Чингиз Абдуллаев - Сила инерции
– По-моему, вам нужно лечиться, – хмыкнул стоявший перед ним мужчина. – Почему так быстро кончилось лекарство?
– Вы же забрали у меня одну упаковку. Может, вернете?
Агент засмеялся. Оба понимали, что упаковка давно передана в лабораторию для проверки.
– Что мне делать? – спросил Монах.
– Опять в аптеку? – хмыкнул агент.
– Да, в любую дежурную аптеку. Мы могли бы поехать в ту же аптеку, но вы, очевидно, предложите мне другую.
– Конечно, – засмеялся агент, – теперь мы поедем совсем в другую аптеку. Немного покатаемся и поедем в ту аптеку, которую я сам выберу.
– Согласен, – пожал плечами Монах.
Все было сделано правильно. Агент сам принял решение поехать в другую аптеку и сам выбирал дорогу, автоматически снимая подозрения с той аптеки, куда ранее ездил Монах: ничего так не укрепляет человека в собственном мнении, как выбор им самим пути и решения, навязываемые своему противнику. Для опытного Монаха в этом и было высшее искусство психологического противодействия – вынудить соперника действовать в твоих собственных интересах.
Они действительно поехали совсем в другом направлении и уже в незнакомой ему аптеке купили теофедрин. На этот раз ему даже не разрешили выйти из машины, а вместо него в аптеку, выбранную старшим группы, зашел один из его агентов.
В половине одиннадцатого они подъехали к дому.
– Может, я немного погуляю? – попросил Монах. – Сидеть дома одному скучно. А я часто задыхаюсь.
– У себя во дворе, – кивнул старший группы, – погуляем вместе, если хочешь.
– Идет, – согласился Монах, доставая лекарство. Он не забывал все время подкашливать. – Хотя мне будет не очень приятно такое соседство, – довольно громко добавил он.
Старший группы, разозлившись, пожал плечами:
– Тогда будешь гулять вокруг нашей машины.
– Иди к черту, – в тон ему ответил Монах, – останови около какого-нибудь киоска или магазина, я куплю воды. Можешь сам выбрать киоск, который тебе понравится. Или ты получаешь с них свои комиссионные?
Агент ухмыльнулся, но промолчал, спорить ему явно не хотелось. Монах все рассчитал правильно. К дому они подъехали без трех минут одиннадцать.
– Спокойной ночи, придурки, – пожелал Монах, – смотрите не усните на посту, а то оставят вас без пенсии.
– Топай, топай, – зевнул старший группы.
Монах не торопясь прошел через двор, зная, что за ним следят. В подъезде направился к лифту, но передумал: там могли поставить «жучки». Он начал медленно подниматься. Вверху послышались детские голоса. Он поспешил. Сверху спускался сосед с двумя детьми. Дети весело спорили, Ручкин, улыбаясь, кивнул Монаху. Когда они поравнялись, он посторонился, чтобы пропустить шумную семью. Сосед быстро шепнул:
– За вами наблюдают.
– Я знаю.
– Кто это?
– Обычный канал связи.
– Заказ?
– Да.
– Вы знаете кто?
– Нет.
– Завтра в час дня, – успел сказать, уже спускаясь, Ручкин. Весь разговор длился несколько секунд. Дети продолжали весело болтать.
Монах поднялся к себе. Настроение у него было почти праздничное. Он прошел к телефону и, увидев газету, вспомнил про Машу. Позвонить и узнать, как она добралась, подумал он. Сушенков знает, что он будет проверять женщину. Монах набрал первые цифры и, словно опомнившись, положил трубку. Что она скажет родственникам мужа? Как объяснит этот ночной звонок? Если вспомнить, что вчера ночью она к ним не приехала, а сегодня звонит незнакомый мужчина, получается довольно неприятная логическая схема.
На следующий день ровно в час дня он вышел из дома, обратив внимание на противоположную дверь. «Глазок» явно потемнел, когда он закрывал свою квартиру: с этой стороны за ним тоже следят. На этот раз он дошел почти до первого этажа, когда увидел стоявшего у лифта соседа с детьми. Большой велосипед сына не хотел влезать в лифт.
– Вам помочь? – спросил Монах.
– Нет, спасибо, – обернулся сосед. Велосипед упал, Монах нагнулся, чтобы помочь, и почувствовал в руках записку. Убрав ее, он выпрямился, кивнул соседу и поспешил на улицу.
Привычный путь за газетами, в булочную, все было как обычно, если не считать бумажки, которая находилась во внутреннем кармане пиджака. Он заставлял себя идти спокойно, но на этот раз все было гораздо труднее. Монах добрался до своего дома, поднялся по лестнице и наконец вошел в квартиру. Теперь было самое трудное. Он заставил себя умыться, переодеться, поставить чайник, выпить чай, помыть чашку. И только потом снова вернуться в ванную комнату, к своему тайнику. Помыл руки и вышел оттуда второй раз. Пиджак висел в коридоре, он подошел к нему, громко кашляя и хлопая по карманам. Затем достал носовой платок, сумев заложить в него записку, и громко высморкался. Они вполне могли установить визуальные камеры у него дома. Или наблюдать с улицы. Лишь достав платок, он вошел в третий раз в ванную и быстро развернул записку.
«Мы готовы вытащить вас в любой момент, – прочел Монах, – но нам важно знать, кто и зачем вышел на связь с вами. Не суетитесь, выполняйте все их рекомендации. Послезавтра в три часа дня вложите записку о происходящих с вами событиях в игрушечного медвежонка. Мы контролируем ситуацию».
Он прочел записку, скомкал ее и, не решаясь поджечь, отрывал по маленькому кусочку, буквально по букве смывая в ванной. Настроение у него испортилось. Он рассчитывал на помощь, а вместо этого ему предложили и дальше «игру в поддавки». Но отказываться было нельзя. Это его единственный шанс на спасение.
Он вышел из ванной. На часах был уже первый час ночи. Постель после Маши он не менял, но даже это не вдохновляло его, словно он действительно потерял большую часть своей мужской силы.
Следующие два дня все шло как обычно. Он разрешил себе пообедать в небольшом ресторане, делая вид, что не замечает, как туда набились агенты наблюдения. Счет он умышленно оставил на столе, чтобы они могли его проверить. Уходя, он заметил, как один из агентов отправился к официантам. В этот вечер ему позвонил Сушенков, настоятельно попросивший больше не ходить в рестораны.
– Я заработаю себе язву, – огрызнулся Монах.
– Мы можем сами отвозить вас в рестораны, в любые, какие хотите, – предложил Сушенков, – но выбирать должны наши люди.
– Хорошо, – согласился Монах, – а кто будет платить?
– У вас достаточно денег.
В условленное время ровно в три часа дня Монах вышел из квартиры. В этот момент на его этаже остановился лифт. Створки открылись. Там были двое детей нового соседа. Монах быстро шагнул внутрь. Створки кабины закрылись. Они поехали вниз. Дети смотрели на незнакомца внимательно и настороженно.
«Сколько им лет, – подумал Монах, – и как мне взять медвежонка, если в лифте могут быть установлены камеры?»
Он поднял голову, но ничего не обнаружил. Наверху светилась панель люминесцентной лампы. Записка была у него в кармане, когда один из детей уронил медвежонка. Монах, быстро наклонившись, нащупал отверстие, вставил туда записку и передал зверя ребенку. Из лифта они вышли все вместе. Монах улыбался. Он написал все, что ему было известно. Теперь будет значительно легче.
Глава 9
За неделю до назначенного срока позвонил Сушенков, и они снова встретились. Тот рассказал, что винтовка уже готова и ее принесут Монаху в день акции. Киллер давно привык к своей двойной жизни, но в этот месяц ему приходилось вести тройную игру. Только встреча с Машей вызывала у него чувство стыда и горечи. Чтобы не рисковать и не подставлять лишний раз молодую женщину, он позвонил прямо из автомобиля Сушенкова, представившись старым знакомым ее мужа. И, только услышав ее голос, почувствовал, как неожиданно задрожала рука.
– Это ты? – удивилась Маша. – Я думала, ты не позвонишь.
– Как у тебя дела?
– Все хорошо, спасибо. А как у тебя?
– Неплохо. – Он покосился на Сушенкова. Интересно, прослушивается ли телефон этого типа.
– Ты представляешь, – сказала она, – я совсем не узнаю Москву. Город так изменился.
– Да, очень сильно, – согласился он.
– Мы еще увидимся? – спросила она чуть дрогнувшим голосом.
– Не знаю, – сказал он. Случившееся в ту ночь было самым неприятным воспоминанием в его жизни. – Когда ты уезжаешь?
– Дней через десять. Я приехала показаться врачам. Они говорят, что нужно еще десять дней.
– Ты мне этого не говорила.
– А ты не спрашивал.
Он увидел, как дернулся Сушенков. Наверняка каждое слово в их разговоре будет выслушано экспертами-шифровальщиками, которые будут искать подтекст. Подавив желание заехать в узкую скулу Сушенкова, он произнес:
– В общем, я рад, что у тебя все в порядке.
– Ты еще позвонишь?
– Да, конечно. – Он уже собирался заканчивать разговор, как вдруг услышал:
