Выжить для любви - Светлана Михайловна Чудова
Само собой, это украшение она никогда не наденет. Ника вообще редко носила драгоценности, ограничиваясь золотыми сережками и наручными часиками. Золотые побрякушки были не только неуместны на ее работе, но и просто не нравились Нике. Ей казалось, что они тянут ее вниз, к земле, а ей хотелось и духом, и телом взмыть ввысь, быть невесомой, лишенной всех земных условностей.
Вдобавок выяснить кто прислал ей подвеску, было невозможно. Этим неизвестным мог оказаться, кто угодно – например, человек, с которым она просто разминулась в магазине или сидела рядом в кино… Если бы она только знала, кто он такой, она постаралась бы избегать его. И вернуть этот чертов подарок! А если она наденет это украшение, неизвестный может воспринять это как сигнал. Какой именно – Вероника могла лишь гадать.
Она умела замечать, что за ее машиной следят, и никогда не теряла бдительность за рулем. Но, оставаясь в машине одна, она расслаблялась… А теперь неизвестный отнял у нее это право. Придется быть начеку, подозревать всех и каждого.
А Ника этого не любила.
А может, ничего и не случится? Некоторые извращенцы идут на попятный, так и не дождавшись реакции от объекта их внимания. Хорошо бы заметить, кто за ней следит, завести его на стрельбище и показать, на что она способна. Ее меткость охладит любой пыл!
Перебрав в уме все возможные варианты, Ника пожалела о том, что неизвестный не послал ей письмо с угрозой – в таком случае она могла бы обратиться в полицию. Но кулон с жемчугом и бриллиантами и карточку с надписью «Маленький дар в знак моего уважения» едва ли можно счесть угрозой. Этот подарок выглядит странным, но не опасным. Никто не нарушал никаких законов, Ника не в состоянии вернуть подарок отправителю, поскольку не знает его обратного адреса.
Делать было нечего: оставалось ждать, когда неизвестный сам разыщет ее и спросит, почему она не носит его презент. Ника не знала, готова ли она к такой встрече, даже если ей представится шанс попросить оставить ее в покое. Поскольку речь шла о человеке со странностями, Ника не представляла, что предпринять. Неизвестно, что может спровоцировать его на нежелательные действия.
Она не считала себя мастером боевых искусств. Однако могла защитить не только своего подопечного, но и себя лучше, чем большинство людей. Она старательно поддерживала хорошую физическую форму, превосходно стреляла и отлично водила машину. Однако пользоваться этими навыками в силу необходимости ей не хотелось. Ей хватало возможности вести хозяйство у Виленского и заботиться о нем – вот и все. Боевые искусства полезны лишь в определенной степени, и ей всегда становилось неловко и страшновато, когда приходилось пускать их в ход. Один-единственный загадочный эпизод еще не означает, что за ней следят, но, понимая, что и это возможно, Ника больше не могла думать ни о чем другом.
Черт бы побрал этого извращенца – он лишил ее душевного покоя.
Между тем делать было решительно нечего, разве что оставаться настороже и принять все меры предосторожности. А беспомощность Ника ненавидела всей душой. Ей хотелось действовать, но как?
Инстинкты и приобретенные навыки настоятельно советовали ей переходить в наступление. Ведь лучшая защита – это нападение. А приходилось довольствоваться обороной.
Придется действовать по обстоятельствам, как это ни прискорбно. Нике хватало знаний и навыков, требовалось лишь грамотно применить их. Возможно, эта партия кончится через пару ходов. Неизвестный позвонит ей завтра, чтобы узнать, понравился ли ей его подарок, а она попытается обескуражить его. Ника умеет быть вежливой, но все-таки она дочь военного и сестра военных. Поэтому владеет искусством категоричного отказа. Если понадобится, сможет даже прибегнуть к откровенному хамству.
Словом, ей решать, как быть дальше – но только в том случае, если неизвестный не начнет угрожать ее подопечному. Тогда она немедленно известит об этом органы. Пожалуй, сделает это прямо сейчас. И известит не всю полицию, а только одного полицейского. Кажется, он дал Аркадию Юрьевичу свою визитку…
Ника спустилась вниз, в библиотеку, где Виленский, развалившись в кожаном кресле, довольно пялился на новый огромный супертелевизор. Ника вежливо постучала, старик вскинул голову.
– Простите за беспокойство, но не сохранилась ли у вас визитка следователя Федорова? Я решила все-таки сообщить в полицию о подарке, даже если он не имеет никакого отношения к делу.
– Отличная мысль. Визитка в вазочке на полке.
Он начал было подниматься, но Ника остановила его. Старик Виленский до сих пор не мог свыкнуться с мыслью, что Ника служит у него, совершенно не претендуя на галантное обращение. Ее основные обязанности – подавать ему еду и приводить в порядок одежду – старик воспринимал спокойно, поскольку считал их обычными женскими делами, но ничто не могло отучить его, к примеру, открывать перед ней дверь.
– Я сама найду. Не вставайте. – Ника переписала номер телефона. – Спасибо. Вам ничего не нужно?
– Нет-нет. Я в порядке, – поспешил заверить Виленский, не отрываясь от бешеной погони на экране.
Вот оно, зрелище для настоящих мужчин, со вздохом подумала Ника. Ее отец тоже любил такие фильмы.
Вернувшись к себе, она набрала номер Федорова, но вдруг отключилась, не дождавшись сигнала. Подслушать разговор по телефону проще простого. Ей нечего было скрывать, но мысль о том, что ее могут подслушать, вызвала у нее гадливость.
Думать о неизвестном, который бесцеремонно вторгся в ее жизнь, было невыносимо. Она хотела разговаривать, ни о чем не беспокоясь.
Хотела просто жить, черт возьми!
Пройдя в спальню, она сняла трубку обычного телефонного аппарата. Хорошо, что кроме радиотелефона сохранили и обычную связь. Набирая номер, Ника прижала трубку к уху плечом, свободной рукой вытянула из-под покрывала подушку, смяла ее и засунула за спину, поудобнее устраиваясь на кровати.
Кирилл ответил после третьего гудка, его голос прозвучал недружелюбно:
– Федоров слушает.
Мрачный голос.
– Здравствуйте, это Вероника Тропарева.
Последовала непродолжительная пауза, словно Кирилл пытался вспомнить, кто она такая.
– Чем могу помочь?
Из трубки доносились только звуки работающего телевизора, но никаких голосов Ника не уловила – ни лепета играющих детей, ни шепота жены: «Кто это?» Похоже, Федоров дома один.
Вот и хорошо!
Внезапно Ника поймала себя на том, что слишком уж обрадовалась его одиночеству.
– Я понимаю, к расследованию это не имеет отношения, но сегодня утром я получила странную посылку от
