Владимир Шитов - Собор без крестов
считать барыш, но куш мы отхватили добрый. Быстрее все приводи в прежний порядок и уматываем».
Сарафан закрыл сейф, поставил полку в прежнее положение, застопорил ее болтом и, испытывая огромную
физическую и психическую усталость, поднялся за Бородой в дом.
— Страшно устал, — были его первые слова, когда он поднялся в дом, присев в коридоре на стул. В это
время Борода с Диспетчером на кухне приводили все в порядок.
— Еще бы не устать, более двух часов просидел в подвале, — уважительно заметил Диспетчер.
Борода работал молча, гордый за своего зятя:
«Не зря я за него столько боролся, теперь пойдет махровая отдача».
Они сходили в спальню, где спокойно спала Евдокия Ивановна, ее равномерное дыхание всех успокоило.
Выйдя из дома последним, Диспетчер своим ключом закрыл дверь на замок.
На любопытный вопрос Диспетчера о том, сколько денег в чемодане, Борода злобно сказал:
— Не будем же здесь во дворе их считать!
Потом, смягчаясь, добавил:
— А денег до хрена.
Он никому не доверял нести портфель Белозерского, да никто и не претендовал на это.
Сарафан в автомобиле сел на заднее сиденье один, положив сбоку свой портфель. Откинувшись на спинку
сиденья, он устало произнес:
— Полжизни оставил в этом подвале.
— Ничего, это так бывает вначале, а потом привыкнешь, — успокоил его Борода.
«Тебе хорошо так рассуждать, а вот побыл бы в моей шкуре, тогда иначе запел бы», — не имея сил для
спора, отрешенно подумал Сарафан.
Вслух он мечтательно произнес:
— Сейчас бы стаканчик водочки дерябнуть.
— Дома дерябнем! — согласился и Борода, заметив: — Там уже все приготовлено.
Приехав домой, Борода поставил свой «Запорожец» в гараж, после чего пригласил всех в дом. В зале на
столе стояли холодные закуски, бутылки с коньяком и шампанским.
— Сегодня водку пить не будем, — довольный произведенным впечатлением, улыбнувшись предложил
Борода.
— Меньше всех у нас сегодня устал Валет, который домоседствовал и приготовил нам такой стол, а поэтому
отведем ему роль гостеприимного хозяина, — сказал Борода. — Но прежде чем приступить к пьянке, надо узнать, за что мы будем пить. Согласны?
За свою жизнь Борода многое видел и считал, что больше ему не придется удивляться, но добыча в 180 000
рублей и колье на сумму более 100 000 рублей его просто потрясли. Между тем члены «семьи» могли видеть
только деньги, тогда как колье в футляре, не зная его цены, Борода еще в доме Белозерского взял из чемодана
себе в карман пиджака «на хранение».
— Ну, зятек, обрадовал, прямо убил, — любовно глядя на пачки денег, растеряв степенность и сдержанность, ворковал Борода. — Нас в «семье» шесть человек, мы давно не подпитывались, а поэтому дележ добычи будет
не так, как всегда, — в процентном отношении, а поровну, — решил Борода.
— Нас за столом пятеро, — не врубившись, заметил Цыган, видя Бороду, себя, Валета, Сарафана и
Диспетчера.
Сидевший рядом с ним за столом Валет, нагнувшись, что-то прошептал ему в ухо.
— Извини, Борода, чердак прохудился, — снимая свой вопрос, положил ладонь на грудь Цыган.
Благосклонно посмотрев на Валета, Борода прежде, чем приступить к дележу денег, твердо сказал:
— Дорогие мои друзья, мы все люди, мы все человеки, но все люди разные. У одних крыша протекает, у
других лень в ногах, другие любят работать только за столом, поэтому я предлагаю в следующий раз делить
добычу по участию каждого в операции. К уравниловке, я думаю, наши кореши перейдут при коммунизме.
— При коммунизме воров не будет, — авторитетно заявил Диспетчер. — Я бы и сейчас деньги поделил в
зависимости от участия каждого в этой операции, но я не хочу ссориться кое с кем. С другой стороны, жадность
фраера сгубила. Понял, Цыган?
Предложение Бороды было принято единогласно. Поделив деньги, Борода с угрозой в голосе потребовал:
— У вас появилась куча денег, не вздумайте по-дурному ею сорить. Если до любого из вас дойдет, что кто-то
обнаглел и своими деньгами начал чрезмерно суетиться, будем наказывать вплоть до изъятия денег в общий
котел. Вы видите, я езжу на «Запорожце», а это не от бедности, а потому что чердак работает.
После официальной части началась пьянка, которая длилась не более двух часов, так как каждый находил
причину, чтобы удалиться и остаться наедине со своим капиталом.
Борода с Сарафаном остались в доме одни. Сидя за столом, Сарафан сказал:
— Зря ты сегодня применил уравниловку. Она кое-кому может понравиться, а меня такой дележ не
устраивает.
— На троих у нас 90 тысяч, сумма приличная и плюс к ней посмотри на вот такую вещицу. — Он положил
перед Сарафаном футляр с колье.
Достав колье, Сарафан стал его рассматривать с интересом, но, прочитав паспорт к нему и его стоимость, был удивлен до беспредела.
— Его мы с тобой подарим Альбине в день рождения внука. Согласен? — предложил Борода улыбаясь.
— Ну, Константинович, — Сарафан впервые назвал тестя по отчеству, — ты меня убил своей новостью.
Тогда дележом я удовлетворен.
— Зачем всей кодле знать, что мы имеем такое колье, что оно именно с данной операции? Хай радуются
своим тысячам, а мы свое не упустили.
— Константинович, ты мне начинаешь нравиться, а поэтому я хочу поговорить с тобой на дипломатическую
тему...
«Интересно, что он мне сейчас будет петь», — подумал Борода.
— Добычи нам хватит на несколько лет спокойной жизни. Подоенная нами корова мычать не будет, иначе ей
самой не сносить головы. Я на данную операцию сразу согласился потому, что мы экспроприировали личную
собственность. Если мы продолжим свои гастроли на ниве социалистической, как в законе говорится, собственности, то менты могут сесть нам на хвост и не отстанут, пока не заарканят. Мы, не попользовавшись
своим капиталом, лишимся его...
— Волков бояться, тогда не надо и в лес ходить, — недовольный таким разговором заметил Борода, нервно
гася в пепельнице сигарету.
— Константинович, я могу хотя бы завтра открыть еще один сейф, чтобы доказать тебе, что я не трушу, но
будет ли в нем такая добыча, как сегодня — неизвестно. Преждевременно засветиться — не геройство, а
глупость.
— Зачем ты мне говоришь прописные истины, я же не ребенок? — язвительно заметил Борода с вновь
пробуждающимся недовольством Сарафаном и уже начиная терять терпение.
— Константинович, ты наш руководитель, я являюсь активным исполнителем, поэтому мы с тобой сейчас
должны подумать о тех последствиях, которые нас ждут, когда поймают.
— И какие последствия нас ожидают? — прищурившись и уже догадываясь, куда клонит Сарафан, спросил
Борода.
— У нас с тобой по потолку верхняя планка, тогда как остальные отделаются приемлемыми сроками.
После паузы Борода, скрывая волнение, пошутил:
— Веселую картину ты мне нарисовал и, что обидно, она правдивая.
Сарафан, задумавшись, молчал. Борода, потерев ладонями виски, поинтересовался:
— Какие предложения у тебя на этот счет?
— Никаких! — закуривая сигарету, не спеша ответил Сарафан.
— Ты, зятек, не крути. Если начал говорить, то говори до конца. Сказанные тобой слова возникли в твоей
голове не сейчас. Они есть плод долгих размышлений.
— Ты прав, Константинович, я думаю не только о своей шкуре, но и о твоей. У нас деньги есть, другие пускай
думают о себе сами.
— Меня не поймут, если предложу кодле разбежаться, — соглашаясь с Сарафаном, выдохнул Борода.
— Тебе не надо будет ничего говорить. Такой разговор я беру на себя. Ты только завтра, когда я с ними буду
беседовать, сильно не спорь со мной, — попросил Сарафан.
— А если нам понадобятся деньги, тогда как быть? — выкинул свой последний козырь Борода.
— Деньги достать мы сможем с тобой вдвоем, тогда нам не придется делиться ими, как сегодня.
— Уговорил окончательно, чертяка! — откидываясь на спинку стула, согласился Борода.
— Другого решения не должно и быть, — обрадованно заметил Сарафан, так же психически расслабляясь.
На другой день вечером вся дружеская компания вновь собралась дома у Бороды. После оживленного
разговора и состоявшегося вновь застолья Сарафан поднялся, закурил и подошел к подоконнику. Присев на него, он сказал задумчиво, привлекая к себе внимание присутствующих:
— Вчерашним провернутым делом мы все подвели себя под высокую статью. Еще одно подобное дело, и мы
все можем подойти под вышку. — «Вероятнее всего, вы подведете меня», — ему хотелось сказать это, но он
сдержался и продолжал: — А поэтому нам надо о нем забыть и разбежаться. В будущем каждый будет отвечать
