Светлана Алешина - Фуршет с трагическим финалом
— Ну ты уж так сильно не переживай, — мягко сказала Лариса.
— А я и не переживаю. Вот принял немножко для снятия стресса.
— Это я заметила. Только с оперативниками в таком виде не надо разговаривать, а то возьмут за оскорбление прохожих.
— Это я в курсе. Не надо меня учить. Ты-то что-нибудь сумела выяснить?
Лариса со вздохом посмотрела на мужа. Несмотря на то что он пытался казаться важным всезнайкой, она уловила в его, пускай пьяном взгляде явную настороженность. Котов все же боялся оказаться невинной жертвой, и Лариса почувствовала свою ответственность за перспективы своего расследования. А в нем, как ни крути, особых просветов было не видно.
То, что милиция начала раскручивать этого не очень хорошо знакомого ей Николаичева, было хорошо. По крайней мере, от Евгения, может быть, отвяжутся. Ас другой стороны, она привыкла сама вникать во все детали дела, коли уж за него взялась.
Следующим пунктом стоял у нее Парамонов. Чиновник, которого лишили жизни позже остальных, связи и врагов которого отследить было куда сложнее, чем в случае с Ростовцевым и даже с американкой.
— Женя, — позвала Лариса мужа.
Котов, уже начавший подхрапывать, обеспокоенно откликнулся:
— Что? Что такое?
— Пока что ничего страшного, — успокоила его жена. — Что тебе еще известно про Николаичева? Почему именно его подозревают?
— Ой, ну это такая мутная история, — поморщился Котов. — Ну вроде он собирался у себя на Сенном открывать оптовый рынок, наподобие того, что около Крытого рынка находится. А ему власти не давали, потому что директор Крытого Фокеев — депутат городской думы и вообще типа Парамонову сват. Что Парамонов давно зажимал Николаичева и он решил его убрать. Вот и все.
— И это тебе рассказали люди из администрации?
— Да, правда, не слишком большие шишки. Так это, — Котов презрительно повертел руками, — мелкие сошки, шестерки…
«Фокеев. Дмитрий Петрович, — сразу же вспомнила Лариса жирное, круглое лицо директора Крытого рынка, с которым поддерживала уже не первый год деловые отношения. — А не поговорить ли мне прямо с ним? Может быть, он будет полезен. Он никогда не упускал случая сказать Ларисе комплимент и вообще, несмотря на свою несексуальную внешность, старался выглядеть джентльменом».
Размышления Ларисы были недолгими. Она взяла трубку телефона, набрала номер и вскоре услышала жиденький тенорок Фокеева. Довольно быстро она убедила Дмитрия Петровича в необходимости встретиться. Главной завлекалочкой в этом случае стало обещание вкусного экзотического обеда в «Чайке».
Для Дмитрия Петровича Фокеева был придуман обед в восточном, вернее даже сказать, североафриканском стиле. Много зелени, салаты, сладкое мясо с черносливом и корицей, курица с сырными крокетами, и на десерт — финиковый торт. Подо все это дело Лариса выставила вино.
Но Фокеев сразу же предупредил ее, что, во-первых, ни водку, ни другие крепкие спиртные напитки он не пьет, потому что ему запретил врач. А, во-вторых, вино терпеть не может. Поэтому на столе должно быть пиво, и побольше. Аргументы о том, что алжирская кухня абсолютно не подразумевает пива, на директора рынка не действовали.
— Я лечусь от алкогольной зависимости. Борьба идет с переменным успехом, — объяснил Фокеев, с плотоядным любопытством глядя на бутылки пива.
За всеми его движениями и взглядами угадывался старый чревоугодник, человек, несомненно любящий поесть и, как он только что признался сам, выпить.
Обед Фокееву пришелся по вкусу.
— Очень оригинально. Не банально, я бы сказал, — причмокивая и ворочая толстыми щеками, говорил директор рынка. — Меня, Лариса, трудно удивить гастрономическими изысками. Но тебе, похоже, это удается. Но ведь ты, признайся, не мой желудок соблазнять сюда меня пригласила.
— Не только, — почти призналась в грехе Лариса. — У меня муж попал в неприятную историю. В пансионате «Сокол».
— Я слышал об этом, как же, — живо отреагировал Фокеев. — Но я тебе вряд ли смогу помочь. А в чем состоит неприятная история?
— Понимаешь, Дмитрий Петрович, он был последним, кто видел живым Парамонова. Они заснули вместе в одном номере той самой ночью. А Парамонов, этот чиновник, как говорят некоторые, состоит с тобой…
— В родственной связи, правильно, — закончил за Ларису фразу директор первого в городе рынка. — И ты хочешь, чтобы я убедил, что твой муж не убивал моего… я даже не знаю, как его правильно назвать.
В общем, наши жены — сестры.
— Это неважно. И главное даже не в том, что муж мой его не убивал, а в том, что я занимаюсь этим делом как частный детектив.
Поначалу Фокеев изобразил удивление, отчего его нижняя губа резко упала вниз, а толстое лицо стало выглядеть еще более комично. Потом он вдруг посерьезнел и кивнул в ответ с видом знающего человека:
— Да, я слышал, что ты чем-то таким иногда занимаешься. Слухи, знаешь ли, слухи… Но я человек далекий от криминала. Даже не знаю, чем тебе помочь. И уж будь уверена, к происшествию в «Соколе» я не имею никакого отношения.
— А я тебя и не рассматриваю в таком качестве.
Просто слухи опять же, как ты говоришь, ходят. Что Николаичева, ближайшего конкурента твоего, в милиции сейчас раскачивают на предмет того, что он во всем виноват. Что твой родственник Парамонов прижимал его, действуя в твоих интересах.
— Я тоже об этом обо всем слышал. И могу тебе сказать, что менты здесь перегибают палку. Николаичев, конечно, тип неприятный и даже мерзкий, впрочем, что я еще хорошего могу сказать про конкурента, — кокетливо усмехнулся Фокеев. — Но он этого не делал. Это просто глупо. Зачем ему заказывать Парамонова? Он все равно оптовку у себя не откроет, с Парамоновым или без него. Потому что мэрия против, в мэрии у меня тоже свои люди — по секрету тебе скажу. Тогда уж нужно убирать еще нескольких чиновников, да и меня в придачу. И думский комитет по торговле весь разгонять и избирать новый. Даже и думать забудь про эту версию!
— А ты как сам полагаешь, кому все это понадобилось?
— Я ничего не думаю. Это вредно, — отрезал Фокеев. — Могу только сказать, что Виталий здесь ни при чем. Никому его убивать смысла не было. Это я тебе говорю как человек, так сказать, знающий ситуацию изнутри. Никого Николаичев нанимать не стал бы, вот и все: мотивы просто смешны. Для непосвященного, может быть, все и выглядит круто. Николаичев — глава мафии, погрязший в коррупции, а Парамонов — борец за права человека. Или, наоборот как-нибудь… Да театр просто какой-то! ;
Фокеев говорил настолько убедительно, брызгая слюной, что Лариса ему верила. Ко всему прочему, засадить Николаичева и обвинить его во всех смертных грехах было в интересах Фокеева, но директор рынка, уплетая сырные крокеты, вещал:
— Если бы кому-то было надо, убили бы просто, без выпендрежа. Киллером в подъезде дома, безо всяких там выкидываний из окна, стрельбы по другим мишеням, ради отвода глаз. Без всей этой театральщины. Кстати, если бы я хотел убрать Парамонова, я сделал бы это без труда — на рыбалке, например. Или подстрелил его на балконе его же дома. Он любит там развалиться в шезлонге и потягивать пиво — причем его мощный торс находится в прекрасном, ясном прицеле в радиусе двухсот метров. Залегай на чердаке соседнего дома — и вперед. Можно с пустыря, из оврага — там еще удобнее. Уж мне-то не надо говорить, я знаю, и где он живет, и все его привычки. Для киллера он — плевый вариант. А тут этот идиот стрелял почему-то в других людей, потом, не попав, бросился в номер выкидывать его из окна! Цирк бесплатный…
Только, Лариса, убийца идиотом-то не был, ему просто не Парамонов нужен был. А кто ему был нужен — это уже твоя забота. Я над этим ломать голову не хочу, потому что меня это уже не касается.
И Фокеев опорожнил третью бутылку пива, подытоживая этим основную часть обеда.
— А Николаичев — это все политические игры.
И рука Миронова, — заключил Фокеев, принявшись за десерт.
— Миронов — это…
— Правильно, верный пес губернатора, надзирающий, в неконституционном, заметь, порядке, над силовыми структурами области и имеющий на Николаичева свой зуб, — Фокеев был сама доверительность. — Он все хочет поставить под свой контроль, все хапает, и все ему мало. Но я здесь, Лара, ни при чем. Я тебе уже говорил, что по большому счету мне этот конкурент по барабану. Я тебе могу сказать, что Парамонов работал под Мироновым, мои интересы они защищали, конечно — сама понимаешь, от родственных связей никуда не денешься. Но до открытой войны никогда не доходило. Николаичев к тому же не такой человек, чтобы открыто связываться с криминалом. Если у него выбьют признание, то это будет заслуга костоломов из милиции.
— Не жалко человека, Дмитрий Петрович?
— А что толку от моей жалости? Я же не пойду говорить, что он ни в чем не виноват. Просто попал человек под раздачу, — спокойно говорил Фокеев. — Бывает… Хотя так тоже нельзя. Вот попомнишь мое слово, этому Миронову еще отольется это все в свое время. Но это, как ты понимаешь, Лариса, — Фокеев сделал предостерегающий жест, — строго между нами, и только в порядке наших хороших и добрых отношений. Я думаю, ты меня нигде подставлять не будешь…
