Алексей Макеев - Алиби для медведицы
– Где трупы?
– Увезли полчаса назад. Я сыщика поднял сразу, Хустов меня подменял.
Гоша хмурился. Кажется, он начинал верить, что Рома ни при чем.
– Подождем, что экспертиза покажет, – пробурчал он.
– А что она покажет? – разволновался Рома. – Не заболели же они обе сразу? Отравили! А ты как думаешь, Андрей?
– Щербаков завещание не оставлял? – спросил я.
– Не знаю, а что?
– Бывает, – стал я выкладывать свои соображения, – но это больше у них, в Америке или в Англии какой-нибудь, что выжившая из ума богачка оставляет свои миллионы любимой кошке, собачке или попугайчику. Может, и до нас докатилось?.. Вдруг кто-то из претендентов на наследство испугался, что Спонсор все завещал двум кавказским овчаркам?
Оба краснокувшинских старожила замолчали. Обиделись, что ли?
– А кто собак выпускал, загонял обратно, кроме Щербакова? – спросил я.
– Макарыч, – ответил Гоша, – потом Макарыч Рому к ним приучил. Точнее, их к нему. Они его признавали.
– Да я собак-то не боюсь, – похвалился Рома.
«Конечно, – хотелось мне его поддеть. – Что такое собака в сравнении с медведем?» Но я боялся переборщить. Местный, он ведь тоже как тот медведь! Молчит, терпит, копит в себе раздражение, а потом возьмет да и кинется неожиданно. Кому и зачем надо было убивать собак, лезть на завод, мы втроем так и не додумались. Днем стало известно, что собак отравили крысиным ядом. Причем из всех его разновидностей выбрали самый современный и продвинутый, которого не найдешь в открытой продаже, есть только на санэпидемстанциях, для профессионального применения. Разумеется, я не ломал голову над версией, откуда он взялся в Кувшине? Я привез его своими собственными руками для моей соседки, чтобы мышей травить, а также отсыпал часть Гоше и… Роме! Так, может быть, Гоша все же был недалек от истины, подозревая своего лепшего кореша?
Мне очень хотелось знать, что варится в «котелке» у Григория Александровича, следователя. И он как будто получил от меня телепатический сигнал – пригласил к себе. Но разговор у нас начался неожиданно:
– Андрей Владимирович, – спросил меня сыщик, – почему вы скрыли факт вашей драки с Петровым?
– Кого из Петровых вы имеете в виду? – уточнил я с большим удивлением, поскольку не помнил на своей совести драк ни с одним из Петровых, проживающих в Красном Кувшине.
– Я говорю об убитом, Петрове Викторе по прозвищу Никотиныч. Я же спрашивал вас, помните?
– Извините, но тут какая-то ошибка, – возразил я. – С Никотинычем я и двух слов не сказал за все время, не то чтобы ссориться или тем более драться!
– У меня есть показания его матери. Антонина Сергеевна Петрова заявила, что ее сын накануне своей гибели подрался, цитирую: «… с охотником из Нижнего, который купил дом у Тарасовой». Это вы?
– Да. Но я не дрался. Пригласите ее сюда, давайте вместе разберемся!
– Вы хотите очной ставки? – уточнил следователь.
– Ох, господи! Я не юрист, Григорий Александрович! Если это называется «очная ставка», значит, очная ставка.
– Хорошо, я сейчас пошлю за ней соседского мальчишку. Он у меня нарочным подрабатывает… – вдруг улыбнулся мне следователь, до этого бывший совершенно серьезным.
Я мгновенно понял, что он хотел сказать: «Деревня, глушь, красота! Патриархальная старина. Какие сотовые телефоны? Мальчишка побежит по траве мимо черных заборов. Я бы и сам побежал». И вспомнились слова Гоши, сказанные о следователе: «Мужик, кажется, неплохой». Вдруг меня осенило:
– А Никотиныч где живет… жил?
– На Заводской улице.
– Вспомнил! Не зовите мать, я догадался, о чем вы…. Я гулял там, – я постарался говорить непринужденно, – мы пошли прогуляться с соседкой.
– Вы с ней часто гуляете по ночам?
– Мы единственный раз пошли погулять ночью по деревне. – Я почувствовал, что краснею. И раздражаюсь. Мне вовсе не хотелось впутывать сюда Татьяну. Еще подумает, что я испугался и принялся себя выгораживать. Хорош я буду в ее глазах! – Она здесь совершенно ни при чем.
– При чем… «ни при чем»? – поймал меня на слове следователь.
– Фу-у-у! – выдохнул я.
– Послушайте, Андрей Владимирович, – тонко улыбнулся «пинкертон», – мне дела нет до ваших отношений с соседкой. Мне важно разобраться, что произошло.
Я сделал еще один выдох. Хоть он и деликатный человек, мне все равно не хотелось говорить с ним о Татьяне.
– Ну, мы гуляли. В доме, мимо которого проходили, послышался шум, и из него вывалился совершенно пьяный парень. То, что это был Никотиныч, я понял только что благодаря вам. Он пытался облапать мою спутницу, я отшвырнул его – вот и все. Это и дракой назвать нельзя. Не было никакой драки!
– Ваша соседка сможет это подтвердить?
– Григорий Александрович, мне очень не хотелось бы… – начал я.
– Андрей Владимирович, не переживайте, ваша репутация не пострадает. Волноваться нет причины. И давайте поговорим о другом. Я вот о чем вас хотел спросить… Да, я не предложил, хотите чаю, кофе?
– Спасибо, от чашки кофе не отказался бы.
Он отдернул знакомую мне уже занавеску, надавил клавишу на кипятильнике.
– Вы давно знакомы с гражданкой Фатыховой?
– С кем?
– Что же вы никого не знаете? – удивился следователь. – С Флерой Зиннатуллиевной Фатыховой, держательницей контрольного пакета акций стекольного завода.
– С Флорой? – Я упорно решил называть хозяйку завода так, как все. – Ясно. Вы извините, но некоторые фамилии я действительно слышу от вас впервые… С Флорой я познакомился в этот приезд. Пообщался, так сказать, лично. Прежде знал лишь заочно. А что?
– Она готова оставить на вас завод?
– Это друзья-охотники мне протекцию составили, – усмехнулся я, – но я их об этом не просил.
Следователь пропустил мимо ушей мой комментарий и продолжил:
– А с Щербаковым? У меня есть информация, что ваша фирма «Промхимобеспечение» с компанией Щербакова, ООО «Конструктивные решения», активно сотрудничает.
– Да вы что?!
– Вот, – протянул мне сыщик какую-то бумагу. Я узнал акт сверки за подписью своего главного бухгалтера. – Ваши сделки за этот год.
Да, все было верно.
– Ну и что? – пожал я плечами. – Это вы называете «активно сотрудничать»? Четыре сделки за год! Да я в глаза не видел ни одного документа, касающегося этой фирмы, ни счета-фактуры, ни накладной. Это формальная необходимость. Договор готовил не я, это не тот случай, когда мне требовалось его изучать! У нас все менеджеры – грамотные ребята. Других после финансового кризиса просто не осталось.
– Значит, вы хотите сказать, что не знали прежде Щербакова?
– Я не знал лично ни Щербакова, ни Флору, ни то, что она Фатыхова. Здесь как-то все больше прозвища на слуху.
– Хорошо. Подпишите, пожалуйста.
Я пробежал глазами протокол допроса, поставил рядом с каждой галочкой свою подпись.
– К чему были эти вопросы, могу я узнать?
– Объясню. Я веду расследование. Кто-то, возможно, хочет заполучить завод в свои руки. И убирает все препятствия. Не вы ли сами так считаете? Следовательно, надо искать того, кому это выгодно.
Я улыбнулся и сложил руки на груди:
– Азы расследования.
– Один из таких людей – вы, Андрей Владимирович.
– Я?! – чуть не подпрыгнул я на стуле. – Почему я? У меня нет ни одной акции!
– Ну, полноте! Вы теперь хоть и наемный, но директор! Вот доверенность от Флеры Фатыховой на ваше управление. Я обещал вашим друзьям привезти. Они за вас горой!
– Ну и что? В чем тут криминал? Я же не хозяин завода?
– Андрей Владимирович! К чему эти слова под наивность? Кому, как не вам, с вашим опытом в бизнесе, не знать, что сплошь и рядом все сливки снимает не собственник, а опытный менеджер, тот, в чьих руках находится оперативное управление!
Я подпер подбородок рукой и произнес:
– Браво, Григорий Александрович! Это что же выходит, по-вашему, я заранее знал, что меня пригласят руководить заводом?
– Ну а кого еще могут пригласить ваши друзья, кроме вас, успешного бизнесмена, единственного среди их знакомых?
– Нет, я не могу поверить, вы что, серьезно меня обвиняете? У вас есть доказательства? Может, вы собираетесь и подписку о невыезде с меня взять?
– В этом нет никакой нужды. Вы еще не заработали таких денег, с которыми исчезают, чтобы начать новую жизнь под другой фамилией. Я проверял.
– Ага. Раз проверяли, значит, знаете, сколько я заработал? Тогда я обращаю ваше внимание на ключевое слово – «заработал». Если я заработал столько денег, сколько вы знаете, то, согласитесь, у меня есть возможность заработать еще столько же, или два раза по столько, или пять. И нет никакой нужды красть! Где логика?
– Логика в том, что всегда есть соблазн получить быстро. Помните, как говорил известный герой? «Я бы взял частями, но мне нужно сразу».
– Да, я знаю классику. Но я не комбинатор, а предприниматель. Меня устраивает частями, поскольку увлекает еще и сам процесс. Я дружу с экономикой, это понятно?
