Евгения Михайлова - Спасите наши души
Она, никогда не плакавшая при свидетелях с раннего детства, вдруг с изумлением почувствовала, как из глаз хлынули горячие, обильные слезы.
Странное чудо случилось в этот день с Алисой. Она все-все выложила чужому в принципе человеку. И все терзания, и всю боль, которой сама старалась не касаться мысленно, и свою неуверенность, и, что странно, свою надежду… Она сама не знала, что ее замученная надежда еще жива.
Настя помогла ей умыться, уложила в постель, бегала за водой со льдом, горячим чаем с лимоном. Плакала навзрыд, закрывая лицо руками, становилась на колени рядом с кроватью Алисы и гладила ее ноги. Она стащила с себя неуклюжий толстый свитер, осталась в черной обтягивающей майке, завязала волосы узлом на затылке. Сходила за мокрой тряпкой, протерла пол. Затем заставила Алису подняться и поменяла постельное белье.
– Ой, мне это нравится. Фиалки. К твоим глазам очень подходит. Ты знаешь, что у Элизабет Тейлор глаза фиалкового цвета? Я никогда таких не видела. Оказывается, у тебя похожие. Жалко, что нет камина, мы бы разожгли. И еще я в следующий раз свечи принесу, ну там ванильные, клубничные. Тебе нравятся эти запахи? Мне нравятся. Еще лимонные. Ой, Алиска, – она крепко сжала ее тонкие руки в своих шершавых ладошках, – я болтаю, а сердце мое… Оно просто разрывается. Я не знаю, что сделать, чтобы тебе стало лучше, чтобы ты не была такой несчастной.
– Посиди спокойно, – попросила Алиса. – Ты так мечешься, что у меня голова начинает кружиться.
– Я сяду, – послушно сказала Настя. – Давай я посижу тихонько рядом, помолчу. А ты постараешься уснуть, ладно? Закрой глаза, ну, попробуй.
Алиса опустила ресницы, и ее вдруг качнуло на теплой волне. Она с трудом открыла глаза. Настя сидела рядом и внимательно смотрела на нее.
– Ты случайно не колдунья?
– Я – нет. Не колдунья. Но знаешь, я как-то девочку одну к институту готовила. Ее мама как раз довольно известный экстрасенс. Я любопытная, оставалась иногда на ее сеансы. Она мне все говорила: ты попробуй. В тебе это есть. Главное, говорит, прими то, что чувствуешь в человеке, а потом руководи этим. Ну, в общем, приводи в порядок. Так и с бедами всякими, и с болезнями. Ну, это я очень приблизительно, неточно пересказываю.
– И ты пробовала?
– Ну, в шутку, конечно. Я же бесхарактерная, слабая. У меня всерьез бы не получилось.
– Бесхарактерная? Мне так не кажется. Я давно заметила, что у тебя есть характер, последовательный, принципиальный. Слушай, Настя, а ты в зеркало иногда смотришь?
– Ой, ну знаю, какая я неприбранная, неухоженная. Мне стыдно, честное слово. Все думаю, вот время выберу: каждый день по два часа – собой заниматься. Но не получается никак. А какие девчонки у нас классные. Все как будто прямо из салона красоты, тряпки у них – супер.
– Да я не о том. Мне кажется, ты не догадываешься о том, что ты по-настоящему, невероятно красива.
– Ты что, правда так думаешь? Спасибо. – Настины бархатные очи благодарно засияли.
«Вот тебе и Кокошанель», – подумала Алиса, уплывая в легкий, сладкий сон. Настя встала, прошла на цыпочках в прихожую и быстро оделась.
На улице она тревожно взглянула на часы. Господи, времени-то сколько прошло. Нужно бежать за девочкой в школу. Где тут метро? Но побежать не получилось почему-то. Ноги вдруг стали тяжелыми и непослушными. Настя медленно сделала несколько шагов, потом подошла к ближайшей скамейке, присела и быстро зашептала: «Нет-нет-нет. Мне нельзя тут сидеть. Нужно бежать». Но добиралась она долго и в каком-то тумане. С трудом переделала все дела, рано легла и сразу провалилась в глубокий сон.
* * *Нина Кончева открыла дверь, молча пропустила в квартиру Сергея, Толю и еще трех человек. Позвала:
– Игорь! Иди сюда, пожалуйста, к нам пришли.
В комнату вошел невысокий очень худой парень с узким, бледным лицом, на котором ярко выделялись большие серые смятенные глаза. Он поздоровался и с ожиданием посмотрел на вошедших.
– Меня зовут Сергей Кольцов. Я следователь. Это моя группа. Вам объяснили, что случилось?
– Нет, – устало сказала Нина. – Я не успела.
– Понятно. Можно нам сесть?
Сергей и Толя переглянулись. Они надеялись, что парня немного подготовят. Но у матери, видимо, духу не хватило. Нина сказала: «Я сейчас сварю кофе», – и вышла из комнаты.
– Игорь, – начал Сергей без прелюдий. – В общем, беда приключилась. Убита ваша знакомая Наталья Сидорова. Вы хорошо ее знали?
– Что вы сказали?
– Вы хорошо знали Наталью Сидорову?
– Кто это?
Нина вошла в комнату и негромко сказала:
– Он не знал ее фамилии. Игорь, это Наташа. Ну, ты понял, какая. Других Наташ у нас нет.
Игорь резко поднялся и посмотрел на мать с вызовом:
– Зачем ты их привела? Кто они такие? О чем вы говорите и чего хотите от меня?
– Игорь, – мягко вмешался Толя и, положив свою большую ладонь на плечо парня, вернул его на стул, – дайте нам объяснить. Ваша знакомая Наташа убита. Мы опрашиваем людей, которые могут пролить свет на это преступление. С вашей мамой мы уже беседовали. Сейчас приехали к вам.
– А что я могу сказать? Что такого вам сообщила моя мать, что вы решили приехать ко мне?
– Вас не интересует, когда убита ваша знакомая и как? – вмешался Сергей.
– Почему это должно меня интересовать? Что вы еще придумали?
– Просто это было бы естественно – как минимум удивиться. Или расстроиться, узнать, как и когда.
– Какой смысл это узнавать? Если она уже убита.
– Ну и логика, однако. Когда вы видели ее в последний раз?
– Не помню. Спросите у мамы.
– Вы встречались только здесь?
– Нет. Мы как-то были у нее дома. С мамой.
– А без мамы вы с Натальей Сидоровой не встречались?
– Не помню. Нет.
– Это не один ответ, а два. Но мы, пожалуй, приступим к тому, зачем приехали, если не возражаете.
– К чему?
– Нам нужно осмотреть вашу квартиру.
– Зачем?
– У нас мало улик. Мы ищем вещи, принадлежащие Сидоровой, записи, посмотрим ваши, кстати, телефоны… Орудие убийства еще не найдено.
Игорь опять вскочил и посмотрел на всех затравленно.
– Вы врете. Никого не убили. Мать вас привела, чтобы опять запереть меня в дурку.
У него ходуном ходили руки-ноги, лицо страшно исказилось. Это был панический страх.
– Ничего, – еле слышно произнесла Нина. – Работайте. Я ему помогу.
Они работали молча и быстро. Коллекцию ножей, лезвий, скальпелей, бритв уложили в большую коробку, опечатали, составили акт. С разрешения Нины взяли телефон ее сына. Он в это время метался по своей комнате, как загнанный зверь. Сергей вошел к нему не без содрогания.
– Послушай меня, старик. Твоя мама совершенно ни при чем. Мы просто ищем, как всегда, когда не знаем точно, где искать и что. Слишком большой круг общения был у покойной Сидоровой… Я только, знаешь, чего не понял. Ты вроде и не расстроился, что ее убили. То есть расстроился, но совсем по другому поводу. Ты вообще как к ней относился? Мать говорит, она тебе нравилась.
– Сволочь, – прошипел Игорь.
– Не понял, кто сволочь?
– Мать, кто же еще. Она не знает, как от меня избавиться.
– Давай-ка мы оставим мать в покое. Неважно ты к ней относишься, прямо скажу. А к Сидоровой как относился? Отвечай прямо. Мне, честно говоря, надоели твои выходки.
Игорь посмотрел на Сергея быстро и испуганно.
– Она мне понравилась сначала. Симпатичная. Улыбается.
– Сначала понравилась. А потом?
– А потом… Это мерзкая, подлая тварь. Вот что потом.
– Так. Уже интересно. Из чего ты сделал такие выводы?
– Не из чего.
– Вы встречались без матери? Быстро отвечай.
– Да. Она ко мне приставала. Издевалась. Она меня возила… – Он бросился к шкафчику, схватил оттуда флакон с таблетками и стал судорожно его открывать.
– Куда возила? – Сергей бросился к нему, пытаясь отобрать флакон, но Игорь уже заталкивал в рот горсть таблеток. – Нина Петровна, быстрее идите сюда.
Вбежавшая Нина сразу оценила ситуацию и, пока Сергей держал руки сына, привычно вытащила из его рта таблетки, Сергей отдал ей флакон, встряхнул Игоря как следует и зафиксировал его в кресле.
– Все вытащили или он глотнул что-то?
– Много вытащила. Если что-то и проглотил, ничего страшного. Это несильный антидепрессант.
– Зачем вы оставляете его на виду?
– Он не может без него. Меня же целый день нет дома. Не беспокойтесь, мы сейчас со всем справимся. Вы уже уходите? Вы его не забираете?
– Мы уходим. Никаких оснований для ареста нет. Пока. Успокойте его. Но разговор с ним не окончен, к сожалению.
– Фу-у-у! – выдохнул Сергей, когда они оказались на улице. – Это ужас, честно говоря. Мне все время казалось, что он выхватит свои ножички и начнет мать у нас на глазах резать.
