Луковые кольца в сахарном сиропе - Катя Тева
Михаил же, больше похожий на кролика, чем на помощника следователя, казалось, отдал свою волю под хозяйский контроль. Но было в его глазах то живое, готовое бороться за правду, в которую его мозг уже отказывался верить. Система. Вот что поработило всех, кто вынужден был каждый день заходить в это серое здание и отсиживать там положенные восемь часов.
А ведь она, эта самая система, есть везде, куда не загляни. Даже в их маленькой школе, среди педагогического коллектива, нашлись ее отголоски.
Ирине вдруг захотелось свободы. От всего. От людей, от страхов, что связывали ее по рукам и ногам, от собственных мыслей о прошлом, которые не давали поднять голову и заглянуть в будущее.
«Мутная тетка…» — она запомнила эти слова. Никто никогда так к ней не обращался. Беспочвенная угроза, засевшая глубоко в голову. Ее муж умер от остановки сердца, вот и все. Не она заливала ему в глотку водку. Но ведь покупал он ее на Иринины деньги. Получается, что косвенное отношение она к этому все-таки имела.
«Бред какой-то», — Ирина потрясла головой, пытаясь растерять дурацкие мысли.
Никто не может повлиять на другого человека. Тем более она. Ей свою-то жизнь взять под контроль до конца не удается. Да и муж не стал бы ее слушать.
Отойдя на безопасное расстояние от здания полиции, Ирина замедлила шаг. Теперь, когда строение осталось далеко позади, можно выдохнуть и успокоиться. Но тревога не отпускала. Да, она дала ответы на вопросы, относящиеся к трагедии, что случилась со Светланой Николаевной. Но были ли ее ответы достаточными для того, чтобы больше не оказаться в кабинете номер тринадцать? И зачем они упомянули ее мужа?
«Муж Беловой отказался писать заявление», — от этих слов отчего-то сделалось легче. У него сейчас другие заботы — оправиться от горя и поставить на ноги ребенка. Да и кто поверит в версию об убийстве? Слава Богу, авторитет Тамары Сергеевны распространился только по школе. За ее пределами она была простой склочной бабой.
Громкий протяжный сигнал автомобильного гудка раздался за спиной. Ирина подпрыгнула от неожиданности и чуть не упала, подвернув ногу. Сложившись пополам, она поморщилась и принялась растирать лодыжку. Позади нее остановилась темная машина. Быстрые шаги устремились в ее сторону. Ирина выпрямилась, пытаясь сохранить равновесие.
— Простите! — знакомый голос.
Солнце огненным диском повисло над головой подходящего, как нимб. Константин. Она узнала его не сразу. Коротко состриженные волосы больше не закрывали лоб и сделали его внешность совсем другой — лицо стало открытым и выразительным, глаза казались больше.
— Ирина, здравствуйте, — он улыбнулся, не чувствуя своей вины за подвернутую ногу. — Я вас сразу узнал.
— Вы меня напугали, — она постаралась улыбнуться в ответ, но боль в ноге не позволила.
— Как ваш пес? Вы больше не заходите в магазин.
— Ему пришлась по душе домашняя еда, — она начала оправдываться. — Корм он, конечно, тоже съел, но с меньшим энтузиазмом.
— Понятно. А вы как?
— В каком смысле? — она выпрямилась, стараясь удержать равновесие.
— В прямом. Как ваши дела? Выглядите обеспокоенно, — Константин засунул руки в карман темных джинсов.
— Я в порядке, вроде. Иду домой.
— Садитесь, я вас подброшу. Мне как раз в вашу сторону.
Он не стал дожидаться ответа и направился к машине. Заметив, что она прихрамывает, Константин тут же бросился обратно, схватив пострадавшую за локоть и усадив на переднее сиденье.
— Вот незадача, может вас в травмпункт? — он почесал лоб.
— Нет, пустяки, скоро пройдет, — тут же запротестовала Ирина.
— Я не хотел вас пугать, это вышло случайно. Нога сильно болит?
— Отпускает потихоньку. Но больше так не делайте, пожалуйста.
Она расправила плащ и положила сумку на колени. Константин сконцентрировался на дороге, что дало возможность внимательно его рассмотреть. Высокие скулы выпирали над впалыми небритыми щеками, длинные ресницы оказались на тон светлее темных волос, а пухлые губы имели странный розовый оттенок, как будто он совсем недавно ел клубнику. Телосложение у Константина показалось ей обычным — высокий рост, широкие плечи и небольшой животик, который не сразу можно разглядеть под объемным серым свитером. Ремень безопасности, плотно прилегающий к телу от плеча до противоположного бедра и раскрыл эту маленькую деталь. Недавно подстриженные волосы торчали на затылке, а большие уши, прикрытые при их первой встрече отросшими прядями, оказались почти перпендикулярными голове.
Большой нос придавал профилю мужественности и гармонировал с лицом в целом. Красивым его трудно было назвать, но обаятельным — да. Мужчины такого типажа часто снимались в фильмах и нравились женщинам. Ему идеально подошла бы роль детектива или честного полицейского, который борется со злом в одиночку.
Ирина пыталась понять, почему он до сих пор остается холостяком и стоит ли искать в этом подвох. Желание спросить прямо она тут же подавила. Не хорошо это — задавать незнакомому мужчине такие вопросы. Даже если учесть тот факт, что это их вторая встреча.
От этих мыслей щеки ее полыхнули огнем, и она отвернула голову к окну. Такие рассуждения не уместны, если она не собирается заводить с ним отношения. По крайней мере осознанно Ирина об этом не думала. Овдовев совсем недавно, нельзя впускать в свою жизнь нового человека. Люди не поймут.
— Не молчите, — Константин свернул на улицу Счастливую и машину начало трясти на кочках. — а то я начинаю переживать, что вам со мной скучно.
— Просто настроение не очень хорошее, дело не в вас.
— Расскажите, что вас гложет. Легче станет, обещаю, — он припарковался около ее дома и заглушил мотор.
— Много всего, — она решила уйти от ответа.
— У меня полно свободного времени и большие уши, — он улыбнулся.
— Все в кучу собралось, — она глубоко вздохнула. — Несколько месяцев назад умер мой муж, мы с дочкой остались вдвоем, получив в наследство долги. Неделю назад одна учительница из моей школы упала с лестницы и умерла, а меня сегодня вызывали на допрос, потому что кое-кто решил, что это я ее толкнула. Дом потихоньку разваливается, котел отключается, а у меня нет ни сил, ни денег, чтобы этим всем заниматься. Еще эта собака, с которой одни хлопоты, — Ирина почувствовала, что вот-вот расплачется.
Знать о своих проблемах
