Наталья Солнцева - Ларец Лунной Девы
Это удалось сделать красавице блондинке. Ее громоподобный хохот заставил госпожу Теплищеву сначала споткнуться, сбавить тон, а потом вовсе замолчать.
В наступившей тишине блистательная Ирэн взяла слово и продемонстрировала недюжинные познания в античной истории и литературе. Она заговорила о храме.
– Господин Гаранин, – звонко произнесла она. – Как примитивные тавры отправляли культ богини Девы? Откуда у них появилось не только само верование в Деву, но и мраморный храм дивной красоты? Ведь они должны были бы приносить жертвы своим богам в каком-нибудь пещерном капище. А Геродот и Овидий свидетельствуют об обратном.
Ее короткая речь произвела эффект разорвавшейся бомбы. Астра могла бы поклясться, что все присутствующие сию минуту изменили свое мнение о блондинке. По крайней мере, половина из них считали эту женщину дорогой изысканной шлюхой, не обремененной интеллектом и нравственными принципами. Крашеные волосы, длинные ноги, силиконовый бюст, умение продавать себя за большие деньги и лексикон Эллочки-людоедки – вот и все ее достоинства. Мужчины обожают таких недалеких, изобретательных и неутомимых в постели красоток.
Археолог закашлялся, в его глазах, устремленных на даму в вечернем платье, проснулся интерес. Теплищева позеленела от злости. Эльдар и Виринея изо всех сил пытались скрыть свое искреннее изумление. Администратор, судя по выражению его лица, тоже не ожидал от «соблазнительницы» ничего подобного.
Все забыли о торте. Самовар остывал на празднично сервированном столе. Было слышно, как за окнами свистит ветер, сбивая с деревьев капли воды вместе с листьями.
– Храм… – первым очнулся Теплищев. – Что вы имеете в виду?
Его жена пришла в себя.
– Георгиевский монастырь, конечно же! – заявила она с твердым намерением взять реванш. – Разве не там находилось языческое капище тавров?
– На мысе Феолент, что ли? – очнулся Макс. – Под Балаклавой? Я там бывал… Неужели христианский монастырь основан на месте капища?
– Представьте, да, – кивнула Виринея, которая со своими йогами объездила весь южный берег Крыма. – Во всяком случае, такова история. Высоко на горе, в пещере над пропастью, тавры устроили капище. Много позже на мысе Феолент поселились греческие моряки и в той же пещере заложили храм в честь Георгия Победоносца.
Археолог не выдержал и вмешался:
– Позвольте, но… никому достоверно не известно, находился ли на месте монастыря храм Артемиды, о котором говорится в легенде про Ифигению, дочь Агамемнона. Ни-ко-му!
– Жрица храма отрубала жертвам головы, а тела их сбрасывались со скалы… – глядя почему-то на Гаранина, произнесла Виринея. – Я слышала эту легенду от экскурсовода. Если верить древнегреческому мифу, у Ифигении был родной брат Орест. Его преследовали Эринии, богини возмездия.
– За что? – простодушно спросил администратор.
Госпожа Нагорная развела руками. Видимо, экскурсовод не вдавался во все подробности, а сама она не увлекалась античной литературой.
– Он убил свою мать Клитемнестру и ее любовника, – подсказал Теплищев, который знал наизусть перипетии царской семьи Микен. – Таким образом Орест исполнил волю бога Аполлона и отомстил за смерть отца. Однако тут же появились неумолимые Эринии со сверкающими очами и шипящими змеями в руках. Они накинулись на Ореста и омрачили его рассудок. Сам Аполлон пытался защитить Ореста от злобных мстительниц. В искупление вины он повелел Оресту отправиться в далекую Тавриду и привезти оттуда священный кумир[14] Артемиды. По тем временам это было настоящее испытание – воинственное и жестокое племя тавров убивало всех чужестранцев, осмелившихся ступить на их землю. Путешественников, потерпевших крушение мореходов и пленников приносили в жертву Деве. Такая участь едва не постигла Ореста. Его спасло то, что в жрице храма он узнал сестру Ифигению…
Теплищев как будто переживал то, о чем говорил. Его лицо хмурилось, голос приобретал трагический оттенок, но к счастливому финалу складки на лбу разгладились, он повеселел и радостно поведал о чудесном спасении Ореста и возвращении брата и сестры на родину.
– Я ошибался насчет его ораторских способностей, – шепотом признал Матвей. – Пожалуй, у него есть дар рассказчика.
– Браво! – Виринея захлопала в ладоши.
– Вы перещеголяли Еврипида, господин археолог, – с холодной улыбкой вымолвила блондинка.
«Ничего себе! – подумала Астра. – Она читала древнегреческого трагика?»
Эльдар Гаранин обескураженно молчал. На его глазах с Ирэн происходила невероятная метаморфоза. Невероятная!
Теплищев с сожалением вздохнул:
– И все же смею заметить, что никаких следов храма при строительстве монастыря найдено не было.
Блондинка склонила голову набок и выразительно продекламировала:
К чему холодные сомненья?Я верю: здесь был грозный храм,Где крови жаждущим богамДымились жертвоприношенья…
– Пушкин? – угадала Астра.
Ирэн с царственным величием кивнула. Археолог оживленно добавил:
– Молодой поэт, будучи в Крыму, посетил Георгиевский монастырь. Творческий человек отдает предпочтение легенде, а не исторической достоверности.
– А я уверена, что храм следует искать в другом месте! – с пафосом заявила Тэфана. – На мысе Феолент не чувствуется эманаций[15] богини Девы.
– Вы улавливаете ее эманации? – в голосе Эльдара сквозило раздражение. Он перестал понимать женщину, которой увлекся сильнее, чем рассчитывал, и это испортило ему настроение. Ирэн прикидывалась глупышкой, а на самом деле она умна и эрудированна. Похоже, она может дать фору любому из собравшихся. А он проморгал, проглядел – принял ее за одну из прожигательниц жизни, чуть ли не за «ночную бабочку». Где же его хваленая проницательность?
Похожие мысли одолевали Виринею Нагорную. Она старательно настраивала «третий глаз», дабы обозреть скрытую сторону натуры красавицы блондинки, и потерпела фиаско.
– Ученые до сих пор ищут руины загадочного храма в Партенитской долине и на склонах Медведь-горы, – снова подал голос Теплищев. – Ведь слово «Партенит» переводится с греческого как Долина Дев.
– Может быть, именно там амазонки построили знаменитый храм? – усмехнулась Ирэн. – Таврская Артемида, как и Эфесская, – азиатская богиня. Ей служили жрецы-евнухи… Древнейшую Артемиду называли Бравронией – «медведицей», – а ее жрицы устраивали ритуальные пляски в медвежьих шкурах. Именно этой ипостаси богини поклонялись амазонки.
– Так потому и Медведь-гора? – осенило археолога. – Боже мой, Тома, – забывшись, обратился он к жене. – Как мне самому в голову не пришло?
Сошлись на том, что существует несколько мест, где мог быть построен храм Девы, – это Партенит, древний Херсонес[16] или все-таки окрестности Георгиевского монастыря.
– Когда-то там нашли каменную колонну, – вспомнил администратор.
– А на монетах Херсонеса изображалась богиня с надписью: «Дева», – ввернула Ирэн. – Посмотрите на чернолаковые сосуды этого города. На них изображены храм и сцены из мифа об Ифигении…
Археолог горячо ее поддержал.
В общем, блондинка произвела на чаепитии фурор. Матвей и Астра только и успевали наблюдать за реакцией этой необычной компании. Когда совсем стемнело, Тэфана вдруг встала во весь рост, подняла руки ладонями вверх и громогласно изрекла:
– Луна предупреждает! Кто-то замыслил страшное зло. Берегитесь…
– Хватит вам людей пугать, Тамара Ефимовна, – рассердился Макс. – И так погода испортилась, а тут еще вы со своими пророчествами!
– Надо бы почистить здешнюю ауру, – отозвалась Виринея. – Я пойду медитировать. Присоединяйтесь.
Она опять взглянула на Гаранина. Тот небрежно дернул усами и передразнил:
– Почистить ауру! Как вы себе это представляете?
– Хотите, научу?
От такой наглости именитый маг на минуту потерял дар речи.
– Выскочка! – прошипел он, наклонившись к Ирэн и обнимая ее за талию. – Пойдемте, подышим воздухом. После грозы он пьянит и будит игривые мысли… Вы расскажете мне об амазонках… Они, кажется, обладали особыми любовными приемами…
У Астры вдруг появилось плохое предчувствие – она узнала его по холодной пустоте в груди.
Глава 9
Горный Крым. Год тому назад
«Общение» с загадочным дольменом по-разному повлияло на туристов. Некоторые решили уйти из лагеря, не дожидаясь прощального костра. Между членами группы начались разногласия. Одни ничего не имели против, чтобы те, кому надоела жара и походные условия, отправились домой. Другие возражали.
– Это неуважение к коллективу…
– Вместе пришли, вместе и уйдем…
– А по-моему, каждый из нас волен поступать по своему усмотрению, мы все свободные и самостоятельные люди…
