Сценарий. Холодный город - Сергей Романов
– Я, профессор, наверное, нет. Как только начнётся, попробую свалить обратно в город.
– В больничку? – округлил глаза профессор.
– В чё? – доктор поставил пустую чашку из-под кофе на стол.
– Вы же должны же, эта у вас клятва Гиппократа там. Нда-а. Шоколадку будешь? – профессор протянул ему батончик.
– Ну да, и туда заеду.
Доктор принял дар и стал разворачивать шоколад, а потом медленно есть. Он был сыт и смаковал давно забытый вкус. Давно, потому что эти несколько дней шли за несколько лет их жизни: и профессора, и фитоняшек, и богато одетых людей.
– А я так, если меня под охраной проведут, то да. А так буду наблюдать. Какой у нас коньяк знатный! А ещё есть? – он покрутил пустую бутылку в руках.
– Вот шкафы таможенные, может, что и есть.
Профессор проворно встал и стал открывать шкафы. С каким-то знанием дела, словно на обыске.
– И всё же, вот так просто миллион евро дома на просто так? – рассуждал доктор, вспоминая нытьё богато одетых людей на тему о дороговизне лечения.
– Да больше, доктор, вы не представляете, какой уровень у них на просто так, как вы говорите. И это не Москва. А представьте столицу нашей родины? Какой там уровень будет?
– Не знаю, мотивация должна такая…
– Какая? Вон она, – он махнул рукой на дверь, – труп в центре площади, одна мотивация, пять, десять показательных расстрелов – и вот вам полные штаны другой мотивации.
– Ну да, – согласился с ним доктор.
– О-о! А вы не со мной? – профессор наконец-то нашёл коньяк, наполовину выпитую бутылку «Хеннеси».
– Нет. Пить – ошибка, даже сейчас, а может, именно сейчас, – доктор подошёл к окну, посмотрел.
Возле здания, по внутреннем дворе, очень энергично передвигались несколько человек из охраны с автоматами и их водитель. В руках у них были чёрные сумки. Они забавно перелезли через срединный большой сугроб, чтобы попасть на другую сторону двора, где стоял под парами их микроавтобус.
– Тоже верно. Солдатиков жалко, как они будут этот бардак разгребать. М-м-м. И что-то этих фээсбэшников не видно.
– А эти кто? – доктор кивнул в сторону чёрных автоматчиков.
– Эти? – профессор даже не посмотрел в окно, просто понял. – Да вы что? Ряженые, но ряженые там очень наверху. Кто нарядил, я не скажу. Все гандоны. И я гандон, – он немного помолчал. – Один чартер тот вот, из тех вот, м-м, разбился где-то на Алтае, солдатики говорят, от перегрузки или от массовой драки на борту. Да и хрен с ними и с этими. Да и со мной тоже.
Профессор стал пить как запойный. Сначала молча, потом икал, потом стал вспоминать песни.
Доктору в руки попал лист бумаги, его вытащил профессор вместе с бутылкой коньяка. Он сначала подложил лист под бутылку, а потом передвинул в сторону доктора. От нечего делать он повертел в руках. На листе каллиграфическим и, наверное, женским почерком были написаны фразы или названия, и у некоторых из них стояли красные галочки, а весь текст был написан чёрными чернилами. Доктор присмотрелся и прочитал:
«Спиды – галочка. Лизер – вопрос. Гаш – ничего. Мадам – галочка. Меф – ничего. Круглые – галочка. Хмурый – вопрос. Грибы – галочка. Кокс клб – галочка. Кокс, – и напротив этого было накорябано мужским почерком и синими чернилами: – Позвони Ринату, узнай про иранца. Осторожно узнай. Уточни по списку и сожги его».
Прочитав, он ничего не понял. И положил листок на стол. Может, кому пригодится.
В этот момент профессор определился с репертуаром, он стал напевать или подкрикивать:
– Мы-ы-ы к вам-м приехали-и на ча-ас! Приве-ет-т, хэллоу, а ну скоррей любите нас-с, вам крупно повезло-о! Ну-ка-а все вместе уши развесьте и хлопайте в ладоши вы!
Профессор продолжал орать и хлопать в ладоши, а доктор решил посмотреть, что творится в зале ожидания счастья. Горячая лапша пошла на пользу организму, придала мыслительным способностям активность. Он отвалился на кресле в дальнем углу зала, наконец-то вытянул ноги.
– Опять этот пришёл, – услышал доктор тихую реплику с передних сидений.
Молодой мужик шёл шатаясь, но не пьяный. Совсем серый или даже белый лицом. Дошёл до молодой бабы и ударил её по лицу с размаха. Она проворно закатилась под сиденья и стала стонать. Мужик стал её пинать, она дёргаться. Отпинав её, мужик развернулся и ушёл вниз. Баба вылезла из-под сидений, села на место и стала кутаться в норковую шубу. Как будто ничего не произошло. Можно сказать, это была немая сцена. Если бы не стоны бабы. Все люди в зале точно молчали. Что думали? Что про них знали? Как молодая баба потеряла своего ребёнка? А где был сейчас молодой мужик, белый лицом?
Мир под названием «Инвестируй в счастье!» рухнул в одну секунду. И он рухнул очень страшно. Страшно потому, что забирал с собой жизни детей.
Дверь, ведущая неизвестно куда, но точно на мороз, вдруг открылась. Завалились, словно снежки, солдаты, может, младшие офицеры. Дверь пнули ногой, когда открывали, так же ногой запнули, сели на свободные сиденья, закурили.
– Комса и Хабара наконец-то ожили, скоро борты пойдут регулярно.
– Да и связь спутниковую на город пустят.
– Вчера два супостата красиво прошлись, ха-ха-а.
– Ха-ха, – парни засмеялись чему-то своему, военному.
– Народ отупел совсем. Да так быстро.
– Да чё ты хотел, жить хотят.
– Ты прошлую погрузку видел? Рвались дебилы как в последний полёт. Детей, сука, бросают, тьфу.
– А-а-а, да с тем чартером, который разбился, полкан сказал, там точно драка была массовая со стрельбой. По спутниковой кто-то всё онлайн транслировал до самой земли, пока ни ёб…
– Херня какая-то: войны нет, а война идёт.
В этот момент загудел самолёт, включённые двигатели принесли людям надежду и заставили сразу всех встать с сидений.
– Блин, погрелись, ну всё, пошли работать, – лейтенанты тоже встали и также шумно скрылись в морозе.
Доктор продолжал сидеть, вытянув ноги. Сидел и вспоминал, как в одной компании он для поддержания интереса в застольной беседе рассказал, как устроен женский геном. Держал вилку с насаженным на её зубцы огурцом, слегка вилкой помахивал и рассуждал: «Существует много странных генов с не совсем понятным предназначением, но есть три, которые в конечном счёте определяют поведение женщины. Один направлен на уничтожение игрек-хромосомы, то есть мужчины, второй на уничтожение икс-хромосомы, то есть женщины-соперницы, и есть ген, направленный на планомерное уничтожения самой себя. Вот такая история». Обычно после этой информации стол оживлялся.
