Рождественские расследования - Алекс Винтер
Наташка неистово училась в институте востоковедения. Поступить туда невозможно, учиться тоже невозможно, но она поступила и училась – изо всех сил! В таких институтах существует жесткая схема распределения языков и вообще дисциплин. Абитуриент поступает просто в институт, а там уже профессорско-преподавательский состав распределяет, кто какой язык будет учить. Кому-то достаются вожделенные японский и китайский – на специалистов с этими языками, по слухам, всегда есть спрос, кому-то – фарси, маратхи, идиш или фула. Наташке достался азербайджанский.
Мама очень переживала. Пять лет в институте учить язык, чтобы потом делать… Что?.. Переводить в Федеральной миграционной службе заявления? Преподавать в школе для иностранных рабочих? Работать в пресс-службе Выхинского рынка?
Мама очень переживала, болела на лавочке. Наташка неистово училась.
Институт она окончила с отличием и тут же получила предложение от какого-то крупного международного банка. Филиал в Баку, работать, соответственно, тоже нужно в Баку.
Вариантов не было никаких – оставаться в Москве никак нельзя, папаша почти допился до белой горячки, но все еще не окончательно. Неотложка увозила его, но лишь на время, и это время было самым лучшим в семье. Все отдыхали и блаженствовали на собственной пятиметровой кухне, а не на лавочке в сквере.
Наташку провожали, как когда-то в эмиграцию, – понимая, что вряд ли придется увидеться снова. То есть надежда есть, но она так призрачна, что на нее нечего рассчитывать. Ей дали с собой кипятильник, кастрюльку, небьющийся стакан, теплые носки, заварку, кофе, сушки, сухую колбасу, зимнее белье, термос и газовый баллончик для самообороны.
Был бы пистолет или автомат – тоже положили бы!
Так что в Баку она прибыла во всеоружии.
Просторный и прекрасный белый город, полный солнца и прозрачного света, стекающего с гор, поверг ее в шок и оцепенение. В аэропорт за ней пришла машина с флагом РФ – из посольства.
– Ай, что такая грустная? – сказал ей пожилой шофер-азербайджанец. – Ты же в Баку, лучшем городе на земле! Возвеселись!
Наташка не то что «возвеселиться» – выйти из комы никак не могла! Из высоких окон ее апартаментов были видны узорчатый шпиль минарета, гранатовые деревья в саду и желтая стена Старого города. Работала она в стеклянном небоскребе, обращенном к морю. По морю ходили большие важные корабли.
Здесь все было как-то по-другому, не так, как виделось из Москвы, здесь было просторно, чисто и по-южному беззаботно. Восточные мужчины оказались сдержанными и деликатными, женщины – приветливыми и заботливыми.
Но это было только начало.
Примерно через год за ней стал ухаживать местный бизнесмен средней руки. Он как-то зашел к приятелю, Наташкиному начальнику, увидел Наташку и пригласил ее на концерт в филармонию. Она отказалась, конечно. Он зашел через неделю с сестрой Лейлой, веселой, лукавой и очень хорошенькой, и они вдвоем пригласили Наташку на праздник журнала «Баку». Наташка согласилась и пошла. Праздник проходил в Старом городе, в саду, где журчал арык и росли старые карагачи, и официант Ганифа угощал Наташку чаем с чабрецом, который собственноручно собирает в горах его бабушка, и вареньем из белой черешни.
После праздника кавалер и его сестра проводили Наташку до ее апартаментов, и всем троим было очень весело, и брат с сестрой рассказывали про свою бабушку, которая страсть как любит играть в карты и приучила детей, и до сих пор бабушка с внуками играют по секрету от родителей, университетских преподавателей, которые такого глупого развлечения не одобряют.
Примерно на третьем свидании Наташка поняла, что все пропало. Она влюбится в этого парня – или уже влюбилась! – и никакие ее прежние мучения с папашей-садистом, с вечно болеющей мамой, с пропадающей младшей сестрой не сравнятся с этими будущими, предстоящими мучениями! Он никогда на ней не женится – это очевидно. Они из разных культур, разных миров. Они разной веры, в конце концов! Она никогда не переедет в Баку навсегда, потому что не бросит маму в малогабаритной квартире общего пользования на окраине Москвы. Она и поехала только для того, чтобы заработать денег и наконец-то всех спасти!
И тогда она решила бежать. Она поняла, что это будет единственно правильное решение. Приятель-начальник ни о чем не знал, она подписала увольнение у высшего руководства, собралась за полдня и улетела.
…В Москву! В Москву!
Она прилетела в ноябрь, снег, дождь, слякоть и маету. Она прилетела на конечную станцию метро, где никак нельзя сесть в поезд. Гранатовые сады, хрустальные окна на море и белые корабли, веселый парень, его сестра и университетские родители остались за семью горами – навсегда. Она немедленно угодила в институт нервных болезней и выписалась из него только под Новый год, без всяких, даже призрачных, надежд.
На Новый год он приехал за ней из Баку. Позвонили в дверь, Наташка пошла открывать, уверенная, что за дверью папашины знакомые друзья, а оказалось – он. С корзиной гранатов и букетом бакинских роз.
Он долго искал ее адрес и нашел, только догадавшись обратиться в посольство. У подъезда стояла машина с флагом Азербайджана.
К этим праздникам Наташка прислала нам фотографию, где они все хохочут под раскидистым карагачем, вся безбрежная азербайджанская семья – бабушка на первом плане. В руках у Наташкиной мамы огромный белый зонт, совершенно неуместный на южном солнце.
Анна и Сергей Литвиновы. Удаленная любовь
Петя влюбился. Заочно.
Это не самая первая его любовь была.
И не первая – на расстоянии.
В выпускном классе он чрезвычайно увлекся голливудской актрисой Дженнифер Энистон. Он посмотрел все фильмы с ее участием, все серии «Друзей», все интервью. Стены в своей комнате ее изображениями оклеил. Написал девушке три письма, выяснил адрес агента, послал через него – ответа не последовало. Хотел после того, как вступительные экзамены сдал, в Лос-Анджелес рвануть: найти ее, познакомиться, упасть к ногам, объясниться в любви. Родители еле отговорили.
Мама, Евгения Александровна, сильно, конечно, переживала. А папаня, Ростислав Семенович, ее утешал: «Всякая любовь, – говорил он, – во благо. Даже такая затейливая. Смотри, как Петюня свой инглиш подтянул, чтобы этой красотке письма писать и сериалы с ней смотреть без перевода, с натуральными ее интонациями. Подожди, перебесится».
И правда: Петр поступил в вуз, начал с девушками встречаться. В один прекрасный день убрал постеры с далекой возлюбленной из своей комнаты – а то никакую другую милую не приведешь: взревнует или вовсе психом назовет.
Правда, в отношениях с противоположным полом планка его оказалась задрана чрезвычайно высоко. Переборчив был исключительно. Та – недостаточно умна, другая – не слишком красива, третья – плохо образованна или не очень воспитанна.
А однажды, на
