Александра Маринина - Иллюзия греха
- Ира, а вы никогда не слышали от своих родителей о том, что у них есть знакомый врач?
- Нет, - девушка покачала головой. - Врачей не было.
- А кто был? Ира подняла голову, и внезапно Настя увидела, как глаза ее Наливаются слезами.
- Да никого у них не было! - сорвавшимся голосом выкрикнула она. Мамане спасибо, всех друзей от дома отвадила, и своих, и папиных. Она же сумасшедшая была, с ней разговаривать было невозможно. Бред такой несла, что слушать стыдно. Я помню, когда маленькая была, и тетя Нина приходила, и тетя Лида, и дядя Гриша Самсонов, папин друг. Так весело было, они смеялись, разговаривали, гулять вместе ходили и меня с собой брали. Все было как у людей А как Наташка родилась - так мать совсем свихнулась...
- Ира! - осуждающе произнес Стасов. - Ну что ты говоришь? Это же твоя мать.
- Да, свихнулась! - еще громче заговорила Ира. - Об этом все знали. И папа переживал, я же видела. Какое-то предназначение нам всем придумала и носилась с ним как с писаной торбой.
- Какое предназначение?
- Да откуда мне знать! Бормочет что-то, черт его разберет, что она там говорит. Добормоталась.
- Ира, - снова повторил Стасов, - так нельзя говорить о матери.
- А так, как она поступила, - можно? Можно, да? Всем жизнь покалечила, отца убила! Сволочь! Ненавижу!
Неожиданно она разрыдалась так громко и отчаянно, что у Насти сжалось сердце. Она растерянно посмотрела на Стасова, но Владислав только головой покачал, мол, не вмешивайся, пусть девочка выплачется Надо отдать должное Ире, она довольно быстро справилась с истерикой, отерла лицо рукавом старенькой, но чисто выстиранной трикотажной блузки и громко хлюпнула носом.
- Ладно, проехали, - буркнула она все еще дрожащим голосом. - Не обращайте внимания. Задавайте свои вопросы. Разговор с женщиной из милиции выбил ее из колеи. Дядя Владик и его знакомая давно ушли, а Ира то и дело принималась плакать, хотя в общем-то позволяла себе эту роскошь достаточно редко. До десяти часов она успела съездить в центр, в книжный магазин, купила для Наташи учебник французского языка, как раз такой, как она просила, и, вернувшись домой, прилегла, чтобы дать отдых ногам. Около половины десятого хлопнула дверь - вернулся Георгий Сергеевич.
- Ира, вы дома? - послышался из прихожей его голос. Она сжалась в комочек и замерла. Если откликнуться, то придется выходить из комнаты и разговаривать с жильцом, а у нее слезы градом катятся. Конечно, Георгий Сергеевич - дядька добрый и славный, но он начнет приставать с расспросами - как, да что, да кто обидел, да отчего она плачет, а она еще больше разревется. Нехорошо перед чужими слабость показывать, довольно и того, что перед дядей Владиком и этой женщиной из милиции не сдержалась, сорвалась. Теперь корит себя, простить не может.
А плакать не хотелось еще по одной причине. Кожа и без того нездоровая, чтобы не сказать хуже, а от соленых едких слез, Ира это знала по опыту, прыщи раздражались еще больше. Все лицо начинало зудеть и чесаться, что само по себе достаточно противно, да и вид при этом делался - глаза б не глядели. Из кухни донесся шум льющейся воды, мягко хлопнула дверца холодильника - Георгий Сергеевич готовил ужин. Ира зажгла лампу над диваном, посмотрела на часы. Пора собираться на работу в "Глорию". Она покрепче стиснула зубы, чтобы не плакать, и встала.
- Так вы дома? - удивился жилец, услышав ее шаги в коридоре. - Я думал, вас нет. Звал, но вы не откликались.
- Я задремала, - быстро ответила Ира, отворачиваясь, чтобы спрятать лицо. - Устала очень, день был суматошный.
- Поешьте со мной, - предложил он. - У меня как раз все готово.
- Нет, мне идти пора. Да вы не беспокойтесь, я ела недавно.
Накинув на плечи легкую ветровку, Ира отправилась на вечернюю работу. Прямо возле подъезда к ней подлетел какой-то юнец с пачкой бумаг в руках.
- Девушка, можно вас на минутку? Мы проводим социологическое обследование к выборам. За кого вы будете голосовать?
- Отстань, - бросила она на ходу.
Но парнишка не отстал. Напротив, он пристроился рядом и пошел в ногу с ней, размахивая зажатыми в руке бумажками.
- Девушка, ну что вам, трудно ответить? У меня задание опросить сто человек в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет, а вы как раз подходите. За кого вы будете голосовать на выборах?
- Отвяжись, я сказала.
- Ну за кого? - заныл паренек. - За Ельцина или за Зюганова?
- А их что, двое всего? - насмешливо спросила Ира. Она политикой не интересовалась, но была убеждена, что приход к власти коммунистов перекроет ей все возможности зарабатывать деньги. Поэтому к информации о предвыборной борьбе она прислушивалась и знала, что кандидатов не двое, а целых одиннадцать.
- Ну, остальные не в счет, - небрежно ответил юный социолог. - У них рейтинг низкий.
- Чего у них низкое? - переспросила Ира.
- Рейтинг. Они в народе непопулярны. Главные соперники - Ельцин и Зюганов. Вы за кого?
- Ни за кого.
Она быстро шагала, не поворачиваясь к настырному собеседнику.
- Значит, вы будете голосовать против всех?
- Ну что ты привязался? - с досадой сказала Ира. - За кого надо, за того и проголосую. Все, отвали.
Придя в "Глорию", она первым делом бросила взгляд в угол, где обычно сидел Олег. Стол был пуст. Ну и ладно. Не очень-то и хотелось. Провожалыцик... Даже хорошо, что его нет сегодня. Лицо у нее - явно не для провожании.
Но он все-таки появился, когда до закрытия оставались считанные минуты. Возник у нее за спиной, как и в первый раз.
- Привет, Иришка. И снова у нее на глаза навернулись слезы. Так называл ее отец, а после его смерти она ни разу не слышала этого слова. Вернее, слышала, но адресовано оно было не ей.
- Здрасьте, - невнято ответила она, смаргивая слезы. - Опять провожать пришел?
- Опять, - с готовностью подтвердил Олег. - Не прогонишь?
Она не ответила, старательно отскребая грязь со дна большой сковороды, на которой подавали рыбу, приготовленную как-то по-особому. Спиной она чувствовала, что Олег молча разглядывает ее.
- Шел бы ты отсюда. Чего смотришь?
- Я тебе мешаю?
- Да нет, смотри, если нравится. Ничего интересного.
- Интересно. Я когда маленьким был, часами стоял и на мать смотрел. Точь-в-точь как сейчас.
- А мать кто была? - вяло поинтересовалась Ира. - Артистка?
- Какая артистка! - рассмеялся Олег. - Посудомойка. Мы в поселке жили, а рядом - санаторий. Правительственный. Мать там работала на кухне. В то время посудомоечных машин и в помине не было, все вручную мыли. Она брала меня с собой на работу, и я смотрел, как она грязные тарелки, кастрюли, баки надраивает.
- Так ты лимита, что ли?
- Ну, вроде того.
- Разбогател, значит, на московских харчах, ужинать в ресторан ходишь. Небось рэкетир?
- Небось, - весело подтвердил Олег.
- Тогда вали отсюда, - неожиданно грубо сказала Ира. - У меня с рэкетом общих дел нету. Не хватало мне еще вляпаться.
- Да не бойся ты, я пошутил. У меня нормальная работа, охранная. Никакого криминала.
Она закончила возиться с посудой и пошла за тряпками и ведром. Олег, как и в прошлый раз, уселся в кресло перед гардеробом и принялся трепаться с дядей Колей. Почему-то мысль о том, что он ее ждет, была Ире приятна, хотя она совершенно не понимала, зачем он это делает. Она уже домывала унитаз в туалете, когда к ней подошла официантка. Странно, Ира была уверена, что все, кроме дяди Коли, уже ушли.
- Ты что будешь, шашлык или котлеты по-киевски?
- Давай чего не жалко, - откликнулась Ира, не разгибаясь.
- Да мне все равно, - как-то странно усмехнулась официантка. - Что скажешь, то и подам.
- Чего?
Ира выпрямилась и недоуменно уставилась на нее. Как это "подам"? Она издевается, что ли?
- Чего ты несешь?
Официантка с любопытством посмотрела на Иру.
- Так ты что, не знаешь? Кавалер твой ужин на двоих заказал. И мне отдельно приплатил, чтобы я вас обслужила. Щедрый он у тебя.
- Да иди ты! - Ира снова склонилась над унитазом. - Шутки у тебя...
- Какие шутки, ты что! Вот как Бог свят. Давай домывай в темпе, повара-то все ушли, если блюдо остынет, я ничего сделать не смогу, они плиту выключили.
Ира ничего не ответила. Она всегда терялась, когда ее разыгрывали, не знала, как правильно реагировать, чтобы не оказаться в смешном положении. С чувством юмора у нее было плоховато, да и какой уж тут юмор при такой-то жизни.
- Ладно, я подам и то, и другое, сама решишь. Что не съешь - забирай домой, он все оплатил заранее. Только, Ир... Ты это... В общем, я все накрыла там, приборы поставила, холодные закуски, спиртное. Вы с закусками побыстрее заканчивайте, ладно? Тогда я быстренько горячее подам и домой побегу, а вы уж сидите сколько хотите. Посуду только помой потом, а то до утра засохнет. Дядя Коля тебе ключи оставит, запрешь тут все, а утречком ему занесешь. Договорились?
