Смерть в партере - Кирилл Витальевич Бузанов
Догоня присвистнул, войдя в квартиру, и высказался на тему того, что крутые профи поработали: «Обшарено по уму!» Выглядел он для вернувшегося из «жопы мира» подозрительно свежо и явно был рад меня видеть, несмотря на неприятный повод столь поздне-ранней встречи — пошёл уже четвёртый час. Заглянув в комнаты, он это своё мнение лишь подтвердил, но я отговорил его проводить следственные мероприятия, а повёл на кухню, где предложил для начала выпить чаю, а там — как пойдёт…
Я собирался вербовку провести на сухую, а уж потом вспрыснуть это дело. И рассчитывал сделать всё это быстро, особенно учитывая обстоятельства и время суток, поэтому не стал расспрашивать, как у него дела, рассказывать про балет и ещё как-то ходить вокруг да около, а сразу взял быка за рога: «Сергей, возможно, я тебя сейчас удивлю, но не подумай, что я страдаю манией преследования или допился до „белки“. Да ты и сам говорил, что в смерти аудитора этого что-то „не так“, и ты абсолютно прав: чутьё нутром у тебя отлично работает! Более того, я знаю, что у меня в квартире искали, и это… флешка, которую мне… он перед смертью передал…»
Я вернул Догоне те его две паузы, и он даже рот открыл — мои вышли куда как эффектнее! И, не дав ему времени опомниться, я в нескольких абзацах рассказал, и как дело обстояло на самом-то деле, и что ещё случилось. Сергей слушал, вид имея слегка огорошенный, и вопросов на задавал. Закончив же с повествовательно-описательной частью, я перешёл к сути моего делового предложения по сотрудничеству: «Как видишь, картинка складывается весьма понятная, но, сам же понимаешь, прямых доказательств нет, а я, выходит, важную улику от следствия скрыл. И я не собираюсь эту версию больше никому озвучивать, только тебе решил рассказать, и есть этому причина: я хочу сам это дело расследовать, а тебе предлагаю помогать мне в этом. В частном порядке и за неплохие деньги. Мы не случайно вот так встретились, и мне твоя помощь очень нужна. А я вполне себе обеспеченный человек и считаю, что работа должна оплачиваться — это НЕ обсуждается! Детали я уже продумал, и мы их обсудим, но я хочу здесь и сейчас услышать твоё принципиальное решение. Ты согласен?»
Сергею понадобилось некоторое время, чтобы и информацию переварить, и решение принять, но небольшое — я успел только по новой чашке чая налить. «Да уж… И само дело повернулось во как, плюс — верно ты говоришь, что не случайно мы через столько лет встретились. Как мушкетёры „Двадцать лет спустя “! Давно уже я не верю в „случайные“ совпадения, а это точно не случайно…» Он отпил чаю, я же молчал, на него смотрел и ждал — принципиального ответа пока не прозвучало. «Да ты можешь так и не смотреть! Я и за просто так согласился бы тебе помогать, но ты абсолютно прав: так будет правильнее. Это не вопрос суммы денег, а формата. Так удастся разделить дружбу и службу, и одно другому ни мешать не будет, ни страдать одно от другого. Ты, конечно, умник! Естественно, я согласен!»
Ожидаемый ответ получен, и я достал виски — если это не повод, то что же тогда может считаться поводом?! Мой новый сотрудник всецело поддержал эту идею, и мы чокнулись: «За успех нашего дела!» Но с места в карьер брать не стали — по глоточку, а быстро согласовали размер гонорара и решили провести по горячим следам первую совместную оперативную встречу. И я дал слово майору Догонину, предложив изложить своё видение ситуации, с учётом всех открывшихся ему новых обстоятельств.
«Согласен, всё очень похоже на то, что шантажировал свою корпорацию покойный. И на флешке — компромат. С ней потом разберёмся, сейчас надо в целом ситуацию уточнить. Примем это как факт. То есть мотив налицо. Но что-то слабо я верю, чтобы корпораты, тем более столь серьёзные, на мокрое дело пошли. Не миллиард же он просил, думаю, вполне адекватную сумму, и им откупиться — как нечего делать. И что меня ещё больше смущает — так это потенциальный исполнитель и способ убийства…»
Мы ещё раз чокнулись, теперь без тоста, и пошли на балкон перекурить, где Сергей продолжил строить умозаключения: «Когда я туда приехал, их эсбэшник меня полностью убедил, что сам он в шоке от этой смерти. Держался-то он хорошо, но я видел, что не играет — реально напрягся генерал отставной. А если бы сделал он это обдуманно, то, наоборот, уже бы не нервничал. И видел я, как он в сторонке со своими корейцами общался, и все они были явно поражены случившимся. Короче, не могу я пока поверить, что это он организовал, не вяжется!»
Я этого не видел и судить не мог, но чутью Догони начинал уже доверять. А он продолжил за корейцев адвокатствовать: «Ну и как? Отравлен, хотя теперь это мы никогда не узнаем — его уже, поди, кремировали и похоронили. И тогда получается, что в антракте это произошло, хотя есть сейчас и яды, не сразу действующие. Впрочем, судя по тому, как он умер, вряд ли долгодействующий. И этот способ более чем странен для устранения в нашем случае. И непонятно, как и где могли яд дать, да и зачем так заморачиваться — есть попроще способы на тот свет отправить!»
С этим выводом сложно спорить, но я попробовал всё же подискутировать: «Да, выбор странен, но, возможно, это для того сделано, чтобы естественную смерть симулировать?» Аргумент Сергей опроверг легко: «Если бы делу дали ход после первой экспертизы, то повторная точно нашла бы что-то — оборудование сейчас у них такое, что вошь на Марсе разглядят. Отравление от естественной однозначно отличат, да и так шантажистов не мочат, уж поверь мне…»
Я ему верил, но продолжил играть роль скептика: «А может, это у них последний шанс был — помнишь, я тебе говорил, что видел, как он с корейцем одним эмоционально общался
