Александр Щелоков - Босиком по горячим углям
- При наших-то отношениях? - воскликнул Грибовик обиженно.
- Именно. Я не хочу, чтобы их портила хоть копеечная корысть.
- Клянусь... Как это ты говорил? Клянусь смоковницей и маслиной, а заодно и горой Синаем, у меня даже не возникло мысли о чем-нибудь подобном, Рувим!
- Так ты позвонишь, когда заказывать гостиницу твоей бригаде?
- Ты это о чем? - спросил Грибовик с хорошо разыгранным недоумением. Какая бригада? Если надумаешь, приезжай лучше сам в первопрестольную.
Всегда буду рад...
- Спасибо, Арон. У нас говорят: забота о ближнем снимает с его души камень неуверенности. Тоже рад был услышать твой голос. Пока!
Цейтлин с довольной улыбкой человека, свалившего с плеч тяжелую ношу, положил трубку, взял стакан и маленькими глотками выпил его до дна. Потом нажал на клавишу переговорного устройства.
- Ильяс, ты? Сегодня ужинаем в "Бахоре". Звякни девочкам. Да, Маришке и Гульнаре. Конечно, подошли за ними машину. Хоп? Вот и отлично.
Он снова откинулся на спинку кресла и лениво потянулся за сигаретами.
11
- Дела наши неважные, - сказала Тамара Михайловна. - Я сегодня выяснила обстановку у шоферов. Даже машины "скорой помощи" останавливают.
Прорваться тебе на Акжар по шоссе нет никакой возможности.
- Хорошо, а где режим послабее? Не говорили?
- Федор Иванович...
- Кто это? - перебил он ревниво.
Она понимающе улыбнулась:
- Водитель второй "скорой". По его наблюдениям, совсем не проверяют машины, которые идут нa Уйдарвазу. А те, что едут оттуда, осматривают.
- Логично, - сказал Таштемир. - Уйдарваза - тупик. От нее путь только в горы. Капитану Иргагдеву там делать нечего.
- Что же он решил?
- Пробираться в Уйдарвазу! Оттуда пешком до Каптаркалы.
- Но это означает... возвращение в Бешарык! - Так надо.
- Хорошо. Как только Федор Иванович поедет за город, он тебя прихватит до Уйдарвазы.
- И тебе не жаль меня отпускать?
Тамара Михайловна грустно улыбнулась.
- Мне тоже не хочется уходить, - сказал он, отвернувшись к окну.
- И не уходи.
- Не могу, Тамара, не имею права. Я сейчас обычный солдат. А солдату никогда не хочется уходить.
Я ни в один рейд в Афгане не шел с желанием и без плохих предчувствий.
- Ты был в Афгане?
- Пришлось...
- И всегда возвращался?
- Как видишь.
- Вопреки предчувствиям?
- Милая моя Тома, предчувствие - это наша реакция на явления, которые мы сами себя убедили считать опасными. Нет человека, который не испытывал бы тревоги перед боем. Поэтому, стоит случиться несчастью, мы говорим: он предчувствовал. А тысячи других, для которых все обошлось благополучно, о своих предчувствиях забывают.
- Думаешь, убедил? Нисколько!
Он порывисто обнял ее, поцеловал в обе щеки и в кончик носа.
- Может, я не тебя убеждаю, а себя?
- Получается?
- Конечно. У нас есть поговорка: если бедному не поможет случай, кто еще поможет ему?
- Я слыхала и другое: провидение закладывает Батой беспечности уши самонадеянных.
- К беспечным я как раз не отношусь, моя милая. Я напряжен, как струна. И постоянно помню!
нельзя ни на миг закрывать глаза. Когда лев спит, на промысел выходят шакалы...
12
"Срочно. Секретно.
Бешарык. Меч. Султанбаеву.
Сегодня в чайхане "Ак нон кара чай" в Уйдарвазе был замечен человек, по описанию похожий на объявленного в розыск Иргашева. Из-за отвлечения милиционера Юсупова на патрулирование в Ташхону никто из местных жителей не рискнул потребовать у неизвестного документы. Тем не менее в районный отдел внутренних дел поступили телефонные сообщения от граждан Еркулова, Ташматова и Урываева.
Выяснено, что из Уйдарвазы подозреваемый пешком вышел в сторону гор. Предполагается, что он намерен перейти границу с соседней республикой в направлении города Каратас.
Начальник РОВД майор Буриханов".
Резолюция на телеграмме, написанная шариковой ручкой, гласила:
"Тов. Рузибаев! Если сообщение Буриханова верное, то уход преступника к соседям поставит нас всех в неприятное положение. Необходимо пресечь эту черную попытку самым решительным образом. Прошу также изъять из дела РОВД оригинал телеграммы Буриханова. Имейте в виду, что дело крайне срочное.
Оно находится под самым строгим контролем, и обо всех наших действиях мы вынуждены информировать министра.
Советую привлечь к операции самых решительных сотрудников. Немедленно сообщите о всех затруднениях.
Султанбаев".
13
От Уйдарвазы до перевала Кокташ Таштемиру предстояло прошагать шестьдесят пять километров.
При самом веселом шаге это два дня пути и одна ночевка в горах. Однако поход мог затянуться, поскольку предстояло сделать изрядный крюк, чтобы обозначить свое намерение уйти через перевал Узун-дабай в соседнюю республику - в Каратас.
Преследователей Таштемир заметил к вечеру первого дня пути. Шагая по берегу быстрой речки Замаруд, он поднялся на гряду отрогов хребта Ардактуу и сверху увидел пылящую по разбитому проселку автомашину. Пытаться уйти не имело смысла. Если в погоню посланы люди опытные, то целесообразнее не бежать, а встретить их лицом к лицу на заранее выбранной позиции. Этому его научил Афганистан.
Уже час спустя, когда погоня, оставив колеса, двинулась в горы на своих двоих, Таштемир понял, что это не профессионалы-охотники, привыкшие промышлять в горах, а скорее всего отчаянные прихожане ликеро-водочного пророка Рахимбаева. Кроме десяти тысяч им, видимо, пообещали что-то более существенное, что и заставило подонков выйти на грязный промысел. Одного из группы Таштемир опознал сразу. Это был все тот же Касум Пчак. Этого поганца уже не могла исправить ни тюрьма, ни ссылка.
И стычка в парке, где он едва унес ноги, ничему его не научила. Трех остальных Таштемир не знал, но про себя наградил их кличками - Длинный, Плечистый и Худышка.
Попав в горы, эта шайка явно растерялась. В городе, где каждый из них хорошо знал хитросплетения улиц, проулков, лазеек между заборами, они могли не только выследить, но и загнать в угол любого, чтобы затем ободрать его как липку, избить, порезать, а то и убить. Здесь же, среди скал и ущелий, требовались иные навыки.
Таштемир, решив разглядеть противников, подпустил их поближе, поднялся по узкой расселине на хребтину невысокого кряжа и оказался прямо над ними. Добравшись до места, откуда ущелье просматривалось далеко вперед, и не увидев жертву, которая лишь недавно маячила впереди, четверка растерялась.
Каждый по очереди стал высказывать предположение, куда подевался Иргашев и как им поступать дальше.
Разговаривали так громко, что Таштемир без труда слышал каждое слово бандитов.
- Он поднялся по скалам наверх, - высказал здравое предположение Касум Пчак и вскинул голову. - Другого пути у него не было.
- Э-э, - скептически протянул Длинный и тоже посмотрел вверх. - У него что, парашют с собой?
Он на нем уже раз от Лысого смылся.
- Ну ты даешь, Ахмак! - фыркнул Плечистый. - С парашютом прыгают сверху вниз. Чтобы подняться на скалы, нужны крылья, Дурень!
Все заржали над Длинным.
Теперь, присмотревшись, Таштемир узнал Длинного. Это был Керим Ахмак, прозванный в воровской среде Дурнем за свою тупость. После самых удачливых краж он уже на другой день оказывался в милиции, попадаясь на несусветной глупости. Так, очистив кассу коврового предприятия от ста тысяч, Ахмак в тот же день закутил в ресторане "Нар", где швырял направо и налево сотенные купюры, номера которых были известны милиции. Только вот почему Ахмак оказался здесь? Ведь он уже две недели как сидел в следственном изоляторе, на этот раз попавшись на угоне овец с мясокомбината Ответ мог быть один - блата по приказу Ургимчака работала на Рузибаева.
- Я в этих местах бывал, - сказал Ахмат, не обращая внимания на насмешки. - Недалеко ручей течет, возле него чабаны всегда кошары ставят.
- Ты что болтаешь? - окрысился Касум Пчак. - Какие кошары? Нам этот мент нужен!
- А если его не найдем? - возразил Ахмак упрямо. - Так и будем прыгать по камням, как голодные волки? А возле кошары можно барашка взять...
Ахмака неожиданно поддержал Плечистый:
- Кончай, Касум! Мне эти митинги надоели. Кто корову доит - пьет молоко, кто болтает - горшки облизывает. Мне лично уже жрать хочется.
- А дело?
- Выйдет - сделаем мента. Не выйдет - пусть его сам Султан Юсуф вьшюхпвает. А это он не видел? - Плечистый сделал неприличный жест. Горбатиться на него...
- Так куда теперь? - спросил Пчак неуверенно.
- Вон, - сказал Ахмак и показал левой рукой направление, - видишь камни? Там ручей.
Все двинулись за Ахмаком. Таштемир проводил их взглядом и пошел в противоположном направлении.
Вскоре он вышел к месту, которое называли Ташкудуком - Каменным колодцем. Воду здесь рождала скала.
Таштемир подошел поближе и стал с интересом разглядывать исток ручья, который явно oтносился к разряду чудес. Уносясь высоко вверх, перед ним стояла отвесная стена с корявой, иссеченной трещинами поверхностью. На высоте без малого в два метра от подошвы из груди мертвого камня била, искрясь, упругая прозрачная струя воды. Там, куда она падала много веков, камень уступил силе потока, и тот выдолбил глубокую выбоину.
