Безмолвный пациент: комплект из 3 психологических триллеров - Алекс Михаэлидес
– Макаров, вот тебя вроде выпустили, а все такой же псих надоедливый, – усмехается Роман, протягивая карту с пин-кодом. – Это тебе, благодарность от родителей. Кирилловы с Тарасовыми скинулись. Просили лично вручить.
– Благодарность, значит? – Удивлен, помнится, в последнюю нашу встречу мама Вики меня на месте прибить была готова. – И сколько там? – Вот оно! Алчность бытия свободного человека. Пять лет о деньгах не думал, поили, кормили, ни о чем заботиться не приходилось. А сейчас главный вопрос, сколько денег на моем счету! Самому смешно. – Сумма хотя бы с четырьмя нулями?
– Понятия не имею, – фыркает. Знает, что не всерьез спрашиваю. – Но с тебя новый свитер, в прошлый раз, выходя из психушки, ты у меня его позаимствовал.
– Хорошо хоть не посуточная квартплата за проживание. Кстати, я у тебя еще зубную пасту с бритвой брал, вместе со свитером верну, – подтруниваю. Нет, мне не весело, как может показаться. За шутками прячемся от серьезных тем. Страшно спросить. – Вика с Никой как?
– Ну, про Вику ты сам знаешь, выписали. А Ника… Девочка была на сильнодействующих препаратах, сейчас находится в больнице. Физических травм нет, ребенок общается, на контакт идет. Пока этого достаточно.
– Хорошо. А остальные девочки, про них что-то удалось выяснить?
– Да, мы проверили транзакции переводов со счета Клюева, вышли на арендованную квартиру в Подмосковье. Девочки были там. Божена Денисова – наша Одинцова. Анастасия Агафонова, семнадцати лет и Екатерина Котова, двенадцати лет… – замолкает. По глазам вижу, не хочет говорить, что было дальше.
– Продолжай.
– Когда мы приехали, раздалось три хлопка. Одинцова выстрелила сначала в девочек, потом застрелилась сама. Нам удалось спасти только младшенькую, Катю. Она сейчас в реанимации, врачи ничего не могут обещать. Как-то так.
– Вот же ублюдок… В подвале Клюев сказал, что работает не один, что я даже не понимаю, во что ввязался, – выдаю после минутной паузы. – Он мне по голове дал. Пока я был без сознания, кое-что вспомнил. Пять лет назад именно Клюев вывез меня с телом дочери подальше от бункера и выбросил на детской площадке возле нашего дома. Вы верно установили маршрут. Я мало что соображал из-за действия галлюциногена, дочь пытался реанимировать. Мне казалось, что она жива. Воспоминания отрывочные, но… С ним в машине был кто-то еще. Лица я не видел, но, насколько я понял, именно этот неизвестный настоял на том, чтобы меня оставили в живых.
– Я согласен с тем, что Клюев действовал не один. Все это время он был осторожен, да и сомневаюсь, что наш санитар стал бы так подставляться с пропуском. Его слили свои же. Дело резонансное, копать будут еще долго. Кому-то это стало невыгодно. Думаю, в этом всем замешаны большие деньги и связи, но на данный момент у меня нет никаких доказательств, – вздыхает следак, паркуется. Мы приехали на место. Кладбище. Вот он, мой единственный маршрут. Сегодня хоронят мою дочь, в третий раз.
– Послушай меня, Гриша. Ты уже сделал все, что мог, отомстил за Люсю, девчат спас. Ты герой. Но остановись, дальше мы сами. В конце концов, это наша работа. Я докопаюсь до истины.
– Спасибо, что подвез, – киваю, протягиваю руку. Пожимает. Хороший он все-таки мужик оказался. – Ты прав. Дальше вы сами, без меня.
Выхожу, дверью колымаги хлопнул. Нарочно, знаю, что беситься будет. Так, для профилактики, чтобы в тонусе себя держал, а то где он еще такого подручного психа найдет?
Люська рядом, руку протягивает. Всю неделю за мной хвостиком ходила, болтала без умолку, но сегодня наш последний день. Подходим к могилке. Аленка с Егором и двое гробовщиков. Больше никого. Нас ждут, не начинают.
– Здравствуй, Гриша. Спасибо, что вернул нашу девочку. – Жена обняла, в щеку целует. Слезы она уже давно все выплакала, не осталось ничего, но улыбку увидеть не ожидал. – Начинайте, пожалуйста. Больше никого не будет.
Гроб в могилу опустили. Целых десять минут понадобилось только тросы натянуть. Еще тридцать – закопать. Аленка венок кладет, за всю процессию не шевельнулась ни разу, но сейчас вижу облегчение в ее глазах. Хочу что-то сказать, не выходит, рот словно заклеили.
– Значит, тебя выписали? – спрашивает она. Киваю, сам встал, как истукан. До чего неловко себя чувствую. – Хорошо. У тебя есть где остановиться?
– Да, конечно. Есть. Не переживай. Я все решу, – выдаю набор слов.
– Ну ладно тогда, – улыбается бывшая жена. – Мы, наверное, пойдем. Егорка весь изъерзался, устал. Мы только утром прилетели. Ты звони, если что-то понадобится.
– Спасибо, – только и могу ответить я, провожая ее взглядом. Сильно перед ней накосячил, теперь в глаза смотреть не могу. Не представляю, как это можно исправить.
– Мог бы с ними напроситься, на жалость надавить. – Галчонок душу травит, ручки на груди скрестила. – Мама бы тебя пустила. Диван в гостиной все равно пустует!
– Думаешь, стоило? – Опускаюсь перед ней на колени. Хорошо, что гробовщики ушли, на кладбище пусто. Не хотелось, чтобы меня в самый первый день на свободе за психа приняли.
– Конечно, стоило! Иначе как ты ее возвращать собираешься?! – дуется Люська, губы закусила, на меня смотрит. – Ведешь себя, как маленький! Вот как ты без меня справишься?
– Справлюсь, галчонок. Разве не ты мне говорила, что я уже большой мальчик? – Улыбаюсь, по щеке дочки провожу. Не чувствую, ничего не чувствую. Хотел прикоснуться, хотя бы в последний раз, но нет… Люся застряла в этом мире не из-за монстров, мести или спасения детей. Она здесь из-за меня, и я должен ее отпустить. Ради нас обоих. Но, чтобы она смогла уйти со спокойной душой, она должна поверить в меня. А значит, я должен сделать то же самое. Поверить в самого себя. – Не переживай за нас. Со мной все будет хорошо, и обещаю тебе, я позабочусь о твоей маме и младшем братике. Они в надежных руках. Честное слово. Я очень сильно тебя люблю, мое солнышко. Прости, что так редко тебе об этом говорил при жизни.
– Я тоже люблю тебя, папочка, – улыбается дочурка, позади себя смотрит. Видит что-то, но для меня это всего лишь пустое место на фоне чьих-то могилок. – Мне пора…
– Я знаю, – с комом в горле отвечаю я, кулаки сжал до боли. – Все будет хорошо, – повторяю для убедительности. Не должна сомневаться, иначе не сможет уйти. – Твое место в мире гораздо лучшем, чем этот. Познакомишься со своими бабушкой и дедушкой. Они классные, тебе понравятся… Только не доводи их сильно, договорились?
– Я буду за вами приглядывать, –
