Марина Серова - На миру и смерть красна
- На самом деле братство занимается транспортировкой наркотиков. Вы могли видеть на сегодняшней церемонии, чем они угощают членов внутреннего круга.
- Да уж, до сих пор голова трещит, - пожаловалась я.
- Применяются и более сильные средства, - сообщила мне Катя. - И завтра должны опробовать новый препарат, который привезет курьер из Таджикистана.
- Елагин говорил, что на завтрашней службе должен объявиться пророк по имени Атлант. Речь шла об этом курьере?
- Совершенно верно. Они собираются проследить, как будет действовать новый препарат на разных людей. В зависимости от реакции будет определена цена.
- "Черное братство" в данном случае выступает в роли покупателя?
- Да. А потом они уже выходят с товаром на европейские страны.
- Очень удобно. Особенно при высоком покровительстве, - заметила я.
- Еще бы, - усмехнулась Катя. - Они отстегивают деньги губернатору, тот обеспечивает им крышу. Господин Курицын и "Братство разума" очень полезны друг другу.
- Плюс такое количество сторонников перед выборами. И что же вы думаете по поводу завтрашней церемонии?
- Я... я боюсь. Мне кажется, что Маша где-то рядом, что она похищена кем-то из черных братьев. В доме очень много комнат, есть и подвальное помещение. Там хранятся запасы наркотиков. А если новый препарат решат испытывать и на ребенке, это верная смерть.
Неподалеку послышался хруст валежника.
Измайлова вздрогнула.
- Но как же так, - прошептала она, - ведь здесь никого не должно быть!
- Почему вы в этом уверены? - тихо спросила я.
- Потому что...
Выстрел прокатился гулким эхом по окрестностям парка.
- Это... - недоуменно пробормотала Катя, вглядываясь в освещенный луной берег озера, - это...
Держась рукой за грудь и медленно оседая на пол, она успела прошептать:
- Не верьте... Никому не верьте...
- Я знаю, - наклонилась я над умирающей. - И знала с самого начала.
Катя слабо улыбнулась.
По ее щеке прокатилась слеза, остановившись в углу рта, как раз возле красной струйки крови.
Катерине Измайловой уже ничем нельзя было помочь.
Одернув куртку, я осторожно выглянула из беседки.
Сидеть в ротонде, дожидаясь, пока со мной расправится снайпер, или идти в объятия неизвестному стрелку было одинаково глупо.
А превращаться в какое-нибудь водоплавающее, вроде кряквы, я не научилась.
В неверном лунном свете я различила силуэт человека с винтовкой.
Высокий мужчина в черном плаще с надвинутым на глаза капюшоном медленно направлялся в сторону моста, ведущего на остров.
Шаг, другой, третий. Вот он осторожно вступил на мост. Попробовал доску на прочность. Не торопясь направился к острову.
Не хочу быть жертвенным ягненком, покорно подставляющим шею под кинжал мясника.
Умирать, так с музыкальным сопровождением. А если его нет - спеть что-нибудь самой.
И как можно громче.
Заорав так, что у самой кровь застыла в жилах, я бросилась к мосту.
Оторопев от неожиданности, мужчина в черном поднял винтовку.
Но я в три прыжка одолела разделяющее нас расстояние. И когда оружие было направлено в мою сторону, я уже, нагнувшись, летела головой в ноги убийце.
Прогремел выстрел. Пуля шлепнулась в воду за моей спиной.
Не выдержав силы удара, мой противник взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие.
Перила хрупкого мосточка с радостным хрустом подались под тяжестью его тела и обломились.
Мужчина с удивленной, руганью на устах, рухнул в воду, а я скатилась по пологому скату к берегу, прикрывая руками голову.
Даже не оглянувшись на ритмичный плеск гребущего к берегу стрелка, я бросилась в глубь парка, не разбирая дороги.
Продираясь сквозь колючие кусты, я выбежала на полянку рядом с развалинами пионерского лагеря.
Некогда веселое хозяйство под названием "Рябинка" пришло в полный и окончательный упадок.
Гипсовые скульптуры, валяющиеся в зарослях травы, навевали мысли об античных развалинах.
Пионер с обломанным горном простирал к небу зазубренный остаток руки, Машенька, убегавшая некогда от грозного медведя, сползла вниз лицом в овражек, словно жертва насильника. А медведя какие-то шутники установили вниз головой, приперев к единственной стене, оставшейся от помещения столовой.
Может быть, при дневном свете эта композиция и могла бы кого-то развеселить, но столкнуться в ночном сумраке со статуей медведя, стоящего вверх ногами и ощетинившегося кусками толстой проволоки из-под отбитого гипса я бы никому не пожелала.
Разве что самому злейшему врагу.
Я прислонилась к источенному червями дубу и перевела дыхание.
Мой обостренный слух не улавливал шагов в холодной ночной тишине.
Только шелест ветра, и потрескивание сухих веток на кронах деревьев.
Да еще отдаленную песню подгулявшей компании.
"Мы ушли от проклятой погони..." - раздавалось надрывное пение под гитарный перебор на деревенской улочке, расположенной рядом с территорией лагеря.
...К себе домой я добиралась с единственной мыслью - как следует выспаться.
Но, как ни странно, едва я захлопнула за собой дверь, сон как рукой сняло.
Стрелки на циферблате часов показывали уже пять утра - время наибольшей биологической активности человеческого организма.
И, внимательно прислушавшись к себе, я решила, что стоит использовать эту активность в наиболее правильном применении.
А именно - раскинуть карты Таро.
Я выбрала из колоды старшие арканы - двадцать две карты, по числу букв древнееврейского алфавита, с символическим изображением, и выложила из них треугольник, по семь карт в каждой стороне.
Затем поместила одну оставшуюся карту в центр получившегося треугольника.
Из оставшихся пятидесяти шести карт построила квадрат вокруг треугольника - по четырнадцать карт в каждой стороне.
И, откинувшись на диванных подушках, внимательно изучила комбинацию.
Меня всегда восхищала гармония карт Таро.
Треугольник являл собой мир сущностей и причин, мир невидимый, но от этого не менее реальный.
Квадрат - физический мир, ту реальность, в том числе и социальную, которая окружает нас.
Карта в центре треугольника, и она же - в центре квадрата символизировала человека на различных уровнях его бытия.
И что же рассказали мне карты о маленьком человеке трех лет от роду, который был помещен в центр ситуации?
Я печально поджала губы и кивнула головой. Да, интуиция и логика не обманули меня. Карты свидетельствовали о том же и просто кричали мне в лицо с журнального столика:
- Этого человека почти нет.
Во всяком случае, для окружающих.
Глава 8
ДЕМОНЫ СТРАХА
К десяти утра я успела еще дважды разложить карты Таро. А в промежутках между гаданием принять душ и плотно позавтракать.
Проанализировав за это время события вчерашней ночи, я смогла прийти к неожиданному выводу: "Дура! Тебя вовсе не хотели убивать!"
Эта мысль показалась мне настолько интересной, что я едва услышала звонок телефона.
Подскочив к аппарату на четвертом содрогании зуммера, я схватила трубку.
- Танечка? Это вы? - раздался сладкий голос Элеоноры Кайданович. - Как вам понравилась моя лекция?
- Восхитительно, Эллочка, - откликнулась, я, машинально рисуя на бумаге чертиков. - До сих пор нахожусь под большим впечатлением.
- По-вашему, я раскрыла тему? - спросила Элеонора.
- Несомненно, - ответила я. - Очень удачная трактовка очень трудной темы.
- Мисс Оливер тоже так считает. И знаете что, дорогуша, меня даже пригласили на собрание внутреннего круга. Это большая честь. Мисс Оливер тоже будет сегодня вечером на церемонии.
- Наверняка это будет очень увлекательно. В духовном, разумеется, плане.
- Как вы думаете, Танечка, черная блуза с перламутровыми пуговицами и бархатная юбка - это не слишком стильно для такого мероприятия?
- Не слишком, - вяло отозвалась я.
- Что-что? - переспросила Элеонора. - Вы полагаете, что это уместно?
- Ага, - зевнула я. - В самый раз.
- Вот только очень уж поздно начинается это собрание, - пожаловалась Элеонора. - Ведь я живу совершенно в другом конце города. А сейчас бушует такая преступность...
- Не говорите, - отозвалась я. - Средь бела дня сумочки воруют.
- Да что сумочки! - негодующе вскричала на том конце провода госпожа Кайданович. - У меня убили соседку через дорогу! Ночью ворвались неизвестные - и нет больше Анжелочки.
- Бедная Анж... Постойте, постойте, ведь вы живете на улице Серафимовича, четырнадцать? - вскочила я с дивана, смешав карты.
- Ну конечно, - подтвердила Элеонора. - Такой дом с эркером, там еще внизу магазин итальянской обуви. У них объявлена распродажа летних моделей, и вы знаете, Танечка, босоножки от Пазолини можно купить всего за...
- А ваша соседка жила, должно быть, в доме номер одиннадцать, - мрачно констатировала я.
- Совершенно верно, - подтвердила Элеонора. - Бедное дитя.
