Бриллианты вечны - Бретт Холлидей
В это время Марианна попросила меня следовать за ней. Она отвела меня в холл, где были Лорн и Сю с братом, ожидавшие меня. Они собирались пойти в полицию, и Сю пожелала, чтобы я пошел с ними.
Френсис с удивленным и недовольным видом был вынужден дать свое согласие. Лорн казался равнодушным.
За нами следовал целый отряд полицейских, и наше шествие по улицам этого маленького города вызвало сенсацию.
Разговор с судьей и комиссаром велся на французском языке, поэтому я и Френсис мало что поняли. Но Лорн и Сю переводили нам. Они рассказывали властям все: о наследстве, о попытке похищения, о существовании вещицы, которая должна доказать подлинность личности Сю. Они привели основания, в силу которых следовало полагать, что все убийства связаны с этим делом.
Их много раз прерывали и задавали им вопросы. Это был трудный час, и результат был тот, которого следовало ожидать.
Полиция не поверила их истории. Их слушали, задавали вопросы, даже волновались и, кажется, послали одну или две телеграммы. Однако поверить в эту необычайную историю не могли.
Во всяком случае, разрешения на выезд Френсису Телли с сестрой не было дано. Его лицо вспыхнуло, приняло гневное выражение, он даже немного вспылил, но это не помогло. Они были учтивы, они сожалели: но мсье должен сам понять, что это невозможно. Нас заверили, что завтра утром приедут детективы из Парижа и тогда все будет решено и убийцу посадят в тюрьму. Может быть, так и случилось бы, но нам не суждено было убедиться в этом.
В результате наше возвращение в отель очень напоминало отступление.
Сю шла рядом со мной. На ней было пальто из грубой шерстяной материи на меховой подкладке. Темный меховой воротник закрывал ее подбородок, и я видел лишь прямую линию ее носа, темный изгиб ресниц и развевающуюся прядь ее волос из-под красного берета. Мы шли в отель по узкой улице, замощенной светлым булыжником, вдоль каменных домов с закрытыми ставнями и высокими остроконечными крышами. Всю дорогу Сю молчала.
Когда мы вошли во двор отеля, Френсис и Лорн были впереди нас, один из полисменов был рядом с Сю. Воспользовавшись тем, что полисмен не понимал по-английски, Сю прошептала мне:
— Я потеряла сувенир. Я не могу показать его Френсису. Он исчез.
— Вы сказали ему об этом?
— Нет, нет! Он не должен знать. Но что мне делать? Открыв дверь в холл, Лорн обернулся, пропуская вперед Сю. Ловсхайм ожидал нас, потирая руки, на которых сверкали драгоценные камни. Попугай издал звук, означавший приветствие.
Глава 15
По всей вероятности, именно этот отвратительный жест Ловсхайма сразу же убедил меня в том, что он вновь стал уверенным в себе.
Еще со времени убийства Стравского он был заметно встревожен и не уверен в чем-то. Казалось, что он и мадам Грета чего-то выжидают. Но Грета была уравновешенной в своем таинственном, терпеливом ожидании. Можно было подумать, что план действий Ловсхайма еще не определен, что он боится начать решительные действия. Лицо его лоснилось и имело плохой цвет, его взгляд был беспокойным, а руки двигались беспомощно и бессмысленно.
Но теперь у него появился решительный вид. Его неизменная улыбка не была больше льстивой. Похоже, что теперь он точно знал, что ему следует делать. В его массивных плечах и жирных руках появилась живость. В его бегающих глазах и улыбке чувствовалась уверенность. Даже драгоценные камни, казалось, приобретали новый блеск, отражающий прилив преступной и целенаправленной энергии.
— Итак, — сказал он торжественным тоном, — вы были в полиции. Вы все устроили и теперь можете покинуть мой бедный отель. Это очень хорошо. Не поймите меня так, будто я хочу, чтобы мои гости покинули меня. Просто я сочувствую их переживаниям.
Он подошел к Сю, словно желая снискать ее расположение.
— Я очень рад, мисс Телли, что ваш брат, наконец, приехал. Очень жаль, что вы покидаете нас. Мы делали все, что было в наших силах, чтобы вы были счастливы у нас. Но бедной девушке пришлось пережить печальное время, — сочувственно прибавил он, обращаясь к Френсису Телли, хотя почему-то избегал встречаться с ним взглядом.
— Но похоже, что мы не уезжаем, — сказал Френсис Телли.
Жестикулирующие руки Ловсхайма замерли в воздухе. Внезапно он так растерялся, что это было почти нелепо. Выражение решимости мгновенно исчезло с его лоснящегося лица.
— Но... почему?!
Мне сразу стало ясно, что задуманный Ловсхаймом план строился на немедленном отъезде Сю в сопровождении ее брата.
Я обратил внимание на Френсиса Телли. Отвечая, он вначале был в плохом настроении и имел неприятный вид. Затем его поведение стало непринужденным, но от этого он не стал симпатичнее.
— Эти идиоты считают, что нам надо дожидаться прибытия детективов из Парижа. Не знаю, что они здесь откроют, однако полиция не разрешает нам выехать. Нас заставляют оставаться здесь и подвергаться опасности в вашем смертоносном отеле...
— Мсье, — смущенно вставил Ловсхайм, — это печальная случайность. Всего лишь случайность...
— Это неслыханно! Что мы можем сделать, Лорн?
Лорн медлил с ответом. Судя по задумчивому, отсутствующему взгляду его темных глаз, он искал выхода из создавшегося положения.
Я задумался над странными словами Ловсхайма "печальная случайность". Любопытное преуменьшение! Весь этот ужас он свел к двум словам: "печальная случайность"!
Затем мне пришло в голову, что именно это он и хотел сказать. С его точки зрения, эти ужасы могли быть печальной случайностью, разрушившей его тщательно продуманные планы. И эти планы теперь вновь расстроились из-за непредвиденного упорства со стороны полиции.
Но если так, то почему он хотел, чтобы Сю немедленно уехала со своим братом? — спросил я себя. Может быть, мое мнение о Ловсхайме было ошибочным? Возможно ли, что он был искренним, бескорыстным другом девушки, ничего не зная о ее наследстве? Не знал о том, что угрожало ей, не знал обо всем этом ужасном деле?
— В настоящее время мы ничего не можем сделать, нам остается только ждать, — сказал, наконец, Лорн спокойным тоном.
— Ждать! — нетерпеливо воскликнул Френсис Телли. — Кажется, это единственное занятие для всех баб. Ждать! Чего? Новых убийств?!
— Уверяю вас, это было вынужденное ожидание, — сказал я. — И для нас оно было так же неприятно, как будет для вас.
Он медленно повернулся ко мне.
