Денис Дроздов - Белая ворона
Неподалеку разворачивалась серенькая «Дэу». За рулем ветеринар заметил мать погибшей Каролины. Дама откинула вуаль и довольно неловко пыталась выехать со стоянки.
Караулов-старший тронул шофера за плечо:
– Поехали, Костя.
Шофер слегка повернул точеный профиль:
– Домой, Сергей Петрович?
– Естественно, домой! – неожиданно рассвирепел Караулов. – Неужели я в таком состоянии поеду в банк?! Думай головой, Костя!
Джип мягко тронулся с места и покатил прочь из города. Глеб откинулся на спинку сиденья, прикидывая, что удалось установить.
Одно было ясно точно – никто из Карауловых не опознал Каролину Азину со стопроцентной вероятностью. Зато знаменитое изумрудное колье ни у кого не вызвало сомнений.
Патологоанатом в мятом халате поздновато спохватился – Глеб успел задать ему вопрос и получить на него ответ. Значит, Каролина вовсе не утонула в озере. Девушку сначала задушили, а уже потом сбросили в воду. Ну и что это значит? Да ничего, не считая того, что версия об утопленнице-самоубийце больше не актуальна… ну, и что это дает? Информации по-прежнему катастрофически мало, обстоятельства гибели Каролины ничуть не прояснились…
Теплый ветерок врывался в приоткрытые окна. От свежего воздуха и коньяка Лариса пришла в себя. Женщина принялась поправлять растрепавшуюся прическу, поглядывая в зеркало.
– Ой, я выгляжу как чучело… Не смотрите на меня, Глеб Аркадьевич.
– Да я и не смотрю, – машинально отозвался Звоницкий. После этой фразы в салоне автомобиля повисла зловещая тишина.
Ветеринар мысленно обругал себя за то, что в очередной раз не учел особенностей женской психологии и сказал ровно то, что думал. С этой самой психологией Глеб намучился, еще будучи мужем Людмилы Звоницкой. Бывшая супруга любой разговор превращала в прогулку по минному полю. Каждое слово она переворачивала как-то так, что Глеб выходил виноватым не только из любой ссоры, но и из обычной мирной беседы – за завтраком, к примеру. Кстати, Яну Казимирову ветеринар ценил еще и за то, что девушка начисто была лишена этой особенности. Каждое слово ассистентка воспринимала в прямом его значении, не пыталась найти там скрытый смысл и повод для обиды. Но ведь не всем повезло иметь папу-военного…
Вот как звучал короткий диалог с Ларисой Карауловой с точки зрения Глеба Аркадьевича:
«– Ой, я выгляжу как чучело… не смотрите на меня. (Перевод с мужского: «Не смотрите на меня, потому что я плохо выгляжу».
– Да я и не смотрю. («Да я и не смотрю. Никаких неудобств, все в порядке!»)
А вот что услышала Лара:
«– Я выгляжу как чучело… не смотрите на меня. (Перевод с дамского: «Я только испытала потрясение… но ведь я не стала от этого хуже выглядеть, правда? Я все так же привлекательна, мной можно восхищаться?»
– Да я и не смотрю. (Перевод: «Да мне плевать, как ты выглядишь! Да надень ты противогаз, я и не замечу, мымра этакая. Дергай лучше своего тюфяка-мужа, а меня оставь в покое. Стара больно, чтобы глазки мне строить…»)
Ну как-то в таком духе…
Некоторое время в машине царило зловещее молчание. Но долго дуться Лара не умела. Вскоре она уже обсуждала шляпку матери Каролины…
– Никогда не видела шляп с вуалью, разве только в театре. Мне кажется, кроме как в Монако, таких нигде не носят.
Театр… Почему в голову упорно лезут мысли о театре? О постановках, о гриме и реквизите… Звоницкий помотал головой, отгоняя навязчивые образы, и обратился к Сергею Петровичу:
– Скажите, а вы разве не знакомы с матерью Каролины? Мне показалось, вы увидели друг друга впервые…
Караулов наморщил лоб в бульдожьи складки и ответил:
– Действительно, Каролина никогда не знакомила нас со своей семьей. Мало того – она даже не упоминала, что у нее есть родные. У меня создалось впечатление, что она была одинока, пока не встретила Кирилла. Ну, вы знаете современную молодежь… старшее поколение они в грош не ставят…
– Папа! – укоризненно сказал Василий.
Сергей Петрович откинулся на спинку сиденья и устало прикрыл глаза:
– Лучше молчи… Кстати, я надеялся, что мне сегодня дадут повидаться с Кирой… Пока вы несли Лару в машину, я позвонил Анатолевичу… Но он мне отказал! Представляете, он мне отказал!
– Папа, не волнуйся! Тебе вредно! – забеспокоился Вася. – Ну отказал, и ладно. Завтра согласится.
Караулов-старший распахнул глаза и в упор уставился на сына:
– Ты никогда не любил своего брата! Кира в тюрьме, а ты говоришь такое…
Вася пожал плечами и философски произнес:
– Ну, он же не в камере пыток. В нашем СИЗО с ним ничего страшного не случится. Анатольевич не даст волоску с его головы упасть. Кормят там неважно, но ничего – на диете посидит. На днях тебя к нему пустят.
Сергей Петрович сунул под язык еще одну таблетку и закрыл глаза.
– Так вот почему Кира весь этот год ходил такой мрачный! – внезапно сказала Лариса.
– Что ты имеешь в виду? – заволновался Василий, опасливо косясь на жену.
– Ну как же! – взмахнула рукой Лара. – Мы-то думали, что Кира не в духе потому, что рассорился с невестой, расторг помолвку. Жалели, сочувствовали ему, бедненькому… А оказывается, дело вон в чем?
– В чем? – спросил с интересом Звоницкий.
– Лара, умоляю, молчи! – простонал Василий. Но было уже поздно. Лариса широко раскрыла шоколадные глазища и сообщила:
– Ну, просто Кира все это время знал, что Каролина рядом. Что она там, в озере… тут кто угодно будет мрачный!
Звонкая пощечина заставила Ларису замолчать. Шофер вздрогнул, но оборачиваться и не подумал. Сергей Петрович даже не открыл глаз. Лариса зарыдала, прижимая руку к покрасневшей щеке. Но, против обыкновения, Василий и не подумал извиняться – толстяк уставился в окно. Звоницкий старательно делал вид, что все происходящее его не касается.
Так, в молчании, доехали до дома. Уже выходя из машины, Лара тихо произнесла, обращаясь к мужу:
– Ты не понял… мне просто стало жалко Киру. Он ведь вполне мог свихнуться за эти полгода…
Яна Казимирова встретила шефа, держа на поводках сразу двух собак. В одной руке она держала шлейку Джерри, хозяйского ретривера, а в другой – двойной прочности ремень с извивающимся Грязным Гарри на конце.
– Добрый день! – приветствовала девушка хозяев дома. – А я вот собак выгуливаю. Кстати, они у меня научились находить общий язык. А то сначала норовили друг другу уши обгрызть…
– Благодарю вас, милая девушка, – мимолетно улыбнулся Караулов-старший, проходя мимо. Остальные не удостоили ассистентку ветеринара даже взглядом. Василий скрылся в доме, а за ним, всхлипывая, поспешила Лара.
– Что это с ними, шеф? – удивилась Яна. – Какая муха их всех укусила?
– Знаете, Яна… вы, конечно, девушка сильная и современная, но уверяю вас, после процедуры опознания и у вас бы резко испортилось настроение, – довольно жестко сказал Глеб Аркадьевич, беря из рук девушки поводок Гарри. Иногда его раздражала бесчувственность ассистентки. Во времена молодости Звоницкого юные девушки плакали, смеялись, пугались темноты и маньяков, а не изображали из себя стальные магнолии.
Казимирова молча пожала плечиками. Она знала: когда шеф не в духе, лучше ему не перечить. Ветеринар и ассистентка двинулись в обход дома – туда тянули их собаки.
– Глеб Аркадьевич. А скоро мы сможем отсюда уехать? – вдруг спросила ассистентка. По тому, что вместо дурашливого «шеф» девушка назвала его по имени, Глеб понял, что разговор предстоит серьезный.
– Послушайте, Яна, вас никто здесь не держит, – мягко ответил Звоницкий. – Берите Гарри, прыгайте в машину, и через пару часов вы будете дома.
– Не-ет, я вас тут одного не брошу! – упрямо проговорила ассистентка. – Тут вон какие дела затеваются… два трупа, и это явно еще не конец.
– Что вас наводит на такие мысли? – изумился Глеб Аркадьевич. – Вы знаете что-то, чего не знаю я?
Яна передернула плечами и мрачно ответила:
– Да нет… просто мне так кажется. Это Злобино – настоящий гадючник. Видали, какие тут менты? На голливудских полисменов похожи.
– Яна! – укоризненно воскликнул Звоницкий. – «Менты»! Вы бы еще сказали «легавые»! Вы что – воровка со стажем? Между прочим, эти парни охраняют вас от убийцы, который, очень вероятно, бродит неподалеку. А что они себя так странно ведут… Ребята из маленького провинциального городка насмотрелись голливудских «шедевров». Им кажется, что это стильно – темные очки, каменные физиономии…
Яна резко остановилась – так, что Джерри взвизгнул, когда поводок натянулся.
– Значит, вы тоже думаете, что этот Кира не убивал девицу? И что убийца еще на свободе?
– Понятия не имею! – честно ответил Звоницкий. – Но, боюсь, в самое ближайшее время это выяснится… Кстати, Яна, одолжите мне ненадолго ваш телефон.
Ассистентка молча протянула Глебу маленькую серебристую «Нокию».
Оказавшись у себя в комнате, Глеб Аркадьевич предпринял кое-какие действия, которые показались бы странными человеку, незнакомому с ветеринаром близко. Звоницкий взял лист бумаги и написал на нем несколько букв и цифр, а также один московский адрес. Память у ветеринара была превосходная, и он без проблем запомнил адрес и номера автомобиля матери Каролины.
