколько ему лет было? – спросила я у старичка-учителя.
– Ой, лапочка, не знаю. Это, может,
