Евгения Михайлова - Последнее прости

– Сынок, я здесь. Поехали? Есть хочешь? Я полночи борщ варил.

– Да не знаю. Вроде тут чего-то пожрал. Бурду какую-то.

– Пока домой приедем, захочешь. Доктор сказал, тебе все можно.

– Ага.

Ехали молча. В квартире Стас сразу прошел в свою комнату и запер за собой дверь. Олег остановился растерянно. Потом пошел на кухню, зажег горелку под кастрюлей с борщом, вынул из холодильника купленный шоколадный торт, банку консервированных персиков. Стас их любит. Подумал и решительно вошел в комнату сына. Стас, не раздеваясь, лежал на кровати, в ушах наушники. Глаза какие-то… Опустошенные, что ли. Прибило его здорово этой историей. Он не сразу увидел Олега, вытащил наушники.

– Ты чего?

– Обед разогрел. Там торт, компот из персиков.

– Я потом. Неохота пока.

– Слушай, Стасик, может, ты дома есть теперь боишься? Ну, стресс такой. Так я, как следователи велели, все выбросил, что было, замки поменял, кстати, ключи тебе сейчас дам… В общем, давай как-то будем поправляться.

– Ладно. Щас.

Но вставать он не спешил. Когда в дверь позвонили, вздрогнул и испуганно посмотрел на отца. У того опять сердце сжалось. Сын действительно всего боится теперь.

– Пойду посмотрю, кто там, – спокойно произнес Олег. – Наверное, Надежда. Она звонила, спрашивала, когда ты вернешься.

Через пару минут он пропустил в комнату сына Аню с хозяйственной сумкой в руке.

– Привет, – радостно сказала она Стасу. – Ой, ну ты зеленый… Жесть просто. А мы тут с мамой тебе всяких вкусностей накупили. Мать еще и наготовила чего-то. Можно, я на стол выложу?

– Давай, – пожал плечами Стас.

Олег какое-то время смотрел, как Аня вынимает свертки, лотки с едой, потом вышел из комнаты. Посидел немного на кухне, покурил. Надо как-то по-человечески все организовать. Перенести сначала продукты сюда, потом накрыть стол в гостиной, устроить нормальный обед на троих. Он вернулся в комнату сына.

– Аня, давай все отсюда перенесем, потом мы с тобой разберемся, что у нас на первое, второе, третье. Я тоже кое-что приготовил.

– Да, Олег Витальевич. Давайте я с вами. А ты, Стасик, лежи. Может, вообще ему сюда обед принести? Я сказать хотела. Мама говорит, Стасу сейчас очень сильно беречься нужно. Ей одна, ну, типа врач, сказала: у него теперь организм ослабленный. На него всякие болячки могут навалиться. Уход, говорит, нужен очень хороший. Знаете, я даже на работе поговорила: может, отпуск можно взять за свой счет. Вы, Олег Витальевич, работаете, а Стас один не сможет себе ничего приготовить. Может, ему еще лекарства надо попить. Это врачиха сказала… Только… Мама говорит, неудобно тебе у них торчать все время, ну, может, и ночевать придется. В общем, она говорит, надо расписаться, потом она не против будет.

– Я не понял, – повернул голову Стас, – не против чего?

– Чтоб я тут с тобой была все время, ночевала.

– Так вроде она и до сих пор не против была.

– Это другое. Стасик, когда человек болеет, то все другое. Вот когда мама твоя болела, кто за ней ухаживал? Папа твой. Так положено.

– Ни фигасе! Папа, она собралась за мной ухаживать, как ты за мамой! Ты че молчишь?

– Решайте между собой, – хмуро сказал Олег. – Не хочу вмешиваться. Но вообще-то, Аня, надо было как-то полегче. Парень из больницы только приехал. А ты с целой программой полной перестройки его жизни.

– Ой, какие нежности. Как спать мне с ним столько времени, не было никакой перестройки, а как ухаживать за больным по законному праву, так надо полегче. Знаете, Олег Витальевич, что-то мне странно, что вы так этого не хотите. Люди говорят… Да сами знаете, чего они говорят. Мама слышала.

– Ты че, больная? Ты про что? – Стас даже сел на кровати.

– Ой, а ты не знаешь, про что я.

– Подожди, Стас, – вмешался Олег. – Аня, объясни внятно, что ты хочешь сказать? Что ты имеешь в виду? Что тебе кажется странным в моей реакции?

– Да не мне. Всем кажется странным. Что не хотите вы счастья сыну. И жена вам мешала, и сын мешает… Потому что женщина у вас есть. Вот и ничего странного.

У Олега пол качнулся под ногами. Он молча вышел, влетел в свою комнату, бросился на диван, сжался в комок. Жизнь разваливалась на какие-то уродливые обломки. Он долго так сидел, пока не понял, что давно слышит и не реагирует на крики из комнаты сына. Он заставил себя вернуться.

– Да пошла ты, – кричал Стас. – Это вы с мамашкой твоей такую фишку придумали, что батя маму убил и меня хотел… А, может, вы меня траванули, чтоб ты потом с этими плошками прибежала – за инвалидом ухаживать по законному праву! Так любое прошмандо, с которым я пересплю, начнет законные права качать.

– Ты как сказал? – Аня зашипела и бросилась к Стасу. Олег схватил ее сзади за руки, легко оттащил к креслу, усадил. Она тут же вскочила опять, явно с целью выцарапать глаза суженому. Олег вытащил ее за дверь.

– Постой здесь. Я сейчас твою передачу соберу. Если Стас захочет, он тебе позвонит, потом будете разбираться в ваших отношениях. А теперь уходи.

– Да подавитесь вы этой передачей. Жрите за мое здоровье.

Девушка вылетела из квартиры, громко хлопнув дверью. Олег вернулся в комнату сына, посмотрел в его ошалевшие глаза. Подошел, положил руку ему на плечо. Стас вывернулся из-под руки.

– Я хотел сказать, – неловко начал Олег, – что тебе не надо сейчас выводы делать насчет Ани. Чего только женщина не наговорит в ярости.

– Да насрать мне на женщину в ярости. Я вообще не знаю, как теперь жить.

– О чем ты?

– Я знать не знаю, что у нас случилось, чего ждать завтра… Столько лет с калекой в доме жили, а сейчас что будет? Ты про меня думал, когда тут лекарства-горшки разводил? Как я здесь жил вроде при больнице? Никому я был не нужен. А теперь… Теперь ваще… Анька придурочная, конечно, но если я тебе мешаю, ты так и скажи.

– Даже не знаю, как сейчас с тобой говорить. Давай потом.

Олег вошел в свою комнату, почти ничего не видя. Что делать? Можно ли что-то теперь исправить? Стас думает только о своей загубленной жизни, наверное, он в чем-то прав, может, и во всем прав… Но что есть у него, Олега? Кто есть у него? Он дрожащими руками схватил телефон и набрал номер Кати. Она ответила не сразу, ему показалось, что она плачет.

– Здравствуй, Олег. Я так рада, дорогой, что ты позвонил.

– Как ты?

– Ну, не очень. Я тебе не говорила. В общем, Игорь вернулся из командировки, устроил сцену из-за тебя, напился, в аварию попал… Короче, ужас. На днях его выписывают. Какое-то время нам, наверное, лучше не созваниваться. Пока он на больничном будет. Он такой… мнительный. Даже в телефон ко мне может залезть, звонки проверить. Пусть немного все уляжется. У него сотрясение мозга. Почему ты молчишь? Я тебя расстроила? Обидела?

– Ну, что ты. Все в порядке. Я просто задумался. Позвони, когда сможешь.

Олег даже не представлял, что ему может быть настолько плохо. Все дни страшных событий он цеплялся за мысль о Кате. Оказывается, ей теперь нужно беречь покой Игоря. Олег почти автоматически подошел к письменному столу, выдвинул ящик, посмотрел на свой боевой пистолет. Как легко все решается! И мучений нет. И Катина жизнь возвращается в спокойное семейное русло. И Стас живет, как хочет и с кем хочет. Пуля в висок – это храбрость и трусость офицера. Большая роскошь для человека, которому нужно сына к нормальной жизни вернуть. Которому необходимо дождаться любимой женщины или своей смерти. Не такой смерти. Не сегодня.

Ирина в сотый раз взглянула на часы. Олег опять не пришел с утра на работу. Что там у них происходит? Может, с сыном совсем плохо? Она решительно набрала его номер. После двухминутного разговора бросила на стол телефон и прикрыла глаза в полном изнеможении. Как он с ней говорил… Ну, так она ему в тягость сейчас была. Ладно. Не суть. Что остается по делу? Сына из больницы он забрал. Значит, с ним все не так плохо. Наверное, его изматывает эта история со следствием, подозрения мучают. Может ли чувствовать себя хорошо человек, в доме которого происходят убийства близких ему людей. Не может, конечно… Но… Ира привыкла доверять своему звериному чутью. А оно ей говорило, что дело тут особое. Ищите женщину… Она, наверное, час просидела неподвижно. Потом достала записную книжку, нашла номер. Когда-то она его списала с телефона Олега.

– Это Екатерина? Извините, не знаю вашего отчества. Вас беспокоят из бухгалтерии по поводу зарплаты мужа. Я его сегодня не видела, а у нас тут перерасчет небольшой. Не могу до него дозвониться. Короче, ему причитается еще немного денег.

– Игорю? Вы из редакции? Ну да. Вы не знаете, видимо, но Игорь в больнице. Он попал в аварию. Он еще не скоро выйдет на работу.

– Да что вы говорите! Какой ужас. А я не хожу по отделам. Что-то серьезное?

– Ну, как вам сказать… Сотрясение, вывих.

– Ой, это все очень тяжело. Понимаю. Сейчас забегу к ним в отдел, может, мы навестим Игоря. В какой он больнице?