Длинная тень ожиданий - Лариса Павловна Соболева

– Их тоже вор забрал? – уточнил изумленно Иван.

– Может, подумал, что это раритет, – пожала плечами Милана. – И последнее: двое наручных часов – золотые и платиновые, тоже подарочные. Кажется, все перечислила. Может, там еще что-то лежало, я не в курсе.

– Неплохо поживился вор? – обратился Леха к Рудакову. – Только не пойму, если пришел за наживой, зачем ему документы?

– Лешка… – протянул тот. – За документами простых граждан идет дикая охота, а тут тайны целой компании. Может, вор за ними пришел…

– А забрал, что подвернулось? – вставила Милана. – Какой же вор откажется от золота и бриллиантов, от стопки денежек в иностранной валюте?

– Понимаете, миледи, – принялся вслух рассуждать Рудаков, – судя по рассказу, к этому преступлению готовились тщательно, поэтому вор не какой-то там простой домушник. Ну, сами посудите: ключи у него были от двух замков входной двери, на сейфе не один код, я правильно понял?

– Совершенно верно, – кивнула Милана. – Сейф двухсекционный, сделан по индивидуальному заказу отца. А ящик с драгоценностями открывается ключом, который лежал… черт… где же он лежал? Я уже и не помню.

– Ну, хотя бы приблизительно.

Милана приставила указательный палец к своему виску, вытаращила глаза, короче, наглядно показала, как усиленно думает. Но прошла минута, это очень долго, потому Леха решил подсказать:

– В сейфе? На полках? В ящиках стола?

– Одно время в сейфе лежал, потом в вазочке… А какая разница? Сейф все равно не открыть без комбинации цифр.

– Конечно, – согласился с ней Иван, – даже на простом сейфе подобрать код немыслимо, тем более за время ограбления, а тут степень защиты увеличена.

– Из Агнии выбили коды и ключи от квартиры, ты это хочешь сказать? – спросил напрямую Леха, понимая, что друг щадит Милану.

– Может, да, а может, и нет, – неопределенно ответил тот. – Например, некто поставил камеру, сейчас есть такие крошечные, что заметить нереально, шпионы пользуются подобными штучками. В таком случае Милана права, вор был вхож в дом, приходил часто, ведь и у крошки есть аккумулятор, который садится. Значит, что? Нужна замена, пока не запишет нужную информацию. По этой версии, что-то важное лежало в сейфе. Но! Если приходят за документами, берут только их.

– Почему? – удивилась Милана.

– Потому что остальное – улика, – сказал Рудаков. – Обычно охотник за документами ставит условия: только их взять и ничего лишнего. Деньги… допускаю, что их попутно прихватил, а брюлики опасно брать. Кстати, что за драгоценности? Ценные или так себе, ну, типа ширпотреб, штамповка?

– Их делали на заказ, иногда по эскизам самой Нии, – сказала Милана. – В отличие от меня она любила все, что блестит. Вещи дорогие любила. А мамины и бабушкины драгоценности – это старина.

– Тем более опасно брать. Представьте: вор дарит своей девке или сбывает, но лишь только цацки выплывут где бы то ни было, считай, ты спалился. А за вором вся цепочка участников идет.

– Ой, – махнул рукой Леха, – сейчас ваши преступники сильно поглупели, я читал, свои же правила нарушают.

– Есть такое, – согласился Иван. – Милана, вы сможете подробно описать украшения?

– У меня есть и описания, и фотографии, – сказала она. – Папа учил делать опись каждой вещи, разумеется, если вещь того стоит.

– Отлично, вот и подскажите следователю. Да и вы можете помочь следствию, в комиссионках поискать, в ломбардах. Поспрашивайте ненавязчиво, мол, хочу купить что-нибудь особенное, а не барахло, которое режет глаз безвкусицей на вашей витрине. Хотя вор вряд ли будет сбывать здесь… но Леха прав, дураков развелось нынче много, на ерунде палятся, короче, стоит попытать счастья, стоит. А где ваш отец?

– В могиле. Его застрелили три года назад.

– Как интересно, – оценил факт многозначительной интонацией Рудаков. – Не исключено, что старые грехи обновились. Еще вопрос: есть видеонаблюдение возле дома, в подъезде, на этаже?

– Я не преступник, мне по барабану, следят камеры за мной или нет, поэтому никогда не интересовалась.

– А вы узнайте, вдруг физиономия вора хранится на сервере.

Наливая в рюмки коньяк, Леха пообещал:

– Это по моей части, я выясню завтра же.

Милане понравился Иван Рудаков, он какой-то стабильный, основательный, вызывающий доверие, она долго не решалась и все же предложила немножко обтекаемо, чтобы не оскорбить наглостью:

– А вы не могли бы мне помочь докопаться до истины? Я очень надеюсь, что Ния жива, вдруг ее где-то держат и ей нужна помощь. Я заплачу сколько скажете.

– Не хочется вас огорчать, пусть лучше надежда умирает долго и мучительно, но вы ведь сами догадываетесь, что ваша сестра вряд ли жива. Поймите, никто не любит свидетелей, тем более она еще и пострадавшая.

– Плевать, кто и что любит! – пыхнула Милана. – Я буду до последнего надеяться – это первое. Второе – преступники должны быть найдены и наказаны.

– Восхищаюсь вашей верой, что ж, да будет так, – развел руками Рудаков. – Но запомните, миледи, старайтесь не показывать, что вы ищете виновных в исчезновении сестры, это залог вашей безопасности. И поосторожнее с доверием, будьте избирательной.

– Спасибо, учту.

– А насчет вашего предложения… я польщен, но у меня сейчас тоже работа не из легких, одни неизвестные, придется пахать и пахать. Я просто физически не смогу заниматься вашей сестрой. Обещаю помочь только бесплатными советами.

– Иван, а что за дело? – осведомился Леха. – Я ничего не слышал.

Тот опрокинул рюмку в рот, закусил долькой лимона и, морщась, коротко поведал, в сущности, неинтересную историю:

– В загородном доме обнаружили труп известного адвоката. Зарезан, нанесено одиннадцать ножевых ранений, три смертельных.

– Ого, – вставил Леха, – сильно кого-то достал адвокат.

– Я тоже так считаю, – согласился Рудаков. – Пролежал в доме около двух недель, точнее, дней десять, домработница его обнаружила, когда пришла убрать дом к приезду хозяина. Он должен был находиться в санатории, но вернулся рано и почему-то сидел тихо на даче. Сейчас работаем в его конторе с бумагами и со сворой адвокатов, которая считает нас мусором. Никто из них ничего не знает и не понимает, все шокированы и растеряны, но некоторые огрызаются без причин. Ох, не люблю с юристами связываться.

– В загородном доме? Адвокат? Известный? – настороженно переспросила Милана. – А в каком районе?

– Собственно, это уже окраина города, район усадеб… Это там же, где и ваш загородный дом, только вы дальше от трассы, а адвокат ближе жил.

– Простите, как фамилия адвоката? – перебила Милана.

– Ноткин. Эльдар Эрнестович. Вам он знаком?

– Еще бы!

* * *

– А я считаю, тебе надо