Роман Грачев - Молчи и танцуй (Часть 2)
-Псих! - воскликнул Глеб. - Псих и похабник! Что ты из эфира сделал? Вадим расстегнул рубашку, мокрую от пота. -Как я его, а! -Ага! А если бы он прыгнул? -Он слишком долго болтал. -Психолог хренов! Глеб тоже расстегнул рубашку, сунул в зубы сигарету и побрел к себе в кабинет. Эти ночные смены скоро его доконают. В холле он снова столкнулся с Пашей. -Вот это было круто! -Круто-круто. Кассету с записью сохрани. -Ага. Глеб Николаевич, у нас кончился сахар. -Чего? - не понял Шестопалов. -Я говорю, сахар кончился. И кофе. Глеб полез в карман, вынул несколько купюр. -На, дорогой, возьми на весь отдел сахару, кофе, чая... и туалетной бумаги. И целый месяц я от вас не слышу жалоб. Пятьсот рублей хватит? -Да, спасибо. Паша вернулся к себе. Глеб проводил его затуманенным взором и усмехнулся: хоть что-то в этом мире можно решить одним движением руки.
Пять дней до эфира
Иван Сорокин был явно в прекрасном расположении духа. Он просто светился, причем это радостное сияние не могла затмить даже ссадина рядом с правым глазом.
-Где это тебя? - поинтересовался Кирилл. -Так, помитинговал немного на входе в секретное учреждение. -Ого. Тебе налить? -Чаю, пожалуйста. Кирилл пошел на кухню, а Ваня решил немного потерзать его двенадцатиструнную гитару. У Обухова был неплохой инструмент, приобретенный еще на закате перестройки в одном модном музыкальном салоне. Гитара пережила не один переезд, выдержала в баталиях с женой и даже уцелела после одного разбойного нападения, учиненного недоброжелателями Кирилла после его первого успеха в бизнесе. Ваня взял привычный и родной аккорд ля-минор, побренькал немного, наслаждаясь прозрачным и чистым звучанием. Лицо его расцвело еще больше. -А я все ча-аще замеча-аю, - запел он песню кота Матроскина, - что меня как будто кто-о-то подмени-ил... Потрясающе! Кирилл, продай мне гитару. -У тебя денег не хватит, - ответил тот из кухни. -После того, как ты мне заплатишь, я смогу купить у тебя не только это весло, но и джип. -Губу закатай! Кирилл появился в комнате, держа в одной руке чашку и тарелочку с бутербродами. -Хватит нести чушь, говори по делу. -Злюка. - Иван отложил инструмент в сторону, потому что теперь у него было занятие поинтереснее. Он с таким пылом накинулся на бутерброды, что Кирилл счел нужным поинтересоваться: -Может, тебе пожрать нормально принести? -А что у тебя есть? -По-моему, отбивные с картошкой. -Годится. -Только извини, они у меня холостяцкие. Жена свалила, я теперь дома почти не обедаю. -Без разницы, лишь бы горячие. Пока Кирилл возился на кухне с микроволновкой, Иван вынимал из папки свои документы. Он разложил их на диване веером, в порядке очередности анализа - от наиболее важных до вспомогательных. Вернувшись в комнату и увидев эти бумажные развалы, Кирилл присвистнул: -И это все о нем? -О нем, родимом, и не только. Знаешь, если всему этому дать ход, то наш Дядя Костя Фармацевт проведет большую часть жизни... -Забудь об этом, - перебил его Обухов. -Ладно, - с неподдельным сожалением произнес Иван. - Я, как Остап Бендер, потерял веру в человечество, занимаясь делом нашего подзащитного. Да и фингал вот получил. Мне полагается надбавка? -Рассмотрим. Давай, что там у тебя? Иван отрезал кусочек отбивного, сунул его в рот и потянулся за первым листком.
-Прежде всего, Лесневский задекларировал только две трети своих доходов. -Это не новость. -И ты никак не хочешь это использовать? -Поглядим. Сейчас один мой хороший друг пьет водку с заместителем председателя облизбиркома. К настоящему моменту, - Кирилл посмотрел на часы, - выпито не менее поллитровки. Думаю, подождем еще часок и что-нибудь узнаем. Иван пожал плечами. Ему казалось, что добытая информация будет встречена с гораздо большим энтузиазмом. -Хозяин - барин, как говорится... -Ваня, давай дальше. -Угу. - Тот взял другой лист бумаги. - Должен сказать, Кирилл, что твои ребята на самом деле большие спецы. Я только успевал хватать и анализировать то, что они доставали. Словом, Лесневский начинал не честным кооператором при горбачевском режиме, как это принято у них сейчас рассказывать, а гораздо хуже. У него все же есть судимость за вымогательство, о которой так долго говорили большевики. Это раз. Снятое за недоказанностью обвинение в покушении на убийство - два. Постоянные проблемы с налоговой - три. -Откуда у него "Лес-фарм"? -У него? - Ваня как-то странно улыбнулся. -Чего ты лыбишься? -Если говорить начистоту, то у него практически ничего нет. -Уверен? -А ты уверен, что Мавроди собирал с населения бабки чисто для себя? -Кхм, - сказал Кирилл, почесывая лоб. - В бумагах у тебя что? -Копии судебных решений, показаний свидетелей. -?!! -Не смотри на меня так и не спрашивай, сколько тебе это стоило. Сразу скажу много. -Знаешь, парень, - протянул Кирилл, - на бампер от джипа ты уже заработал. Рассказывай. -Дело было так. В марте девяносто девятого года неожиданно отдает Богу душу прямо у себя в кабинете известный инженер и владелец конструкторского бюро "Полет" Кузьмин Николай Александрович. Помнишь такого? -Помню. Его КБ клепало такую диагностику для наших больниц, что на Западе слюной исходили. Кстати, у Кузи был сердечный приступ. По официальной версии. -Хорошо, что ты оговорился. Эта версия настолько официальная, что от нее за версту несет парашей. -Пока нет никаких доказательств убийства, болтать не о чем. -Согласен. Однако в таких случаях не может быть никаких доказательств. Только умозаключения патологоанатома. Кирилл снова изобразил на лице восклицательные и вопросительные знаки. -Ты?.. -Да, мы нашли его. Разумеется, твой кошелек благодаря этому похудел еще на несколько сантиметров, но ведь дело того стоит, правда? Если ты забыл, конструкторское бюро Кузьмина со всеми потрохами в течение нескольких недель перешло в собственность нашего героя. Кирилл не знал, что сказать. Выбрасывать большие деньги на то, чтобы раскопать давнее уголовное дело, которому все равно невозможно дать ход, - удовольствие сомнительное. -И что тебе поведал твой патологоанатом? -Вот его бумаженция. - Иван протянул тетрадный лист, исписанный мелким и неровным почерком. - Сам понимаешь, это не официальное заключение, а только мнение специалиста. Кстати, серьезный документ с аналогичным содержанием имел хождение тогда, после смерти Кузьмина, но, поскольку дело закрыли, бумагу тоже предали забвению. Знаешь, этот трупный медик - презабавный старикан... Кирилл прочел документ и сразу вспомнил недавнюю статью в одной из центральных газет о новом оружии, используемом в криминальных разборках - "биологическом". В бумажке, которую принес Ваня, говорилось, что сердечный приступ Николая Кузьмина в рабочем кабинете мог стать результатом попадания в организм специального препарата, вызывающего сердечный спазм и не оставляющего при этом следов своего пребывания. К тому же, сам Кузьмин был предрасположен к сердечно-сосудистым заболеваниям, поэтому свалить его этой гадостью не представляло особого труда. -Очень интересно, - сказал Кирилл, почесав лоб. - Только куда мне это подшить?
-Не знаю. Мое дело - собрать и показать. На мой личный взгляд, эта бумажка полезна будет в плане дополнительной информации. Практической ценности не представляет. -Что у Лесневского с мэром? -Любовь и взаимопонимание. Лесневский входил в группу спонсоров предвыборной кампании мэра четыре года назад. В результате этих отношений наш добрый мэр приобрел пакеты акций некоторых крупных предприятий. Ну, ты знаешь, каких. Кирилл знал. Городской голова давно считался успешным промышленником. Вернее, не он, а его жена. Очень верная и преданная женщина. -Что ты можешь сделать как журналист? -Только одно: слить очередную порцию компромата, а потом смыться. Распространенная практика во время избирательной кампании. Лично я не чураюсь таких методов, потому что размещаю только достоверную и правдивую информацию. А ты как относишься к "черному пиару"? -Смотря какую цель ставить. У меня цель благая. -Ну, тогда можно сделать пару статей в местную вкладку какого-нибудь федерального издания. Платить готов? Кирилл призадумался. С одной стороны, гнать бы ему свою водочку и не лезть в драки, но с другой... -Ладно, пиши. Но пиши так, чтобы простой слесарь дядя Вова заплакал от негодования, а старушки пошли жечь портреты Лесневского. -Сделаем. - Иван так легко и просто переключил свое внимание на чашку чая, будто только что закончилась познавательная беседа о жизни на Марсе. - Кстати, рейтинг Лесневского пошел вверх. Медленно, но верно. К чему бы это, не знаешь? Кирилл усмехнулся: -Не зря тебя бьют, Ваня.
Рейтинг действительно подтянулся. Об этом свидетельствовали и официальные релизы социологов, и самодеятельные опросы двух крупнейших телекомпаний города "Экспресс" и РТВ. Корреспондент последней Вася Стручков прошел пару раз по Ленинскому проспекту с микрофоном, поприставал к прохожим и выяснил, что Константина Палыча вдруг зауважали. "За что?!" - наверняка недоумевал незадачливый журналист, но продолжал свое дело. -За кого будете голосовать? - спрашивал он у крупной тетушки с хозяйственной сумкой. -За Лесневского, - невозмутимо отвечала та, приосаниваясь перед телекамерой. -А почему вы остановили свой выбор на нем? -Ну, потому что человек он деловой, занятой, не то, что некоторые. Тем более, что занимается благородным делом - открывает недорогие аптеки для ветеранов, снижает цены на свои лекарства. Очень много делает для малоимущих. -Спасибо. Следующей жертвой Василия становилась какая-нибудь студенточка, за студенточкой - бабушка, за бабушкой - дедушка и так далее. В двух случаях из пяти потенциальные избиратели называли фамилию фармацевтического магната, мотивируя свой выбор одними и теми же причинами: лекарства, аптеки, дешевое все... К концу рабочего дня Вася просто свирепел. -Да что происходит! - восклицал он, обращаясь к своему оператору. - Чем он их купил?! -Эффералганом, - ответил тот, укладывая камеру в сумку.
