Джанет Иванович - Роковая восьмерка
Глава 5
Я открыла глаза и взглянула на часы: половина девятого. Нельзя сказать, что раннее начало дня. Я слушала, как по пожарной лестнице и оконному стеклу стучит дождь. К дождю я испытываю только одни чувства: считаю, что ему следует идти исключительно ночью, когда все люди спят. Ночью от дождя только уютнее. Днем же дождь — заноза в одном месте. Ошибка Создателя. Вроде как, куда девать отходы? Когда планируешь Вселенную, следует наперед думать.
Выбравшись из кровати, я как лунатик прошлепала в кухню. Набегавшись за ночь в колесе, Рекс отсыпался в банке из-под супа. Я поставила вариться кофе и протопала в ванную комнату. Час спустя я уже сидела в машине, готовая к началу рабочего дня, только не зная, с чего его начать. Наверно, следует посетить Клауна и справиться о его здоровье. Это ведь из-за меня ему разбили нос. К тому времени, когда я подбросила Клауна к его машине, вокруг глаз его разлилась чернота, а на носу красовался пластырь. Проблема в том, что, навестив Клауна сейчас, я рискую тем, что он вцепится в меня мертвой хваткой на весь день. А мне не хочется с ним таскаться. Я и сама в какой-то степени неумеха, когда дело касается моих замыслов. А с Клауном у меня на хвосте того и гляди разразится какая-нибудь катастрофа.
Я сидела на стоянке, уставившись в залитое дождем стекло, когда поняла, что за дворники засунут пластиковый пакет для бутербродов. Я открыла дверь и вытащила пакет из-под дворников. Внутри лежал сложенный вчетверо листок бумаги. На нем черным фломастером было написано:
«Как тебе, понравились змеи?»
Великолепно. То самое начало дня, о котором я мечтала. Я положила записку обратно в пакет и сунула его в бардачок. На сиденье рядом со мной лежали два дела на НЯС, которые мне дала Конни. Эндрю Бендер, который все еще на свободе. И Лаура Минелло. Мне предстояло поехать и схватить одного из них. А у меня не было наручников. Да я лучше пойду и утоплюсь, чем попрошу еще раз наручники в конторе. И осталась еще Энни Содер.
Я завела «Си Ар-Ви» и поехала в Бург. Там припарковалась у дома родителей, но постучала в дверь Мейбл.
— С кем дружила Эвелин в детстве? — спросила я Мейбл. — У нее была лучшая подруга?
— Была такая Дотти Паловски. Они всю школу ходили вместе. Потом Эвелин вышла замуж, и Дотти куда-то делась.
— Они остались подругами?
— Думаю, они потеряли контакт. Эвелин все больше и больше замыкалась после того, как вышла замуж.
— Вы знаете, где Дотти сейчас?
— Лично я не знаю, где живет Дотти, но родственники ее все еще здесь, в Бурге.
Я знала эту семью. Родители Дотти жили в Роблинге. В Бурге тоже имелись какие-то тети, дяди и кузены с кузинами.
— Мне нужна еще одна вещь, — обратилась я к Мейбл. — Список родственников Эвелин. Всех.
Когда я уходила, список был у меня на руках. Совсем не длинный. Тетя и дядя в Бурге. Трое двоюродных, все в районе Трентона. И кузина в Делавэре.
Я перепрыгнула через перила, разделявшие крылечки, и вошла в соседнюю дверь повидаться с бабулей Мазур.
— Ездила давеча на смотрины Шлекнера, — сообщила Бабуля. — Говорю тебе, Стива гений. Когда дело доходит до гробовщиков, Стиву не переплюнуть. Ты знаешь, что у старика Шлекнера на лице были вот такие большие струпья? Ну так вот, Стива чем-то их всех замазал. И теперь даже не скажешь, что у Шлекнера стеклянный глаз. Они оба выглядят одинаково. Настоящее чудо, вот что.
— Как ты поняла про стеклянный глаз? Они же оба закрыты?
— Ага, но ведь они смогли открыться на секунду, пока я там стояла. Так вышло, когда я случайно уронила в гроб очки для чтения.
— Хммм, — только и сказала я Бабуле.
— Ладно, нельзя осуждать человека за любопытство. Я же не виновата. Если бы они оставили глаза открытыми, я бы сроду не стала любопытничать.
— Кто-нибудь видел твои манипуляции с глазами Шлекнера?
— Нет. Я очень ловко все проделала.
— Не слышала что-нибудь об Эвелин и Энни?
— Нет, но собрала кучу сплетен о Стивене Содере. Он любитель заложить за воротник. И к тому же увлекается азартными играми. Ходит слух, что он проигрался в пух и прах, и ему грозит потерять бар. Говорят, что проиграл он как-то бар в карты, и сейчас у него заимелись партнеры.
— До меня дошли те же самые слухи. Кто-нибудь называет имена этих партнеров?
— Я слышала об Эдди Абруцци.
О, черт. Чему ж тут удивляться?
Я уже сидела в машине, готовая отъехать, как раздался звонок сотового. Звонил Клаун.
— Черт, тебе стоит взглянуть на меня, — посетовал он. — У меня вокруг глаз все черное. Нос распух. Ну хоть прямой. Я прямо не знаю, как с ним спать.
— Мне жаль. Очень, очень жаль.
— Эй, подумаешь, большое дело. Полагаю, нужно быть готовым к подобной ерунде, когда борешься с преступностью. Так чем мы займемся сегодня? Снова будем гоняться за Бендером? У меня есть несколько идей. Может, встретимся за ланчем.
— Послушай, тут такое дело… Вообще-то я работаю одна.
— Конечно, но изредка ты работаешь с напарником, верно? И могу я иногда ведь быть этим напарником? Я все уже приготовил. Достал черную кепку с надписью «Залоговый агент», прямо утром отпечатал. И еще добыл газовый баллончик и наручники…
Наручники? Уймись, беспокойное сердце.
— А это настоящие наручники с ключом и всем таким прочим?
— Ага. Я купил их в оружейном магазине на Райдер-стрит. Я бы и пистолет купил, да монет не хватило.
— Заберу тебя в двенадцать.
— О черт, вот будет представление. Я приготовлюсь по полной. Буду в своем офисе. Может, на этот раз мы возьмем жареного цыпленка. А не хочешь цыпленка, можем взять буррито, или бургер, или мы можем…
Я изобразила шумы в телефоне.
— Что-что, не слышу тебя, — заорала я. — Связь прервалась. Увидимся в двенадцать. — И отключила телефон.
Проехавшись по Бургу, я свернула в Гамильтон. Через несколько минут я уже была у конторы. Припарковалась у тротуара позади новехонького черного «порше», принадлежавшего, как я подозревала, Рейнджеру.
Когда я вошла в дверь, все обратились ко мне. У стола Конни торчал Рейнджер. Он снова был во всем черном, в духе полицейского отряда специального назначения. Мы встретились глазами, и мой желудок нервно заворочался.
— У меня подруга дежурила прошлым вечером в скорой помощи, так она сказала, что ты заявилась с коротышкой, которого всего избили, — заявила Лула.
— С Клауном. И его не всего избили. Просто он сломал нос. Только не спрашивай как.
От нечего делать из двери своей берлоги высунулся Винни.
— Кто этот клоун? — спросил он.
— Альберт Клаун, — ответил Рейнджер. — Он адвокат.
Я чуть было не спросила, откуда Рейнджер знает Клауна, но вовремя спохватилась. Ответ-то очевиден. Рейнджер знал все.
— Дай угадаю, — обратился ко мне Винни. — Тебе нужна еще одна пара наручников.
— И вовсе нет. Мне нужен адрес. Хочу поговорить с Дотти Паловски.
Конни скормила имя поисковой системе. Минуту погодя стала поступать информация.
— Сейчас она Дотти Рейнольд. И живет она в Саут-Ривер. — Конни отпечатала страницу и вручила мне. — Разведена, двое детей. Работает в администрации автодорог в Ист-Брасуике.
Обычно я задерживаюсь, чтобы поболтать, но тут я боялась, что кто-нибудь начнет расспрашивать про нос Клауна.
— Надо бежать, — сообщила я. — Ждут неотложные дела.
Я задержалась у входной двери под защитой небольшого козырька. За пределами навеса безжалостно моросил дождь, несравнимый со статусом ливня, но и его хватило бы, чтобы попортить прическу и промочить джинсы.
Рейнджер последовал за мной.
— Хорошо бы тебе иметь больше одной пули в пушке, милашка.
— Ты слышал о змеях?
— Наткнулся на Констанцу. Он искал смысл жизни на дне пивной кружки.
— Не везет мне в поисках Энни Содер.
— Не только тебе.
— Джин Эллен ее тоже не может найти?
— Пока нет.
На секунду наши взгляды встретились.
— В чьей же ты команде? — спросила я.
Он заправил мне прядь за уши, легонько, как перышком, проведя кончиком большого пальца по виску и до подбородка.
— У меня своя команда.
— Расскажи мне про Джин Эллен.
Рейнджер улыбнулся:
— Информация имеет цену.
— И какова цена?
Улыбка стала шире.
— Попытайся не слишком вымокнуть сегодня.
И ушел.
Черт. Да что такое с мужиками в моей жизни? Почему они всегда уходят первыми? Почему бы мне для разнообразия как-нибудь первой не развернуться и не уйти? Потому что я дура, вот почему. Просто полная дура.
Я подобрала Клауна у прачечной. Он надел черную футболку, черные джинсы и новую кепку залогового агента. А на ноги коричневые мокасины с кисточками. К ремню пристегнул газовый баллончик. В задний карман сунул наручники. Страшноватого вида черно-сине-зеленая тень окружала глаза и нос.
