Эдгар Уоллес - Лорд поневоле
Гвенда утвердительно кивнула.
– Он мне понравился, – заметил он сдержанно.
– Я не очень много знаю об аристократии, – продолжала она, – но чувствую, что Чик имеет некоторые обязанности по отношению к вашему классу. Я не боюсь, что он попадет в дурное общество, потому что его природная честность удержит его от всего сомнительного, хотя, конечно, будут попытки его эксплуатировать. Мистер Лейзер, его патрон, уже делает это в известной степени. Пожалуйста, лорд Мансар, не могли бы вы указать путь, идя по которому, Чик мог бы занять подобающее ему место в обществе?
Мансар почесал переносицу и нахмурился. Он не привык создавать проблемы, а тем более их разрешать.
– Да, это проблема, – произнес он наконец. – Пока я не могу себе представить, каким путем Пальборо мог бы делать карьеру. Он не может поступить на государственную службу, так как он к этому недостаточно подготовлен, да и, кроме того, служба не очень хорошо оплачивается…
Мансар глубокомысленно посмотрел на Гвенду.
– Он мог бы выгодно жениться, – заметил он и тотчас подумал, не допустил ли бестактность. Но Гвенда только кивнула головой.
– Я думала об этом, – заметила она спокойно.
Благородный лорд снова погрузился в раздумья.
– Нет ли у вас какой-нибудь идеи? – спросил он наконец. – Потому что, по правде говоря, мне ничего не приходит в голову…
– Единственная идея, которая у меня возникла, – нерешительно сказала она, – что вы бы могли помочь ему… выйти в свет.
– Выйти в свет? – повторил Мансар в недоумении.
– Вы ведь могли бы помочь ему встретиться с нужными людьми, – с отчаянием в голосе проговорила Гвенда.
– О, я понял! – Взгляд Мансара сразу просветлел, и самая широкая улыбка расплылась по его румяному лицу. – Я это устрою с величайшим удовольствием, миссис Мейнард! Теперь ясно, что я могу сделать… Так… Я достану ему приглашение, ну, скажем, на танцевальный вечер! Вы знаете миссис Кренли?
– Боюсь, что нет, – засмеялась Гвенда.
– Я думал, что все ее знают, – изумился лорд Мансар. – В ее доме бывают все лондонские знаменитости. Я добьюсь от нее, чтобы она послала приглашение лорду Пальборо! Я не знаю, что хорошего эти люди могут для него сделать, – прибавил он с грустью. – Мне они отнюдь не были полезны. Но будьте уверены, миссис Мейнард, я сделаю все, что могу… Его светлость не ваш родственник, я полагаю?
– Нет, – просто ответила Гвенда. – Смею думать, что вам не совсем понятно мое участие в этом деле. Чик и я познакомились только потому, что жили в одном пансионе. Здесь нет никакого родства, настоящего или будущего, – закончила она с ударением на последнем слове.
Джордж Кренли был сыном обедневшего пэра и братом двух других пэров, отнюдь не более богатых. Он женился на девушке из весьма аристократической семьи, которая не принесла своему мужу ничего иного, кроме огромного гардероба, репутации лучшего игрока в бридж во всем Лондоне и весьма обширного круга знакомств. Вскоре супруги Кренли становятся признанными законодателями самого изысканного общества в столице. Они занимают великолепный дом на Бикли-сквер, устраивают роскошные приемы, содержат загородную виллу в Сомерсете, – все это, по-видимому, на те шестьсот фунтов в год, которые Кренли получал от имения своей матери…
Утром, через два дня после беседы Гвенды с лордом Мансаром, в доме на Бикли-сквер произошла следующая сцена…
Миссис Кренли сидела в своем будуаре, куря папироску, и задумчиво глядела на письмо, лежавшее у нее на коленях. Она была миниатюрной женщиной лет тридцати и являлась некоторым контрастом своему дородному, простоватому мужу, который сидел с ее братом на низком диване и раскладывал карты.
– Вы знакомы с Пальборо? – спросила она, поднимая глаза от письма.
Грегори Бойн, очень похожий на сестру, но более цветущий, наморщил лоб.
– Пальборо? Кажется, я что-то припоминаю… Да это маркиз из мелочной лавки, не так ли? О нем много говорили в клубе.
– Он нищий, – проворчал Кренли, тасуя карты. – А почему ты спрашиваешь, Лю?
– Мансар хочет, чтобы я пригласила его на наш танцевальный вечер в пятницу.
Бойн презрительно скривил рот.
– Нам такого сорта люди здесь не нужны. Это какой-то проходимец! Ты станешь посмешищем всего Лондона, Лю!
Она искоса взглянула на него, держа письмо в руке.
– Его персона может заинтересовать наших гостей, – размышляла она. – А это может придать вечеру большой шарм. И, кроме того… если я напишу Мансару, что не могу пригласить этого юношу, я плохо представляю себе, какое объяснение ему дам. Это не обед, где все места заранее распределены. Одним больше, одним меньше – на танцевальном вечере не имеет никакого значения…
– Напиши ему коротко и ясно, что мы не желаем видеть этого оборванца, – бросил ее брат, и она рассмеялась.
– Придет ли тогда Мансар? – усмехнулась она.
Бойн повернулся и взглянул на нее в упор.
– Я об этом не подумал. От Мансара нам не следует отказываться.
– Он сам также не захочет отказаться от нас, – вмешался Кренли. – Ты хорошо сумела его обработать, Лю. – Губы миссис Кренли сложились в очаровательную гримаску.
– Я думаю! Сколько он проиграл в прошлый раз, Боб?
– Семь тысяч, – ответил ее муж. – Это пустяки для него. Если бы я знал, что он такой азартный, он бы потерял больше. Нет, будь я на твоем месте, Лю, я бы написал ему маленькую любезную записочку и предложил ему привести своего маркиза. В этот вечер хорошо бы прокрутить большое дело. Мансар стоит миллион, если он вообще чего-нибудь стоит…
Таким образом, вопрос был решен утвердительно.
Но Чик воспринял новость безо всякого воодушевления.
– Это будет очень полезно вам, Чик, – убеждала его Гвенда. – Вы сможете познакомиться там с людьми вашего круга.
Они завтракали, когда пришло письмо от лорда Мансара с вложением пригласительного билета от миссис Кремли для Чика.
– Я не любитель званых вечеров, – признался Чик, падая духом, – но если вы хотите, чтобы я пошел, – что делать, – я пойду! Когда там сбор?
– В десять, – ответила Гвенда, взглянув на пригласительный билет. Чик нахмурился.
– В десять вечера? – переспросил он с недоумением. – Очень поздно. – Он подумал. – Я бы предпочел прийти на полчаса раньше. Это было бы более прилично.
– Вы пойдете на полчаса позднее, – решительно заявила Гвенда. – Вы умеете танцевать, Чик?
К ее удивлению он ответил утвердительно.
– Наш инструктор всегда настаивал, чтобы мы тренировали ноги, – разъяснил он ей, словно извиняясь. – Умение танцевать весьма полезно для боксера.
– И вы по-настоящему танцевали с настоящими дамами? – весело поинтересовалась Гвенда.
– Конечно. Я никогда не разглядывал их… Разговаривал с двумя-тремя…
Гвенда продолжала смеяться.
– Вы самый забавный человек в мире, Чик! – сказала она. – А как обстоит дело с одеждой?
– С одеждой? – переспросил Чик. – Разве мне придется переодеваться для этого?
– Конечно! Есть у вас фрак?
Но Чик не обладал таким великолепием.
В тот же день отправились по магазинам, торгующим готовым платьем. Оказалось, для Чика удивительно легко было найти подходящий размер, и хотя танцевальный вечер начинался только в десять, Чик уже вполне был одет к шести и в течение трех часов просидел дома с таким выражением, как будто его ожидала казнь. А очутившись перед домом Кренли и увидев великолепных лакеев, толпу шикарных леди и весьма элегантных джентльменов возле ярко освещенного подъезда, у него появилось сильнейшее желание бежать.
Он побродил около дома по тротуару, прикидывая, как поступить. Его волнение немного улеглось, когда лорд Мансар, выскочивший из подъехавшего автомобиля, схватил его под руку и увлек в дом. Прежде чем успел что-либо сообразить, Чик очутился перед нарядной леди и пожимал ее руку, унизанную драгоценностями.
– Рада с вами познакомиться, лорд Пальборо, – пропела она слащаво. – Я так много слышала о вас.
Чик открыл было рот для маленькой речи, выражавшей его благодарность за приглашение, но вовремя заметил, что миссис Кренли уже отвернулась от него, приветствуя другого гостя.
Мансар снова взял его под руку и повел в большой зал, наполненный танцующими парами.
– Теперь, Пальборо, что вы намерены делать?
Щеки Мансара слегка порозовели после хорошего обеда.
– Я немного посижу, – пробормотал растерявшийся Чик, – и посмотрю на танцы. Как вы думаете, когда мне можно будет уйти?
Мансар рассмеялся.
– Мой друг, если вы убежите раньше, чем сделаете несколько полезных знакомств, я вам этого никогда не прощу. Пошли!
Он схватил Чика за руку и подвел его к джентльмену, протянувшему ему кончики пальцев: он был министром в одном из прежних кабинетов и настолько влиятельной особой, что почти не взглянул на Чика. Но Чик заметил, что у него было тонкое лицо с бесцветными глазами и сильно морщинистым лбом.
