Эрл Гарднер - По тонкому льду (= Действуй тоньше, чтобы выграть)
- Какой махинации?
- С поддельным дорожным происшествием.
- Здесь и расследовать нечего,- удивилась она.- Вы и так все знаете.
- Хотел бы так думать,- со вздохом произнес я.- Как сегодня сработали ваши десять процентов?
- Дональд,- снова просияла она,- я приумножила свой капитал. Сейчас у меня пятнадцать тысяч.
- И вы наварили все это на игровых автоматах?
- О Боже, нет, конечно. Я поступаю так: сажусь за рулетку, а когда удача идет на убыль, обналичиваю все фишки и переключаюсь на автоматы. Если и с ними мне не везет, я выжидаю день, после чего процедура повторяется снова, только теперь я уже начинаю с автоматов. Сегодня у меня три раза был выигрыш, и я почувствовала, что удача на моей стороне. И тогда я опять пошла играть в рулетку.
Невозможно выработать четкую математическую систему, которая позволила бы постоянно выигрывать в этом механизированном рэкете, но можно выработать ритмическую систему выигрыша, когда везет, и проигрыша, когда не везет. Поверь, такая система работает. Лас-Вегас не сумел выкачать из меня денежки.
- Что вы сделаете с деньгами?- спросил я.- Положите в банк?
- В какой-нибудь,- улыбнулась она.- Вы можете сколько угодно давить на меня, но я вам об этом ничего не скажу.
- И не надо,- успокоил я ее.- Желаю вам удачи здесь, в Лас-Вегасе. Смотрите не разоритесь. Полиция не может проведать о вашем укромном местечке в Солт-Лейк-Сити?
- У них нет ни малейшего шанса. Добираясь туда, я три раза пересаживаюсь с самолета на самолет, меняю два автобуса и пять раз указываю новую фамилию.
- Тоща отправляйтесь туда без промедления,- посоветовал я, поднимаясь и подходя к двери.- Нанять вам такси до аэропорта?
- Не сегодня,- сказала она.- Фортуна как будто благоволит ко мне. Меня трудно будет найти.
- О'кей. За такси я заплачу. Удачи!
Я вернулся к машине и поехал в аэропорт.
Глава 10
Я отправился в китайский ресторан, предварительно убедившись, что он не подделка. Ресторан держал старый китаец с испещренным морщинами лицом и маленькими сверкающими глазками.
Я подошел к стойке и тихо сказал:
- Хох шах каи мах?
На китайском языке эта фраза означает буквально следующее: "Все ли хорошо в мире?"
Хозяин заведения просматривал свои бухгалтерские записи и механически ответил:
- Хох шах каи.
Поскольку в китайском интонация, с которой произносится то или иное слово или предложение, имеет массу оттенков, китайцы в конце предложения ставят "шах". Ответив мне, мой собеседник заверил меня, что в мире все хорошо.
Внезапно он оторвался от своей бухгалтерии и, осознав, что я не китаец, спросил, почти не отделяя слова друг от друга:
- Вы говорите по-китайски?
- Самую малость. Дик ком дох. У меня много друзей-китайцев. Я хочу написать письмо одному такому другу. Мне требуется красная бумага и большой красный конверт. У вас найдется один?- спросил я, выкладывая на прилавок доллар.
- Что за письмо?
- Шутливое. Гонг сей, мне нужен большой конверт, красный, очень красный.
Он хмыкнул, взял доллар, положил его в кассу, сунул руку под прилавок и извлек из-под него огромный красный конверт.
- Отлично,- сказал я.- Возьмите кисточку и надпишите его по-китайски.
- Что я должен написать?
- Ну хотя бы адрес вашего ресторана.
На секунду он задумался, затем окунул кисточку в черную тушь и принялся выводить на конверте причудливые иероглифы...
- Умеете читать?- спросил он.
- Нет,- покачал я головой.- Только говорю немного. У меня полно друзей среди китайцев, они меня научили.
- Живете в Лас-Вегасе?
- Нет, в Лос-Анджелесе.
Я взял конверт и протянул ему руку.
Он с важным видом пожал мою ладонь.
Я вышел на улицу и направился в один из игорных домов. Внутри я осмотрелся в поисках рекламных листовок. Наконец нашел большую коробку. Листовка расписывала все прелести игры в данном заведении.
Я положил листовку в конверт, заклеил его и отправился на почту. Там купил несколько марок авиапочты и еще специальные марки в качестве оплаты, а затем адресовал конверт Клейтону Даусону из Финансово-страховой компании Даусона в Денвере, Колорадо.
Указал адрес конторы, в которой Хелен Лумис содержала почтовый ящик, и бросил конверт в прорезь "Для отправки". Разделавшись с этим, я узнал расписание самолетов на Денвер и успел еще выиграть чуть больше семисот пятидесяти долларов за одним из столиков, где велась игра в кости.
На следующее утро, отлично выспавшись, я взял напрокат автомобиль и прибыл к офису Хелен Лумис.
В коридоре я устроился так, чтобы мне было хорошо видна дверь офиса.
Я был уверен, что как только красный конверт с китайскими иероглифами будет доставлен нарочным, Хелен Лумис сообщит о нем по телефону клиенту, и человек, который назвал себя Клейтоном Даусоном, не заставит себя долго ждать, томимый желанием поскорее узнать, что содержит в себе столь необычное послание.
В 9.15 особый курьер доставил почту в офис. В 10.15 симпатичная девушка в облегающем платье, которое не скрывало достоинств ее фигуры, вошла в офис и спустя десять секунд вышла, прижимая к груди большой красный конверт.
Она пыталась прикрыть конверт руками, чтобы он не был таким заметным, но не зря же я его выбирал.
Мы вместе спустились на лифте. Девушка не обратила на меня никакого внимания. Возможно, она была слишком наивной.
Я ожидал, что далее мне придется долго за ней ехать, но на мое счастье она просто перешла улицу, вошла в высотное здание и поднялась на седьмой этаж.
Я не ожидал, что все произойдет так легко и быстро, но поскольку девушка, казалось, была целиком погружена в собственные мысли, выполняя рутинную работу, я сел с ней в один лифт и поднялся наверх.
Для нее я, наверное, был чем-то вроде мебели.
Мне представилась хорошая возможность рассмотреть ее, когда она шла по коридору. У нее были стройные бедра, длинные красивые ноги... короче говоря, все на месте в нужном количестве. У меня сложилось впечатление, что она уверена в своей красоте, но не выставляет ее напоказ. Девушка делала свою работу спокойно и уверенно и, судя по тому, как она держала плечи, обладала весьма развитым чувством собственного достоинства.
Да уж, она была хороша.
Я проследовал к офису, на двери которого висела табличка: "Алтинг Л. Бэджер. Капиталовложения".
Я вошел за нею следом.
В приемной за коммутатором сидела секретарша, рядом с ней пустовал еще один письменный стол.
Моя девушка двинулась прямо к этому столу, сняла трубку внутреннего телефона и что-то тихо проговорила, все еще держа в руках красный конверт.
В ту же самую минуту распахнулась дверь с надписью "Посторонним вход воспрещен", и мужчина, которого я знал как Клейтона Даусона, быстро подошел к столу. Забирая у девушки конверт, он недоуменно посмотрел на него, перевернул, нахмурился и, пожав плечами, направился в свой кабинет.
- Доброе утро, мистер Даусон!- сказал я.
Он резко обернулся и уставился на меня с открытым ртом.
- Если вы не очень заняты, я хотел бы обсудить с вами некоторые детали того дела, о котором мы уже говорили раньше.
Оглянувшись, Даусон наконец заметил недоуменные выражения на лицах двух молодых женщин и сказал:
- Очень хорошо. Входите.
Я последовал за ним в роскошный кабинет.
- Итак,- продолжил он, когда мы уселись.- Скажите мне, каким образом вы все устроили? Я полагаю, что конверт имеет к этому какое-то отношение, но как, черт побери?.. А впрочем, это не важно. Дело сделано.
Итак, какие проблемы?
- Проблемы в том, что один полицейский в Лос-Анджелесе, который привык идти напролом и не питает особой слабости к тем, у кого хорошо подвешен язык, встал на тропу войны и жаждет получить мой скальп. Проще говоря, он собирается отобрать у меня лицензию.
- Почему?
- Потому что я покрывал своего клиента.
- И кого же?
- Вас.
- В таком случае чего вы хотите от меня?
- Я полагаю, что вы знаете об этом деле все,- сказал я.
- Мне известно достаточно.
- Думаю, что Колтон Эссекс докладывал вам по телефону.
- Ясно,- выдохнул он.- Предположим, он докладывал мне по телефону. Предположим, я его нанял.
И что с того?
- Мне просто хотелось знать. Вот и все.
- Полиция вас и пальцем не тронет,- заявил бизнесмен.- Они отлично знают, кто ваш клиент, им также хорошо известно, как регулируются подобные дела! Этому копу в жизни не найти жертвы. Он не сможет доказать вашу причастность к уголовному преступлению.
- Меня беспокоит не это,- сказал я.- Ваш адвокат объяснил мне все очень подробно и был довольно настойчив.
- Тогда о чем вам тревожиться?
- Меня беспокоит дело, в которое я замешан.
- Вы ни во что не замешаны.
- Черта с два! Все это дорожное происшествие сфабриковано. Оно было подстроено так, чтобы создать впечатление несчастного случая. Мне полагалось замять это дело, и, как только я достиг соглашения с жертвой, вы или ваш адвокат позвонили сержанту Селлерсу и сказали ему, что я покрываю преступника. Из этого следует, что кто-то отлично знал о моих взаимоотношениях с сержантом Селлерсом. Отсюда вытекает, что меня выбрали как агнца на заклание. Можете считать это каламбуром {Lamb - по-английски агнец (Примеч. ред.)}...
