Марина Крамер - Мэри, или Танцы на лезвии
– Все, молчу. Но ты объясни мне – почему я не могу поехать к подруге? Что в этом такого?
Костя опустился на корточки перед креслом, взял меня за руку и забрал сигарету.
– Мы больше не обсуждаем эту тему. Мало того... не хотел говорить, но... В общем, мы с тобой скоро уедем отсюда.
– Уедем? Куда?
– Я купил дом в Испании, на севере – там не так жарко, ты ведь плохо переносишь жару.
Меня словно ледяной водой окатило. Никогда в жизни не думала о возможности жить где-то, кроме России. И сообщение о переезде в Испанию, да еще преподнесенное вот так, походя, без предварительного обсуждения, было неприятным и пугающим. Почему я должна уезжать? Зачем?
– Костя...
– Послушай меня. Только внимательно, отбросив обиды и глупости. Мне надо поговорить с тобой серьезно.
Я почему-то почувствовала беспокойство – Костя никогда прежде не заговаривал со мной таким тоном.
– У тебя что-то случилось?
– Случилось, – кивнул муж. – Я не хочу посвящать тебя в подробности, да и не нужно это. Но, Мария, нам нужно исчезнуть. Уехать отсюда – понимаешь? Да и вообще – я давно уже мечтаю вырваться из этой страны, я устал жить в этом бардаке. И хочу, чтобы ты жила в достойном месте, чтобы мне не нужно было думать о том, что мою жену могут похитить, убить – понимаешь?
– Костя... зачем ты прикрываешься какими-то пустыми словами, а? Почему даже сейчас не можешь сказать правду?
Я даже не испугалась его слов. Причина Костиного беспокойства мне уже была известна – умение оказаться в ненужном месте в ненужное время иной раз здорово помогает. Буквально пару дней назад я невольно подслушала разговор Арика с кем-то по телефону. Братец моего мужа пытался навести справки о некоем высокопоставленном чиновнике городской администрации, и в разговоре промелькнуло: мол, денег должен, отдавать не хочет, грозится уголовное дело возбудить против Кости. Был бы человек, компромат найдется – и все в таком духе. Я еще подумала, что в последнее время мой супруг уж больно редко выезжает из города – все трется в центре на квартире, которую они с Ариком снимали пополам специально для «работы». Значит, именно на эту квартиру Костя и привел этого чиновника, а там, как водится, «раздел» гостя до неприличия. И теперь у моего супруга земля горит под ногами, и, видимо, ярко-синим пламенем – раз он купил дом и собрался уезжать.
Я не стала говорить Косте, что знаю причину, – к чему? Только рассердится, раскричится – да мало ли. Но уезжать... Куда я поеду, зачем? Это ему тут угрожает арест и весьма долгий срок – а мне?
– Костя... а что я буду делать в этой твоей Испании? Ну, ты – понятно, ты и там найдешь любителей в картишки метнуть... А я?
Он посмотрел на меня так, словно был удивлен, что я вообще умею разговаривать и выражать какие-то желания. Вернее – что я их имею, желания эти.
– А здесь чем ты занимаешься? Танцами? Ну, и там будешь – проблема в чем? – Костя обнял меня за плечи и принялся возбужденно расписывать: – Ты только представь – Испания... коррида, быки... офигенные телки...
– Последнее особенно актуально в моем случае, – фыркнула я, и Костя, опомнившись, что говорит не с Ариком, расхохотался:
– Прости, родная, увлекся. Ну, не телки, а как там...ну... – Он пощелкал пальцами, вспоминая слово. – Как танец-то у них называется?
– Фламенко.
– Во, точно – фламенко! Вот и будешь его танцевать.
Я промолчала. Костя никак не желал понимать, что дело не в танцах, не в их названиях. Дело в том, что я окажусь в чужой стране совершенно одна. Будет только он и его братья, друзья и кто там еще, потому что вот они-то станут табунами ездить к нам в дом, как, собственно, и здесь. А мне нельзя даже Марго к себе позвать – Костя, видите ли, не выносит посторонних! «Посторонних»! А эти горячие армянские ребята, безусловно, свои! Слава богу, что Костя – это Костя, и его авторитет в глазах соплеменников настолько высок, что никому в голову не приходит посмотреть в мою сторону с интересом – иначе пришлось бы совсем туго. Я русская, «чужая» – ко мне совершенно другое отношение, чем к той же Гаяне. Если ее просто не замечают, то мне, не будь я официальной Костиной женой и не носи его фамилию, могло бы прийтись несладко. Арик не раз мне рассказывал про прежних подружек моего мужа – уж не знаю, с какой целью, но повествовал, как кое-кто из приятелей Кости мог воспылать к его очередной пассии и запросто выговорить у него разрешение пригласить девушку в ресторан или еще куда. Со мной подобного не случалось, и даже Арик, злобившийся на меня за кокаин, признавал, что его брат влюбился по-настоящему. Но это все происходило здесь, в России, – а там? И если здесь я еще могу встать и уйти, скажем, в клуб, то там я буду лишена такой возможности.
Я, как могла, старалась донести это до Кости, но он не слушал:
– Мария, я все решил. Будет, как я сказал.
Горсть таблеток, выпитых мной в ту же ночь, не убедила его. Как только меня выписали из больницы, Костя повторил свои слова, однако сделал мне маленькое послабление – разрешил поехать к Марго. На неделю.
Сам купил мне билет и сам же отвез в аэропорт. Прощаясь у стойки регистрации, он по-хозяйски обнял меня, словно приглашая всех, кто видел, убедиться, что я – его жена, ему принадлежу, поцеловал и, не переставая улыбаться на публику, проговорил так, чтобы слышала только я:
– Не делай глупостей, Мария. Давай не будем доводить меня до греха.
Я все поняла...
Он опасался, что, уехав к Марго в Москву и имея на руках паспорт, я могу удариться в бега. Куда, зачем? Я, что ли, не знаю Костю и его возможности? Найдет, вернет – станет только хуже.
Марго просто ошалела от новости. Я никогда прежде не видела мою подругу в таком состоянии. Я привыкла считать ее сильной, властной – ну а как иначе могла девушка работать в такой солидной конторе, как «Золотая улица», да еще и начальствовать при этом? И вдруг известие о моем отъезде приводит ее в состояние лужи на паркете... Мне не приходило в голову, что она тоже может быть привязана ко мне так же сильно, как и я к ней.
– Мэри... зачем? Куда? А я? – каждые двадцать минут спрашивала она, то прикасаясь к моей руке, то поправляя какие-то невидимые складки на моей водолазке.
– Марго... ты не хуже моего понимаешь – меня не спрашивают. Но ты подумай – Испания... – дрожащим голосом шептала я, стараясь найти аргументы. – Ты же ее так любишь... Ты помнишь, как рассказывала мне о Барселоне? Марго... – Она вдруг закрыла лицо руками, и я, пересев ближе, заговорила еще жалобнее: – Ты ведь сама говорила – там хорошо... Будешь приезжать, мы ее вдоль и поперек объездим, Испанию эту... – В последней фразе уверенности не прозвучало, я даже сама ощутила фальшь в голосе.
Вряд ли Костя разделит мой энтузиазм по поводу приездов Марго. Он вообще считал, что общаться я должна исключительно с женами его друзей, а моей задушевной подругой просто обязана стать ограниченная, молчаливая и совершенно неинтересная Гаяне. О чем я могу «задушевно» разговаривать с женщиной, кругозор которой ограничен приготовлением долмы, воспитанием трех дочерей и постоянной уборкой в огромной пятикомнатной квартире? А ведь Гаяне закончила философский факультет университета – так куда делось ее образование? Почему из нормальной, обычной девушки она превратилась в домашнюю курицу без возраста? Да, в ухоженную, со вкусом одетую, идеально причесанную – но курицу? Неужели и мне грозит то же самое? Да ни за что...
– Вы меня бросаете... – твердила меж тем Марго, как заведенная. – Бросаете – сперва он, теперь ты... а я одна – всегда одна...
Кто «он», объяснять не нужно. Алекс. Она всегда обращалась к нему, как к последней инстанции, всегда вспоминала, всегда что-то рассказывала, даже когда я говорила: нет, молчи, я не хочу. Честно – меня уже глодало любопытство хоть одним глазом взглянуть, что же это за тип такой. Почему Марго, казавшаяся мне умной, уравновешенной и не склонной к излишним сантиментам, даже будучи много лет в разводе с ним, не перестает его вспоминать?
– Марго... я не бросаю тебя... – И снова мой голос дрогнул в последний момент, так как я совершенно не была уверена в своих словах.
– Все, Мэри, хватит. Я выживу. Но эту неделю мы проведем так, как решу я.
Та еще выдалась неделька...
Мы обошли все злачные места столицы – я и не подозревала, что Марго такая тусовщица. Меня никогда вся эта мишура не увлекала – или я просто уже успела «наесться» ею с Костей, который любил покутить и погулять. А жена? Как же – бесплатное приложение вроде дорогой машины, статусных часов или еще чего-то в том же духе. Особенно если она неплохо выглядит...
В один из вечеров мы оказались в небольшом клубе, атмосфера которого сразу говорила о том, что сюда не попадают люди «с улицы», не заглядывают малолетние любители красивой жизни с целью выпить пару коктейлей и «снять телку». Сплошь серьезные дядечки, с ними – такие же женщины, некоторые прямо в деловых костюмах – как будто заскочили после офиса поужинать и пропустить стаканчик-другой. Марго была в этот вечер какая-то странно-оживленная, болтала без умолку, показывала мне то одного, то другого, давала какие-то характеристики – кто, что, чем занят, сколько лет. Я слушала без интереса, а потом напрямик спросила:
