Хачик Хутлубян - Реверанс с того света

– Да че сразу – сесть? Я че, отказываюсь? Она просто попросила нас припугнуть одного пацана. И все.

– Она – это кто? Патрунова Оксана Анатольевна?

– Да нет. Алисой, кажется, звалась.

– Алиса и есть – Патрунова Оксана Анатольевна. Вот, взгляни. – Перед Стасом лег снимок девушки с взглядом Мэрилин Монро.

– Она.

– Вы ее давно знали?

– Да нет. Она как-то с мужиком одним гуляла у нас в кабаке, в кафе «Пригородном». Там познакомились. Моя смена как раз была. Я за залом смотрел, а она подходит ко мне уже поддатая и спрашивает: «Красавчик, не подскажешь, где тут у вас дамская комната?» Я показал. А она мне: «Телефончик не дашь? Созвонимся как-нибудь, поболтаем». Ну а че, с меня не убудет. Дал. Ну, она и позвонила потом, сказала, что есть возможность подзаработать. Мол, хочешь? Кто ж не хочет? Позвонил Жорику в «дурку»…

– Куда?..

– В «дурку»… в дурдом.

– Это психоневрологический диспансер имеешь в виду, что ли?..

– Ну да, в дурдом, он там санитаром работает, говорю: «Жорик, Варелику тоже позвони, дело есть»…

– Почему Варелик?

– Он в детстве себя Вареликом называл, так и прилипло. А че?

– Да ниче, хм… Дальше, Стас, дальше и поподробней.

– Встретились мы с ней. Она говорит, по тысяче каждому за небольшую услугу. Надо пацана одного припугнуть в «Парусе». Мы согласились. Зашли в кабак, стали тусоваться. Смотрю, она к парню этому подходит с сигаретой. Это знак нам был. Ну, и мы подошли. Честно говорю, бить не собирались, чисто припугнуть. Я ему, мол, чего к приличным девушкам пристаешь? А он мне с разворота как даст в «пятак», падла, да еще с левой! Я зуб и выплюнул. Тут мы «самооборону включили». А когда менты ваши подвалили, мы на улице уже были. Ждали за углом, пока все рассосется и эта Алиса выйдет расплатиться с нами.

– Хорошо, Стас, дальше.

– Дальше, менты уехали, а она под ручку этого парня выводит. Тот еле шел. Мы нарисовались. Она расплатилась и говорит, что еще по «полштуке» накинет, если мы ей поможем…

– Та-ак. – Станислав Сергеевич достал сигарету и предложил пачку Стасу.

– Да не, я ж не курю. Да и неприлично это вроде как в общественных местах курить. Вы че, гражданин следователь, думаете, я некультурный такой, гы-гы…

– Да нет, – покрутив пальцами сигарету, отложил ее в сторону капитан. – Сам вот бросить собираюсь… Вернее, бросил… Ладно, проехали, что потом?

– Потом мы все сели в Вареликину тачку и поехали к ней…

Стас с Жориком расположились на заднем сиденье, усадив между собой клевавшего носом Андрея. Алиса села вперед, чтоб было сподручнее указывать путь Варелику. Добрались без приключений.

– На диван его положите, – распорядилась она, – и туфли снимите, пожалуйста.

– Чего еще снять?

– Дальше я сама. – Она проворно стянула с него брюки и шведку, накрыла по грудь простыней и обратилась к подельникам: – Значит, так. Двое должны остаться с ним, на всякий случай. Можете не беспокоиться, он «под допингом» прохрапит до утра. Один поедет со мной…

– Куда это? – спросил Варелик.

– К нему домой. Вы не переживайте, ребята, я с этим человеком встречалась, у нас любовь была. Мы даже собирались пожениться. Но он подло изменил мне с другой. Я должна взять у него одну свою вещицу. Не хочу, чтобы ею пользовались разные шлюшки, которых он приводит к себе. Мы приедем, я возьму ее и все. Мы друг друга никогда не видели.

Варелик почесал затылок.

– Бензин я тебе компенсирую отдельно, – пропела она ему так, что отказаться было трудно.

Алиса залезла в карман брюк Андрея, достала ключ от его квартиры и кивнула водителю:

– Поехали.

Когда добрались до нужного дома, она велела Варелику подождать в машине, а сама выскочила из салона и исчезла в подъезде.

Вернулась Алиса минут через тридцать. Очень довольная собой. В руках у нее был полиэтиленовый пакет.

– Это ноутбук. Мой. Поехали…

– Варелик с этой Алисой вернулись где-то через часок. Приехали с выпивкой, закусью. Она говорит нам: «Ребята, я проставляюсь. Давайте мойте руки и – за стол». Вообще такая заводная оказалась. На пианино нам играла, истории интересные рассказывала из артистической жизни. А когда мы все хорошенько наклюкались, сказала, что выпившими нас никуда не пустит. В общем, заночевали у нее. На полу нам постелила. А утром, когда проснулись, говорит: «Вчера все прошло, как по нотам, теперь надо завершить начатое так же хорошо». И когда этот тип очухался, я подкатил, чтобы дополнительно припугнуть. А он, падла, опять – хрясть мне по морде! Я, если бы пацаны не остановили, точно урыл бы его там же, на месте!

– Ладно. Что потом произошло?

– А что потом? Ну, помяли ему немного бока, чтоб не ерепенился, а Варелик, он из нас самый солидный, сказал, мол, если знаешь фамилию Порошина, что ли, забудь ее и мотай из города. Так Алиса научила.

– Все?

– Все. На хрен его послали, он и свалил. Алиса эта с нами расплатилась, и мы уехали.

– Алиса, Патрунова Оксана Анатольевна, одна в квартире осталась?

– Ну да.

– Стас, когда вы уходили, с ней все было в порядке? Жива и здорова?

– Ну да. Она нам еще оставшуюся закусь, бутылку водки с собой завернула. Мы когда подошли к Вареликиной машине, тип этот уже в автобусе сидел. Я заметил его рожу. А Варелик себя по башке стукнул, говорит, блин, ключи на кухне у нее забыл. И за ключами вернулся…

– Так, постарайся точно вспомнить, сколько времени пробыл у Патруновой Варелик?

– Минут десять. А может, больше. Мы, помню, даже пошутили, когда он спустился от нее, мол, что, отпускать не хотела краля? Он на баб падкий.

– Падкий, говоришь?..

– Не, ну, не маньяк, конечно, но любитель… А он шутку нашу вообще не воспринял, буркнул хмуро: «Хватит болтать, поехали отсюда».

– Буркнул?..

– Обиделся. Его ведь однажды чуть не посадили за попытку изнасилования, хотя ничего там не было. Баба одна решила состричь с него купоны. Немереные деньги заплатил ей. Еле откупился…

– Алло, Владимир? Это Примеров. Андрей. Вы звонили мне. Я сразу ответить не смог. Занят был.

– Я думаю, – выдержав паузу, произнес подполковник, – материал вам следует вернуть. Можете считать, что никакого разговора между нами не было.

– А что случилось?

– Это я хотел бы узнать у вас. Но, думаю, теперь необходимости в этом нет.

– Если вы имеете в виду опубликованное интервью, то это была не моя инициатива.

– Это не имеет значения. Важны не намерения, а результат. Видимо, я в вас ошибся.

– Если вам так угодно, я готов вернуть материал.

– Завтра. На прежнем месте. В 14.00. К вам подойдут.

– Кто, если не секрет?

– Мой человек.

– К чему такие конспирации? Может, я все передам через… Наталью Алексину?..

Многое отдал бы Андрей, чтобы посмотреть в эту минуту на Емельянова.

– Не знаю такую. Все. Вас будут ждать…

Через час после разговора с подполковником Андрей подкатил к подъезду Наташи, припарковался в стороне и набрал ее по мобильнику.

– Хочу заехать минут через тридцать. Ты дома?

– Да. Хорошо. – Голос ее показался не таким уверенным, как всегда.

Минут через пять-семь из подъезда вышел мужчина. Он прошел к джипу с «мерседесовским» значком, сел в него и уехал. «А говорил, что не знаешь такую, – имея в виду Наташу, усмехнулся Андрей. – Ты же подполковник, «честный офицер», что ж врешь-то, как ефрейтор салаге?» Выждав еще протокольных двадцать минут, он поднялся по ступенькам и надавил на кнопку.

– Привет, – невесело встретила гостя Наташа.

– Привет. Я к тебе с морем ассоциаций, – улыбнулся он. – Вот, – и протянул ей флешку. – Тебе нужны были ассоциации, читай – рисуй. Вот она, статья.

– Я думала, ты ее опубликуешь…

– А зачем?

– У тебя нет профессиональной гордости, Андрюша?

– Нет. Откуда ей взяться? Я ведь дурачок. Причем круглый, которого можно легко обвести вокруг пальца, накормив детскими байками о честном офицерике, радеющем за честь мундира, об одинокой красавице, страдающей от отсутствия «ассоциаций»… Вместе придумывали?..

– Не останавливайся, Андрюша, теперь ты можешь упомянуть моего родителя-генерала как источника своего просветления. Или я что-то путаю?

– Знаешь, ты действительно красивая и талантливая. Но при чем здесь я и твои семейные дела?

– Ты прав. Никто не обязан за меня решать мои проблемы. – Она отошла к окну. – Ни-кто. Уж, во всяком случае, ты, в принципе, хороший парень, способный на искренность… Какое кому дело, что чей-то отец довел практически до помешательства чью-то мать. Что их единственный ребенок рос, не зная родительской ласки вдали от них, под присмотром деспотичной бабки. – Наташа тряхнула волосами. – Почти каждую ночь я зарывалась лицом в подушку, чтобы бабка не слышала, как я плачу… Потом научилась плакать беззвучно… В отличие от других детей, я выросла без детства. Не было его у меня. Поверь, я говорю не из желания вызвать к себе сочувствие, просто это всегда со мной. И никуда от этого не деться… Поэтому… я не хочу замуж. Не хочу детей. Мне кажется, я их не смогу любить…