Чингиз Абдуллаев - Сила инерции
– Все было так здорово. Ты не переживай.
– Спасибо. – От ее поддержки было еще больнее. – Ну, будь здорова.
– До свидания.
Он отключил телефон и передал его Сушенкову.
– Как видите, мы держим слово, – сказал тот, – она жива и здорова. Надеюсь, что и вы играете по правилам.
– Стараюсь, – буркнул он. – Вы не знаете, зачем она ходит по врачам?
Сушенков, удивленно взглянув на него, покачал головой:
– Вы могли спросить у нее.
– Я спрашиваю у вас.
– У нее какие-то женские проблемы.
– Это опасно?
– Нет. Насколько мне сообщили, ничего страшного. Просто проверяется.
– Угу. Кстати, вчера меня отвозили в очень плохой ресторан. Скажите, чтобы выбирали места получше.
– Среди наших людей мало гурманов… Зачем вы расплачиваетесь деньгами, которые мы вам выдали? У вас нет других денег?
– Нет, – улыбнулся Монах, – я считаю ваши самыми надежными.
Дома, принимая душ, он с удовольствием вспоминал последние слова Сушенкова. Помеченные деньги он охотно раздавал в ресторанах и барах, понимая, что они будут вынуждены собирать эти деньги. Именно поэтому его ни разу не возили дважды в одно и то же место. Очевидно, повсюду после его отъезда случались небольшие скандалы, когда агенты требовали изъятия этих купюр, а хозяева ресторанов не торопились расставаться с деньгами. Агентам вряд ли выдавали деньги для обмена. Скорее всего они просто отбирали помеченные купюры.
С новым соседом он иногда встречался в подъезде, еще чаще видел по вечерам во дворе вместе с детьми. Но ни Ручкин, ни его смышленые дети не делали попыток подойти к Монаху, и тот обходил их стороной. Он уже знал, что в экстренном случае рядом с его почтовым ящиком появится нецензурное слово, якобы нацарапанное хулиганами. Первые буквы будут обозначать число и время встречи.
Следующая неделя пролетела незаметно. Все шло как обычно. Лишь в последний день, перед тем, как должно было пойти исчисление срока готовности, он снова случайно встретился с Ручкиным. Тот передал ему пару пуговиц, в которых Монах узнал мощные радиомаяки, позволявшие определить с точностью до пяти метров, где именно он находится. Теперь за ним и группой Сушенкова можно было следовать на довольно большом расстоянии, не подвергая риску ни Монаха, ни своих людей.
И в этот последний вечер позвонила Маша.
– Как у тебя дела? – спросила она.
– Все как обычно. Как твое обследование?
– Неплохо, – призналась Маша, – жить буду, – добавила она, засмеявшись.
Он молчал.
– Мы можем увидеться? – вдруг предложила Маша.
– Когда?
– Я могу приехать прямо сейчас.
Ему хотелось сказать «нет». Воспоминание о своей слабости, мысли об агентах Сушенкова – все это смешалось в его голове.
– Ты слышишь меня? – спросила она. – Но только учти, что на ночь я у тебя не останусь.
«Если они слышат, то должны все понять, – подумал он, – там ведь сидят обычные мужики, они должны все понять. Но вызывать ее и заниматься стриптизом, чтобы все слышали… Может, поэтому у меня и не получилось в тот раз. Так будет и сейчас».
– Нет, – сказал он, – не нужно приезжать.
– Ты не хочешь или думаешь, что все будет как в тот раз? – спросила она. Он оценил ее благородство. Она не сказала: «Или ты боишься».
– Все нормально, – произнес он, с ненавистью посмотрев на телефонную трубку, – все в полном порядке.
– Ты иногда бываешь непредсказуем, – разозлилась она. – Тебе никто этого не говорил?
– Наверное, ты права, – уныло согласился он.
– До свидания. – Она бросила трубку.
Немного подумав, он пошел к своему тайнику доставать оба пистолета, спрятанные между трубами. Они могли понадобиться ему в любой момент. Завтра – последний день месяца, который ему дали. Начиная с завтрашнего дня его могут вызвать в любой момент. И тогда ему нужно сначала выстрелить из винтовки неизвестно в кого, а потом уходить от людей Сушенкова.
Достал он и немного денег. Остальное оставил на месте, решив, что вернется за ними, если будет жив. Пять пачек стодолларовых банкнот, одна из которых заметно похудела за этот месяц, он уложил по многочисленным карманам кожаной куртки. Теперь оставалось ждать сигнала.
Следующий день прошел спокойно. Он вышел за газетами, привычно зашел в продуктовый магазин. В рестораны ходить уже не хотелось. Иногда он еще подкашливал, но скорее для порядка. Все давно было забыто. В этот день ему никто не позвонил. Ночью обрывки непонятных видений мешали ему уснуть. А утром раздался звонок; он бросился к телефону, полагая, что это Сушенков.
– Слушаю вас, – напряженно произнес он и услышал в ответ голос Маши:
– Это я. – В первый момент он даже разозлился. Потом, успокоившись, негромко спросил:
– Ты еще в Москве?
– Ну знаешь, это уже хамство.
И снова бросила трубку. Это было, пожалуй, лучшее, что она могла сделать. Он вернулся в спальню, потер подбородок. Почему молчит его сосед? Почему они выжидают? Ведь ясно, что группа Сушенкова задумала нечто важное, иначе они бы так не готовились. Похоже, что Ручкина и его хозяев это не волнует. Он посмотрел на лежавшие в карманах «пуговицы». Теперь он сможет спокойно работать, зная, что у него за спиной такая поддержка.
В этот день опять никто не позвонил. Напряжение достигло своего пика, когда на следующий день кто-то постучал ему в дверь. Открыв ее, он обнаружил стоявший на полу чемоданчик. Монах, осмотревшись, втащил его внутрь. Так и есть. Он ощутил легкую вибрацию всего организма, словно предчувствуя то напряжение, какое у него бывало всегда в день выполнения задания. В чемоданчике лежала заказанная винтовка. Он понял, что все произойдет именно сегодня.
С винтовкой он был знаком, но еще раз все проверил, оценил качество, надежность, обратил внимание на пять патронов. С одной стороны, это было много, но с другой, очень мало, если ему придется прорываться. И он достал из своего тайника еще пять стандартных патронов под французскую винтовку. Сложив все обратно, он услышал телефон.
– Я хочу к тебе приехать, – раздался упрямый голос Маши.
– Мы уже обо всем договорились. Ты же видела, что у меня ничего не получается, – откровенно и зло сказал Монах, – давай прекратим эту неприятную тему.
Она снова бросила трубку. И снова зазвонил телефон.
– Хватит, – рявкнул он, подняв трубку, – мы уже обо всем поговорили.
– Вы получили нашу посылку? – Это спрашивал уже Сушенков.
– Да. – Ему хватило секунды, чтобы успокоиться.
– Кажется, у вас шалят нервы, – заметил собеседник.
– Это мое дело, – ответил Монах. – Когда за мной заедут?
– Через два часа.
Теперь нужно уложить в чемоданчик пять пачек их денег и один из своих пистолетов. Он понимал, что его обязательно обыщут, и поэтому свои деньги вернул в тайник, оставив себе несколько сотенных бумажек. Он положил их на голую ногу, надевая носки таким образом, чтобы деньги оказались внизу. Оторвал пуговицы у куртки, пришив две другие, которые должны были подавать сигналы, и сел на диван, вполне удовлетворенный своей подготовкой. Второй пистолет он засунул под подушку в спальне, решив, что и он может понадобиться.
Через два часа, взяв свой чемоданчик, он вышел из дома. По лестнице с ведром мусора спускался Ручкин. Увидев Монаха, он приветливо кивнул ему. Монах, выйдя из подъезда, устремился на улицу. Там уже стоял «СААБ», в котором находился Сушенков с двумя агентами, и привычный «БМВ» с четырьмя наблюдателями.
Монах сделал несколько шагов к «СААБу», когда услышал за спиной голос. Он обернулся. Рядом в плаще и сапогах стояла Маша. Накрапывал дождик.
– Это ты? – Он перевел дыхание. Она появилась в самый неподходящий момент.
– Ты не хочешь со мной разговаривать? – упрямо спросила она.
– Я тороплюсь, Маша, – сказал он, сделав еще один шаг.
– Ты думаешь, это я виновата? – вдруг крикнула она. – Ничего подобного.
На них уже начали обращать вниманиe. Он резко повернулся к ней.
– Хватит, – отрезал он, – уходи домой.
– Никуда я не уйду, – громко возразила она, – и ты мне не приказывай.
Он видел, как Сушенков поднял переговорное устройство.
– Уходи, – закричал он, – слышишь, уходи.
Но было уже поздно. Он с отчаянием увидел, как из «БМВ» выскочили агенты, заталкивая ее в машину. Еще один, тот самый, старший в группе, подскочил к нему. Дуло пистолета уперлось ему в спину.
– Без глупостей, – приказал он, – садись в машину.
Глава 10
Когда дуло пистолета уперлось в спину, он не стал дергаться, зная, что в таких случаях лучше вести себя спокойно. Пожав плечами, Монах сел в «СААБ». Находившийся рядом с водителем агент вышел из машины и тщательно его обыскал. Чемоданчик они сразу отобрали, забросив его в багажник. Он на это и рассчитывал.
