Двойник на подмогу - Наталья Николаевна Александрова
– А потолок сделаем двухуровневый! – Мужчина запрокинул голову, так что чуть не уронил кепку, и уставился в потолок. – Или нет, двухуровневый – это старо, это вчерашний день… двухуровневый сейчас никто не делает… надо сделать потолок со сложным переменным сечением. С эффектом северного сияния. Ничего, привлечем Парамонова, он справится.
– Хорошо, Леонид Петрович. Северное сияние, – прощебетала девица с блокнотом.
– Ну что же это такое! – В голосе Людочки уже зазвучали слезы. – Вы меня что, не замечаете?
– А? – Мужчина неожиданно повернулся на сто восемьдесят градусов и уставился в Людочкину сторону, как будто наконец заметил ее.
– Вы по какому вопросу? – в третий раз повторила несчастная секретарша.
– Нет, все-таки ту стену ломать не надо. – Мужчина смотрел сквозь Людочку, как будто она была прозрачна, как стеклоблок. – Мы ее декоративно обработаем, и будет славно… ну, если не хватит яркого пятна – шкуру повесим…
– Какую шкуру? – всхлипнула Людочка.
– Экзотического животного, – охотно ответил удивительный незнакомец. – Зебры или, может быть, жирафы… хотя зебры, наверное, лучше… а вы кто такая?
– Я здесь работаю. – Людочка вытерла глаза кружевным платочком. – А вот вы что здесь делаете?
– А почему вы плакали? – поинтересовался мужчина. – Вам жалко зебру? Ну, необязательно зебру. Можно выхухоль. Это будет даже патриотичнее.
– Все-таки вы к кому и по какому вопросу? – снова принялась за старое Людочка.
– А что, Андрей Васильевич вас не предупредил?
– Нет. – Людочка замотала головой. – Не предупредил. А кто такой Андрей Васильевич?
– Как? Вы не знаете Андрея Васильевича? – Мужчина оглянулся на свою разноволосую спутницу и удивленно проговорил:
– Ты слышала, Свистюкова, – она не знает, кто такой Андрей Васильевич!
Свистюкова уставилась на Людочку, приоткрыв рот, как будто та была редким животным вроде выхухоли или удивительным явлением природы. На какое-то мгновение в приемной наступила тишина, и любопытная черепаха снова высунула голову из панциря, чтобы посмотреть, что происходит.
– Как же так? – Леонид Петрович посмотрел на свои часы. – Нам сказали, что к одиннадцати помещение уже освободят, а сейчас уже четверть двенадцатого!
– Вы что, приобретаете это помещение? – догадалась наконец Людочка, и ее лицо жалобно вытянулось. – А как же мы? Как же я? Что с нами будет? Василий Романович нас не предупредил! Он должен был предупредить заранее…
– Приобретаем! – подтвердил мужчина, поправив кепку. – Здесь будет элитная стоматологическая клиника!
Жестом циркового фокусника он вытащил из кармана какой-то небольшой блестящий предмет и положил на стойку прямо перед Людочкой. Предмет оказался парой заводных челюстей. Они были очень натуральные. Громко и страшно щелкая крупными белыми зубами, заводные челюсти запрыгали по стойке, явно собираясь укусить Людочку за палец.
– Ой! – Секретарша отскочила в сторону, испуганно следя за страшным предметом.
Челюсти допрыгали до самого края стойки и замерли, угрожающе оскалясь.
– Вот там у нас будет основной стоматологический кабинет. – Леонид Петрович ткнул пальцем в сторону комнаты для переговоров. – А там – склад медицинской техники… – Он солидно кивнул на дверь директорского кабинета.
– А как же мы? – жалобно повторила Людочка и переглянулась с черепахой, ища у нее поддержки и сочувствия.
– Черепаха хорошая… черепаху мы, пожалуй, оставим… в рекламных целях! – раздумчиво произнес Леонид Петрович.
Он почесал в затылке, еще что-то вынул из кармана и принялся надувать. Это оказался огромный надувной зуб, который он привязал за веревочку к террариуму. Черепахе зуб понравился, она еще дальше вытянула шею и с интересом принялась разглядывать украшение. Леонид Петрович склонил голову к плечу, полюбовался результатом своего труда и остался доволен.
– А я? – Людочка поняла, что в лице черепахи лишилась последнего союзника, и окончательно расстроилась.
– А вы кто – стоматолог? Протезист? Анестезиолог? Зубной техник? – Леонид Петрович перевел задумчивый взгляд с черепахи на расстроенную девушку.
– Не-ет… – протянула та. – Я офис-менеджер…
– Свистюкова! – Мужчина повернулся к своей бойкой спутнице. – Нам офис-менеджер нужен?
Та полистала свои записи и наконец сообщила:
– Нет, офис-менеджер нам не нужен… а вот секретарша пригодилась бы…
– Так я и секретаршей могу… – поспешно согласилась Людочка. – Секретаршей еще проще… Компьютер я знаю, и основы делопроизводства…
– Можете, значит? – Леонид Петрович с сомнением уставился на девушку. – Улыбнитесь-ка…
Людочка испуганно улыбнулась.
– Зубы ничего… неплохие зубы… – одобрил мужчина. – Желтоватые, правда… курите?
– Иногда… – пролепетала Людочка.
– Ну, мы вас к Владимиру Степановичу направим, он вам бесплатно отбеливание сделает… Секретарь – лицо фирмы, так что зубы у вас должны быть идеальными…
– Хорошо… – Людочка закивала.
Заводные челюсти неожиданно ожили и еще несколько раз угрожающе щелкнули.
– А как у вас с памятью? – строго осведомился Леонид Петрович.
– С чем? – переспросила девушка.
– Вы что, еще и плохо слышите?
– Нет… я очень хорошо слышу… а почему вы про память спрашиваете?
– Потому что хорошая память для секретаря так же важна, как зубы! – Мужчина оглянулся на черепаху, как будто ждал от нее подтверждения. Черепаха испуганно втянула голову.
– Вот у нас была секретарша с плохой памятью… помнишь, Свистюкова?
– А как же! – подтвердила бойкая девица. – Это которая перепутала Такирова с Закировым?
– Точно! К нам записался клиент Такиров на отбеливание зубов, а секретарша перепутала его с клиентом Закировым, которому нужно было удалить шестнадцать единиц перед установкой имплантов. Операцию проводили под общим наркозом, Такиров лег в кресло, заснул под приятную музыку, а когда проснулся – во рту почти ничего не осталось… Представляете его реакцию?
– Ужас! – впечатлительная Людочка судорожно схватилась за свою собственную челюсть. У нее заболели сразу все зубы, видимо, на нервной почве.
– Ну, мы ее, конечно, уволили, – продолжал Леонид Петрович. – Такирову, конечно, пришлось вставить импланты… но Закиров испугался и ушел в другую фирму. Так что вы понимаете, насколько важна для секретаря хорошая память!
– Я понимаю… – пролепетала Людочка. – Но у меня с памятью все в порядке… можете проверить…
– Шестью шесть? – выпалил Леонид Петрович.
– Сорок шесть… – отозвалась Людочка. – То есть тридцать пять… извините, у меня с математикой всегда не очень было…
– В каком году было восстание Спартака?
– Но я вообще-то болею за «Зенит»…
– Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог… – продекламировал Леонид. – Помните, как дальше?
– В наследство дядя мне оставил резной из бруса теремок… – машинально продолжила секретарша. – Ой, там, кажется, не совсем так… то есть совсем не так…
– Ну ладно, попробуем что-нибудь другое… – Леонид Петрович откашлялся. – Вот, например, вы помните, что происходило у вас в офисе три дня назад?
– Три дня назад? – переспросила Людочка.
– Ну да! Конкретно – двадцать девятого марта, с пятнадцати до семнадцати часов?
Леня прикинул, что если Евсюков договорился встретиться с Маргаритой в пять часов, то из офиса он всяко ушел пораньше.
– Так… сейчас я вспомню… – Людочка уставилась на черепаху, как будто ждала от нее подсказки. Черепаха молчала, тогда девушка наморщила лоб и затараторила:
– В пятнадцать пришел Алоизий Макарович…
– Кто? – переспросил мужчина.
Занзибарская девица за его спиной торопливо делала в блокноте какие-то записи.
– Алоизий Макарович – это поставщик канцтоваров, – пояснила Людочка. – Частный предприниматель. Он к нам приходит каждую пятницу и приносит офисную бумагу, ручки, скрепки, папки, ежедневники… ну, в общем, всякую мелочовку. Если что-нибудь особенное нужно, он заранее принимает заказы.
– Понятно. – Леонид Петрович кивнул и обменялся взглядом со своей спутницей.
– Ну, я у него взяла две пачки бумаги для ксерокса, рулон для факса, коробку скрепок и ежедневник. Потом двадцать минут выражала сочувствие…
– Что? – удивленно переспросил Леонид Петрович.
– Алоизий Макарович раньше был начальником, – ответила Людочка. – А когда случилась перестройка, его должность сократили, и теперь он разносит по офисам бумагу. Ну, и очень по этому поводу расстраивается, так что мне приходится его выслушивать и сочувствовать. Это занимает ровно пятнадцать минут…
– Как я вас понимаю! – покачал головой Леонид Петрович. – А не проще ли поменять поставщика?
– У него бумага очень хорошая и недорогая. Я заместителю директора несколько раз говорила, а он сравнил цены у разных поставщиков и приказал терпеть.
– Понятно, – кивнул Леонид Петрович. – Значит, этот Макар Алоизиевич ушел в шестнадцать двадцать…
– Нет, Алоизий не ушел! – возразила Людочка. – Просто к нам пришел один человек, тоже из бывших…
– Из бывших? – заинтересованно переспросил Леонид. – Это из каких
