Выжить для любви - Светлана Михайловна Чудова
За стеклами очков блеснули глаза.
– Говоришь, он видел тебя по телевизору?
– Наверное, иначе откуда он мог узнать обо мне? Разве что от ваших друзей.
– А это не один из них?
– Нет, фамилия мне незнакома.
– Может, какой-нибудь молодой красавец, который по уши влюблен в тебя?
Ника пренебрежительно фыркнула:
– Только законченный болван может предлагать работу человеку, не выяснив его квалификацию и не получив рекомендации.
– Не парься, Ника, колись давай!
На этот раз она не удержалась и рассмеялась, поскольку это выражение было целиком позаимствовано у внучки.
– Сходи хотя бы на собеседование, – добавил Виленский, удивив ее.
Вероника замерла:
– Это еще зачем?
– Я уже стар и долго не протяну. Для тебя это удачный шанс, наверное. Он ведь предлагает хорошие деньги?
– Верно, но это не имеет значения. Я намерена служить у вас, пока вы меня не уволите.
– Но чем больше денег – тем легче осуществить твой план…
Ника как-то рассказала Виленскому о своей мечте взять длинный отпуск и объездить весь мир. Он с энтузиазмом отнесся к ее идее, даже принялся изучать атлас мира, называя страны, которые могли бы ее заинтересовать.
– С планом все будет в порядке. И потом, люди – важнее всех планов.
– Прости старика за назойливость, но ты молода и красива. А как же брак, семья?
– Надеюсь, все это у меня будет, но попозже. И даже если я никогда не выйду замуж, это не помешает радоваться жизни и выбранной работе. Я довольна собой, а это уже неплохо.
– Верно, такое встречается редко, – с мягкой улыбкой старик Виленский окинул ее взглядом. – Когда ты выйдешь замуж – заметь, я говорю «когда», а не «если», потому что в один прекрасный день ты встретишь мужчину, с которым не захочешь расставаться, – он будет каждый день на коленях благодарить Бога за такой подарок.
Нике захотелось обнять старика, но она только улыбнулась и произнесла:
– Спасибо за чудесный комплимент… А если я буду кормить его здоровой пищей?
– Он поймет, что ты заботишься о его здоровье.
После завтрака Нике, как следовало ожидать, позвонил один из братьев, Славик:
– Привет, малышка! Передача получилась что надо – прямо как реклама. Никто из наших с Вовой знакомых не верит, что ты наша сестра, и все требуют познакомить их с тобой.
– Еще чего! – смеясь, отозвалась Ника.
– А почему бы и нет? Признаться, среди них есть и тормоза, но двое-трое – классные ребята.
– Значит, при них можно упомянуть, что я стреляю лучше тебя и Вовы? – невинным голосом поинтересовалась Ника.
– Это еще зачем?
– Да просто эта тема всплывает у меня на каждом свидании.
– Ладно, ладно, я тут вспомнил, – заторопился брат, – мне уже пора бежать. Пока-пока!
Услышав негромкий звон, указывающий на то, что входная дверь открылась, Ника взглянула на часы: ровно два. Согласно расписанию Аркадий Юрьевич отправился на дневную прогулку. На обратном пути он заберет почту из большого почтового ящика, потом выпьет свежесваренный кофе, сидя в библиотеке и перебирая события минувшего дня. Судья старомоден и любит получать обычные письма в конвертах и даже рекламные листовки. Подолгу листает каталоги. Даже эйвоновские. Он часто повторяет, что пенсия хороша уже тем, что у него появилось время на бесполезное чтение.
Услышав, что старик уже вернулся с прогулки, Ника перелила кофе в кофейник.
Вместо того чтобы устроиться в библиотеке, Виленский пришел на кухню. Ника с поварихой переглянулись.
– Это прислали тебе.
Обычно он складывал почту Ники на столике в холле.
– Странно… – удивилась она. – Я ничего не заказывала.
– Обратного адреса нет. Не нравится мне это. А если там бомба?
– Кому могло понадобиться посылать мне бомбу? – пожала плечами Вероника и понесла поднос с кофе и крекерами в библиотеку.
Виленский последовал за ней, неся почту и посылку.
Она расставила кофейный сервиз на письменном столе судьи, но он не сел, а отложил свою почту и с сомнением уставился на странную посылку. Ника обычно читала почту по вечерам, она приходила на ее электронный адрес. Очень редко что-то присылали в конверте. А уж бандероли – никогда.
Но она почувствовала, что Аркадий Юрьевич не успокоится, пока не убедится, что посылка безобидна.
– Посмотрим, что там, – предложила она и протянула руку.
К ее удивлению, старик не отдал ей посылку.
– А может, вызовем милицию?
Ника не стала смеяться по поводу «милиции». Если старик настолько тревожен, шутить не стоит.
– Если это и вправду бомба, почему она не сработала, когда ее бросили в почтовый ящик?
– Бомбы в конвертах устроены так, что они срабатывают только при определенном воздействии, когда вскрывают конверт.
– Давайте рассудим здраво. Кто бы мог послать такую посылку?
– Напрасно мы согласились на это интервью, – покачал головой Виленский. – Видишь, что из этого вышло?
– Сначала кто-то предлагает мне работу, а теперь мне прислали эту бандероль. Может, бросим ее в воду?
Видимо, старик представил себе, как они вдвоем топят посылку в ванной и вызывают полицию, потому что вдруг улыбнулся и заметно расслабился:
– Похоже, я превращаюсь в параноика. Бомбу в конверте скорее прислали бы мне, а не тебе.
– В наше время необходимо быть бдительными.
Он вздохнул:
– Ты позволишь мне вскрыть ее?
Вероника закусила губу. Это ее долг защищать его, а не наоборот. Но люди его поколения всегда считали обязанностью мужчины защищать женщин, и Ника понимала, насколько это важно для него.
– Пожалуйста, – почти умоляюще произнес он.
Тронутая до глубины души, она кивнула:
– Конечно, вскрывайте.
Виленский отступил подальше, развернул сверточек, взял нож для писем и осторожно разрезал липкую ленту, которой была заклеена коробочка, оказавшаяся внутри. Ника невольно затаила дыхание, когда старик взялся за крышку коробочки. Но, к счастью, все обошлось!
Под крышкой лежал слой оберточной бумаги. Виленский приподнял бумагу, заглянул под нее, и его лицо стало озадаченным.
– Что там?
– Футляр из ювелирного магазина.
Из коробки он извлек плоскую коробочку. На белой атласной поверхности внутри – золотой кулон-капля: мелкие бриллианты окружали жемчужину овальной формы. Все это держалось на витой цепочке из золота.
Оба уставились на кулон.
Он выглядел изысканно, но и Нике, и Виленскому почему-то стало тревожно. Кто мог прислать ей такое дорогое украшение?
– Вещь не из дешевых… – Судья внимательно разглядывал кулон. – Я бы оценил его в тысяч сто – сто пятьдесят рублей, только приблизительно, разумеется. Жемчужина очень хороша.
– Но кому вздумалось послать его мне? – Ника схватила упаковочную бумагу и принялась вертеть ее в поисках обратного адреса.
На пол соскользнула белая карточка.
– Ага!
Наклонившись, она подняла карточку
