Марина Серова - Выйти замуж с риском для жизни
Я посмотрела на Лику. Девушка доела борщ, но у нее остался кусочек хлеба, намазанный тертым хреном. Не зная, куда его деть, она попыталась его доесть, но без борща хлеб с хреном оказался слишком острым, и по лицу мученицы потекла слеза. Я засмеялась, глядя на это.
– Лика, ты не наелась?
– Хлеб жалко, – ответила дочь Никитина, засунув в рот последний кусочек.
– Ты что, давно не ела ржаного хлеба? – спросила я.
– Давно. Мама покупает только батоны, а мне они надоели. Ну что, я могу идти к Кристине?
– Иди, – ответила я, вылезая из-за стола, – а я пройдусь по поместью и потом схожу к Александру Александровичу.
– Ты, если что, сразу мне скажи, – попросила Лика, – а то буду сидеть в доме и не узнаю, что происходит.
– Все расскажу как есть, – пообещала я девушке, и мы вместе вышли из кухни. Лика побежала к хозяйскому дому, а я пошла по дорожке, ведущей в сад. Нужно посмотреть, как у них здесь все устроено, а то при случае я не смогу определить, куда кто и зачем направился.
Сад был ухоженный. Между плодовыми деревьями виднелись дорожки, смородина и крыжовник были огорожены, чтобы кто-нибудь ненароком не влез в колючие кусты. Меня интересовало то место, где яблони разрослись до самого забора. Я пошла в ту сторону и тут заметила какое-то движение.
– Стой! – крикнула я, но, вместо того чтобы остановиться, маленькая тень метнулась к пролому в стене. Я побежала наперерез и через несколько секунд уже держала за руку мальчишку лет двенадцати, рубашка которого подозрительно оттопыривалась.
– Что несешь? – спросила я строго.
– Яблоки. Они еще зеленые, ты их есть все равно не будешь, – произнес мальчишка и насупился.
– Это точно, – поесть незрелых яблок у меня не было никакого желания. – И давно ты сюда наведываешься? – нужно было выяснить, как долго существует лаз в заборе.
– Нет, – коротко ответил воришка и добавил, – отпусти меня, я больше не буду.
– Я тебя отпущу. И даже яблоки позволю унести. Ты мне скажи вот что: давно ли ты обнаружил лаз в стене?
– Нет, только этой весной, когда сад зацвел. В прошлом году этой дыры не было. – Мальчишка поверил, что я отпущу его с миром, и теперь изо всех сил старался мне угодить.
– А точнее можешь сказать? Я городская и не знаю точно, в какое время цветут сады.
– В конце апреля, когда земля прогреется.
Так. Лаз существует примерно с конца апреля. Значит, кладку кто-то разобрал специально. Она осыпалась не сама. Кто мог это сделать?
– Ладно, беги. Но больше в сад ни шагу, а то поймаю и отведу к хозяину, – произнесла я как можно строже.
– Спасибо! – крикнул мальчишка на бегу и через минуту оказался с другой стороны забора.
Я внимательно осмотрела отверстие, в котором исчез воришка. Лаз нужно заделать как можно быстрее. Для этого понадобится только немного раствора. Кирпич лежит рядом в целости и сохранности. Правда, несколько штук разбили, чтобы создать впечатление, что кладка осыпалась сама. Но так обмануть можно только человека, ничего не смыслящего в строительстве.
Я пошла дальше, думая о том, как помягче сообщить хозяину о проблеме. За садом начинался парк, куда выходили задние окна дома. Под парк был приспособлен участок леса, очищенный от бурелома и подлеска. Здесь было множество извилистых дорожек, ведущих в разные стороны, и несколько лавочек под особенно тенистыми деревьями. Так выглядит территория поместья, если при его планировке был использован ландшафтный дизайн. Все это очень хорошо, но в парке много мест, где можно спрятаться и переждать опасность. Не думаю, что хозяину поместья придет в голову скрываться в парке. Скорее, его можно использовать в случае, если немедленное бегство по каким-то причинам невозможно. Это нужно взять на заметку.
Вплотную к парку располагался гараж с мастерской, в которой Виталий вчера отремонтировал мой «фольк». При мысли об этом я улыбнулась. Виталий первым отреагировал на мое поведение на дороге, поэтому я вспомнила о нем с особым удовольствием.
Я прошла рядом с гаражом, прикинула расстояние между ним и кухней, а потом между кухней и гостевым домиком. Все три службы были почти рядом, но к гостевому домику вела отдельная дорожка, в конце которой стояли две лавочки. Одну из них я облюбовала еще вчера, когда наблюдала за Ликой. С нее был виден парадный вход с крыльцом и будка охранников у ворот поместья. Такого хорошего обзора здесь нигде больше не было. Я посмотрела вверх на окна комнат и обнаружила, что из окна комнаты Лики тоже должно быть видно почти все поместье.
Чтобы проверить это, я зашла в гостевой домик и поднялась в свой номер. Когда я выглянула из окна комнаты моей подопечной, то увидела примерно то же самое, что было видно с лавочки. Только расположение комнаты на значительной высоте давало возможность рассмотреть те подробности, которые нельзя было разглядеть, стоя на земле.
Например, сейчас я отчетливо видела, что за воротами поместья стоит небольшой фургончик, из которого выгружают привезенные продукты. Нет, этот номер покидать нельзя, несмотря на то что под окном пожарная лестница. Лику нужно просто переселить в дом, а я останусь здесь. Тут будет мой командный пункт, с которого я буду вести наблюдение за поместьем.
* * *Время близилось к десяти. Я критически осмотрела себя в зеркале, поправила волосы и подтянула кобуру. Пора идти на встречу с Никитиным. Я вышла из гостевого домика и направилась к парадному. На крыльце меня ждал Игорь Михайлович, уже пришедший в себя после вчерашней попойки.
– Женя, прежде чем входить в дом, сдай оружие, – сказал он вместо приветствия.
– Нет, – коротко ответила я, – я телохранитель, и у меня есть лицензия.
– Но Александр Александрович против, – забеспокоился начальник охраны.
– Не думаете ли вы, что я пущу его в ход? – спросила я с иронией.
– Ну ладно, ладно. – После инцидента на дороге Михалыч стал ко мне относиться иначе. – Но если хозяин будет недоволен, я свалю все на тебя.
– Согласна, – сказала я и стала подниматься по ступенькам.
– Подожди, я доложу, – остановил меня он.
– Хорошо.
Подождав минут пять на крыльце, я не выдержала и открыла дверь. В небольшой прихожей висели фальшивые оленьи рога и стояли две вешалки для верхней одежды. Я открыла вторую дверь и оказалась в просторной гостиной с мраморными полами и огромным камином, уходившим вверх на два этажа. Камин был обложен камнем, имитирующим речные валуны.
Я залюбовалась этим шедевром и подняла глаза вверх. На скошенном потолке я увидела цветные витражи с подсветкой, имитирующие узкие готические окна. Впечатление дополняла мебель темного дерева: большой угловой диван и глубокие кресла, обитые алым бархатом. Но в углу гостиной друг на друге стояли несколько столов, что сразу портило впечатление от интерьера. Я подумала, что столы приготовлены к свадьбе. Тогда становилось понятным их присутствие в гостиной.
Я села в кресло, поглотившее меня почти целиком, настолько оно было мягким. Там и застал меня вернувшийся от хозяина Игорь Михайлович.
– Женя, я просил подождать снаружи, – сказал он с упреком.
– Там жарко, – ответила я первое, что пришло на ум.
– Иди наверх, он ждет. Но я еще раз тебя прошу: сдай мне оружие.
– Нет, – коротко произнесла я и поднялась с кресла, чтобы идти наверх.
– Что ж поделаешь, нет так нет. Александр Александрович у себя в кабинете. Это по веранде влево до конца, – сообщил мне начальник охраны и вышел из дома.
На второй этаж вела широкая лестница, заканчивающаяся верандой. Я поднялась по ней, прошла мимо нескольких дверей и завернула за угол. Здесь была только одна дверь, обитая кожей. Рядом с дверью имелась еще одна лестница, ведущая вниз. Я спустилась по ней и обнаружила, что она ведет в кухню. Это был черный выход из дома.
Закончив осмотр, я постучала в дверь кабинета.
– Войдите, – услышала я голос Никитина.
Я вошла. Кабинет был обставлен донельзя просто: в центре стоял двухтумбовый секретер с письменным прибором из цветного стекла. Прямо на столешнице пристроился ноутбук, сбоку от стола был втиснут сейф, а сразу за ним начинались книжные полки, из чего я сделала вывод, что кабинет совмещен с библиотекой. Ничего лишнего здесь не было. Легкие белые жалюзи пропускали дневной свет, а на полу лежало ковровое покрытие, заглушавшее шаги.
Хозяин сидел за столом в крутящемся кожаном кресле.
– Доброе утро, – поздоровалась я.
– Доброе, – ответил Никитин, остановив взгляд на том месте, где у меня под жилетом была спрятана кобура. – Присаживайся. – он указал глазами на стул напротив. Еще два стула стояли по углам кабинета, и было видно, что их оттуда извлекали очень редко. Я села на тот, что стоял у стола, и стала ждать, что скажет мне Александр Александрович. Он немного помолчал, глядя на меня, потом начал издалека.
– Как тебе у меня в поместье? Никто не обижает?
